Десятые - Сенчин Роман Валерьевич (читать бесплатно полные книги .TXT, .FB2) 📗
Познакомились. Мужа Дины звали Ярослав, а Оли – Виктор.
– Можно Витя, не обижусь. Виктор-Витя, короче.
– Олег, – ответил Сергеев.
– О, почти как жинку мою – она Ольга.
– Я в курсе.
– Но мы ее Оляна зовем…
Оба довольно молодые – слегка за тридцать – сухопарые, жилистые. Очевидно, физически они были куда сильнее Сергеева, но эта сила в них таяла, а не копилась. И тот и другой выдавленные, измятые – наверняка работали на износ, питались каким-нибудь дошиком, перед сном вливали в себя грамм по триста и отрубались, а часов в семь вскакивали, снова ели дошик и шли строить…
– Вы дорожники? – чтоб не молчать, спросил Сергеев.
– Ага.
– Автобан ложим – европейский уровень.
По пути из аэропорта сюда такси несколько раз выезжало на готовые куски этого автобана. Три, а то и четыре полосы в каждую сторону, по центру – высокие отбойники, фонари.
– Да, видел. Впечатляюще.
– Ну дак! – гордо хмыкнул Виктор-Витя. – Оляна, дай посуду гостю-то!
Мужчины были уже прилично теплые, и налили Сергееву штрафную – целый стакан.
– Вы что, ребята…
– Давай-давай. Под шашлычкевич!
Виктор-Витя напоминал дембеля, которого разрывает радость и энергия в первый день на гражданке.
Чокнулись с силой. Сергеев сделал два широких глотка, откусил горячего, мягкого мяса.
– Свинина?
– Ага… А что? Вы этот?..
– Нет. Всё нормально.
Ярослав извиняющимся тоном объяснил:
– Тут непонятно кто, что. – Интонация у него была, как и у Ольги, южнорусская, и Сергеев невольно соединял их – подходящая была бы пара.
– Я заметил, что всё непросто.
– А вы, – спросил Виктор-Витя, – значит, наш новый сосед?
– Да.
– И надолго?
– Как получится. Планирую пожить.
– Так! – Виктор-Витя встрепенулся. – Пора пропустить. – И скорей наполнил рюмки себе и Ярославу, хотел было подлить и Сергееву, но тот прикрыл стакан ладонью:
– Еще есть.
– А дамам? – возмутилась Дина.
– И дамам, и дамам!..
– Мне хватит. – Ольга убрала свой бокал.
– Ну ты чего, Олянь?!
– Ты же знаешь, что я не люблю.
– Ну праздник ведь.
– И обязательно напиваться?
– Напиваться никто не собирается. А отметить – надо!
– Вот доотмечаешься – опять на диване спать будешь.
Виктор-Витя тихо бессвязно забурчал, давя лезущие наружу ругательства.
– Олег, а вы откуда прибыли? – бодро, наверное, желая заглушить перебранку соседей, продолжил расспрашивать Ярослав.
– Олег из Москвы, – ответила за Сергеева Дина, и он удивился – ни ей, ни Оляне он о себе не рассказывал. Наверняка продавщица передала. Или Рефат.
– Из Москвы? Это серьезно… И как там?
Сергеев пожал плечами:
– Стоит.
– Да? Значит, стоит. – В голосе Ярослава появились непонятные нотки. – Что ж, за это и выпьем.
Сергееву вспомнились ролики в интернете, репортажи по ТВ пятилетней давности. Там люди с таким же, слегка смешным, выговором кричали друг на друга: «Пидарасы». Казалось, покричат и разойдутся. Но они стали друг друга убивать. И убивают до сих пор…
Чокнулись. Виктор-Витя и Ярослав залпом, с какой-то театральной удалью, осушили свои рюмки; Сергеев пригубил – пьянеть не хотелось. Да и опасно было в этой незнакомой компании, незнакомом месте. Это не московский бар…
– А чем, кстати, занимаетесь? – Дина приняла у мужа эстафету задавать вопросы.
– Если не секрет, конечно, – всё с теми же нотками добавил Ярослав. – Тут у многих секреты.
– Да не секрет. С кино связан.
– Артист? – глаза Оляны блеснули.
Сергеев улыбнулся:
– Нет. Сценарист.
– Тоже, верно, денежная должность.
– У известных, да, денежная. А я так… – Сергеев говорил правду, и правда в этом случае помогала – пусть не думают, что у него денег целая подушка. – Был бы богатый, не сюда бы поехал.
Виктор-Витя громко захохотал:
– Ну да! Здесь… здесь – ха-ха-ха! – такие остались, кому некуда больше.
Смех был и искренний, и какой-то истеричный, что ли.
– Нет, здесь хорошо, – стал оправдываться Сергеев, – спокойно.
– Ага, спокойно. Мы от этого спокоя на стены лезли. Хорошо, работа нашлась.
Женщины и их дети пристально смотрели на Виктора-Витю и молчали. Сергеев видел, как они каждый день продолжают лезть на эти вполне реальные стены.
Утром Ярослав с Виктором-Витей продолжали застолье, но оно было теперь совсем невеселым. Скорее напоминало второй день поминок.
Сергеев слышал куски их разговора, когда осторожно, не хлопая дверью, чтоб не привлекать внимания, выходил покурить.
– Ну и что мне было делать надо? – голос Ярослава. – Своих идти мочить, а? Или всё бросить – жену, дом – и туда?
– Дом-то всяко-разно бросил.
– Бросил… Не бросил – законсери… законсервировал.
– А, для них твоя консервация… Гранату к ручке привязал – и нет дверей. И живут уже какие-нибудь, засрали всё.
– Я узнавал – стоит, целый.
– Ну, рад. Дерябнем?
Стук. Будто не стекло столкнулось, а два камушка. Пауза. Выдохи. И голос Виктора-Вити, такой голос, с подковыркой:
– Стоит дом-то, да без хозяина.
– И что?
– Да ничего, ничего. Так я – представил просто.
– Слушай, а ты сам… Я сколько раз тебя спрашивал, и ты ни разу не сказал. Ты сам чего сюда забился? Свой дом чего не охраняешь?.. А? Что молчишь?
«Что молчишь?» было произнесено с насмешливым презрением, и Сергеев замер, ожидая услышать звук удара, а потом грохот опрокинутого стола…
– Молчу, потому что жру… Все жилы эта работа вынула… И Оляна тоже…
– Ну да, пилит она тебя.
– Не в этом смысле… Жаркая женщина. Три раза Радку своими стонами будила. «Мама, ты заболела?»
– Хм, ты, Вить, не увиливай. Тебя сюда зачем занесло?
– Я тебе уже говорил.
– Не помню. Напомни.
– Говорил. Говорил: это вообще не мой замес. Я – иркутянин.
– Но сюда не из Иркутска ж приехал.
– Я не виноват, что батю там в запас уволили… – Судя по тому, как прозвучало «там», относилось оно не к Иркутску. – Офицеров по всему Союзу гоняли – сегодня в Карелии, завтра на Сахалине… Вот так и оказались мы в этой Попасне… А там дальше – развал, СНГ. Решили остаться. Родичи решили – мне-то шесть лет было всего… Климат хороший, русские все. Никакой разницы, что там, что в России…
– Шесть лет тебе было? Какой ты иркутянин тогда – ты местный, Вить. Чего ты лепишь…
– По месту рождения – иркутский.
– А-а…
– Чё – а? Усть-Кут. Слыхал такое? Там батина часть стояла.
– Добро-добро.
– Ну так и всё. И сиди.
– Ты щас сам у меня сядешь.
Теперь уже Сергеев точно ожидал драки, а то и поножовщины. Вот так ведь они и случаются. От греха подальше ушел в квартиру. Но, выйдя покурить в следующий раз, услышал спокойное, вернее, беспредельно горестное:
– В гивне мы с тобой оба, братуха, – голос Ярослава, и следом пьяный, со слезой, Виктора-Вити:
– И жёнки наши… и ребятишки.
– Да-а…
– И вот если там закончится, то нам-то… Нам-то как туда возвращаться? Яр, как возвращаться?
– Мне – никак. Я хохол. Я для любых дезертир и враг.
– А я – наоборот… То есть тоже дезертир и враг, хоть и не хохол… А жена – хохлушка… О-ох-х, давай.
Стук, громкие глотки и выдохи.
– Если б… Фу-ух… Если б мы там всё это время были – одно, а так…
– Так – никак, Вить. Никак.
– Никак, Яр, эт точно…
Рядом с Сергеевым на террасе тоже было сегодня оживленно. Наверное, из-за погоды – солнечной, теплой, с ветерком с моря.
Сначала эта женщина в тряпках, теть Наташа, долго сидела в кресле. И не молчком, а что-то бормоча и бормоча себе самой, то с напором, будто доказывая, то бессильно. Сергеев прислушивался, и уловил несколько слов:
– Ведь я же им всё… Как теперь, как теперь?.. Надо собраться, надо им показать… Нельзя так…
Потом, перед обедом, девушка Алина увела женщину в дом, а после обеда заняла кресло. Была одета совсем по-летнему – короткие шорты, легкая просторная майка без рукавов, шлепанцы, бейсболка, солнцезащитные очки – и напомнила Сергееву Лолиту. Вернее, в его представлении набоковская малолетка должна была выглядеть примерно так. И хотя он понимал, что Алине намного больше, она давно совершеннолетняя, может, и институт окончила, но косился на ее длинные, глянцеватые ляжки, на круглые плечи, на торчащие пирамидки под майкой как на что-то запретное.
