Тусовка класса «Люкс» - Шрефер Элиот (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗

Надо подняться. Надо идти заниматься с Таскани. Она в ванной, у него есть время, чтобы приготовиться. Он прислонился головой к поддерживающей перила псевдогреческой колонне. Он не может просить денег у матери, у нее их нет. Так же как у Геры или Олены. Хотя ему уже не нужно было оплачивать учебу брата, он еще не выплатил все долги за его консультирование – на счете у него не было почти ни гроша. Ему придется позвонить в банк, чтобы они увеличили срок выплаты его кредита. Он подумал о том, как долго агентство собирается держать его в неведении. Но он знал, что это уже не важно. Если возникла видимость того, что он не справляется со своими обязанностями, иного исхода быть не может. Его уже уволили. Его учеников отдадут другим репетиторам, назад он их не получит. А новых ему, памятуя о том, сколько было на него жалоб, будут давать неохотно. Ему повезет, если в следующем году он получит хотя бы одного.

Из ванной вышла Таскани. Она шла, беззвучно подпевая музыке, один раз повернулась и сексуально подняла руки, словно танцевала на дискотеке. Потом она увидела Ноя.

– Ох, – выдохнула она, спуская наушники на шею, – вы сидите на лестнице!

Ной посмотрел в пространство между спальнями Дилана и Таскани. Теперь у него остались только эти ребята, они его единственная работа; так надо думать об этом. Он поднялся на ноги.

– Да, – сказал он, – я слышал, как ты прошла в ванную, и подумал, что лучше подожду здесь, пока ты выйдешь.

– Ох! – смутилась Таскани. Она махнула в сторону ванной: – Ну вот, я вышла.

– Здорово! – заставил себя сказать Ной и кое-как поднялся по лестнице. – Ну что, как перевод? – бодренько спросил он.

– Нормально. – Они прошли в комнату и сели каждый на свое место. – Все хорошо, Ной?

– Да, а что?

– Да ничего, просто вы какой-то нервный.

Не хватало еще, чтобы и Таскани перестала ему доверять. Он не должен этого допустить.

– Нет, все в порядке. Слишком мало кофе. Или, может, слишком много. – Он засмеялся.

– Ну ладно, – с сомнением произнесла она.

Она не закончила перевод. Ной дал ей на это час.

Он сидел на кровати, уставившись в книгу и служа словарем всякий раз, как Таскани обращалась к нему за помощью, что случалось примерно каждые десять секунд. Час пассивной деятельности дал Ною возможность прийти в себя. В голове у него созрело решение.

– Послушай, а когда твой отец устраивает прием ? – спросил он.

– В следующий вторник. Мама хотела, чтобы это была суббота, но я сказала: «Мама, все же уедут в Хэмптон», – и мы перенесли на вторник, потому что в другие дни папы все равно не будет. Кстати, вы обязательно должны прийти. Наденьте ту рубашку, которую я вам подарила.

Мистер Тейер. 150 тысяч в год. Ной не мог думать ни о чем другом, кроме мистера Тейера. Без всякой особенной цели он расспросил ее об отце: что он любит, какую одежду носит, куда ездит, чем интересуется. Таскани знала не много. Она смутно припомнила, что он учился в Принстоне, но, призналась она, может быть, она просто путает его с Ноем. Она знала, что какое-то время он работал в сфере развлечений и что у него была степень по юриспруденции. Еще у него, может быть, были зеленые глаза. Этим все ограничивалось – больше Таскани ничего припомнить не могла.

Между Таскани и Диланом у Ноя был час свободного времени, и он провел пятьдесят пять минут, прохаживаясь по Мэдисон-авеню и собираясь с духом; еще пять ушло на то, чтобы оставить мистеру Тейеру длинное послание, заканчивавшееся словами: «Ну вот и все. Надеюсь, вы все еще заинтересованы».

Сегодня Дилан был в лучшем расположении духа: занимался пассивно, но открытого сопротивления не выказывал. Пока Ной разъяснял важнейшие математические формулы, он увлеченно обменивался с кем-то электронными посланиями, а когда Ной предложил выключить компьютер, безучастно поднял глаза и тут же снова устремил взгляд в экран. Ной знал, что ему либо придется удовлетвориться таким половинчатым участием в учебном процессе, либо остаться вовсе без него. И он продолжил разъяснять формулы. Когда он спросил Дилана, что же он усвоил, все сегодняшние достижения свелись к двум магическим постулатам «рг2» и «а2 + b2 = с2», и ни к чему больше.

В лифте, включив телефон, Ной обнаружил послание от секретарши мистера Тейера. Сможет ли Ной подъехать в шесть часов в четверг? Помня, что шесть часов в четверг были прежде временем Кэмерон, Ной послал подтверждение, что он непременно будет в назначенный час.

На крыльце Ной остановился: было четыре часа, у него есть перспективное предложение сотрудничества, и ему некуда торопиться. Вот странность: он вот-вот потеряет работу и тем не менее несказанно рад тому, что у него освободятся вечера. Он точно знал, с кем хотел бы сейчас встретиться. Горя нетерпением, он набрал номер; трубку взяла Гера.

– Ной, здравствуй! А я только что говорила Олене, что мы с тобой совсем не видеть друг друга. Мне очень жаль, что не видеть тебя, разве только когда готовить утренний кофе для учебы!

– Мы скоро станем чаще видеться, не волнуйтесь. А Олена там?

В трубке послышался легкий треск: подошла Олена. Она что-то сердито сказала матери по-албански, выдохнула в трубку, мгновение помолчала, собираясь с мыслями, и сказала:

– Привет. Мы говорим по телефону. Это необыкновенно для нас, не правда ли?

– Правда. – Он отошел на тротуар и застенчиво опустил глаза. Губы сами собой расплывались в счастливой улыбке. «Необыкновенно» – ну какая же она все-таки славная! – Как домашняя работа?

– Я решила разложить свои задачки на углу и продать. Ты найдешь меня рядом с милой старушкой из Доминиканы, которая продает манго.

– Что, не вполне удачно?

– Мне не удается показать себя такой умной, какой я должна быть.

– Хочешь, попьем кофе? И наложим мораторий на все разговоры про СЭТ.

Я не поняла слово, которое ты сказал. Но Кофе – это здорово. Et en plus, comme qa je peux enchapper a ma mere 32. Скажи, куда мне подъехать?

Они встретились в переполненной кофейне Ист-Виллиджа. Для Олены это был первый в Америке кофе не в кофейне «Старбакс».

– Честно говоря, – сказала она, когда они сели, – я не знала, что есть еще другие.

Ной надорвал пакетик с сахаром и улыбнулся.

– Мне здесь нравится, – объявила Олена, – хотя они и подают капуччино в картонках.

– А в Албании как подают кофе?

– Как подают кофе в Албании? Тебе что, правда интересно? Никакой интересной информации из моего ответа ты не почерпнешь. Спроси что-нибудь другое.

Ной засмеялся. Олена посмотрела на него и осторожно поднесла стаканчик к губам, легко, будто принцесса, поднимающая первый бокал шампанского. Ее чудные темные волосы рассыпались по груди и по рукам. Она пригубила кофе и обожгла губы. Вскрикнув, прижала ко рту салфетку, убрала ее и засмеялась над самой собой. На салфетке не осталось следа – Олена не накрасила губы, – но от горячего кофе губы у нее порозовели. Она осторожно провела по ним языком. Новые ощущения ей явно пришлись по душе.

Ной нагнулся и поцеловал ее.

Она ответила на его поцелуй.

– Возможно, мы начинаем подпадать под определенную категорию, – насмешливо и озабоченно сказала она, когда они перестали целоваться. – Ученица и учитель влюбляются друг в друга. Это происходит сплошь и рядом, верно ?

Ной покачал головой.

Олена снова прошлась по губам кончиком языка. Лицо у нее было насмешливое, любопытное и вдумчивое, словно она пыталась дать себе отчет в своих чувствах. Ной снова поцеловал ее.

– Если мы снова станем целоваться, – сказала Олена, – полагаю, мы будем это делать регулярно. А если мы будем это делать регулярно, то, может быть, не создадим наши судьбы.

Олену часто было нелегко понять – Ной любил разгадывать загаданные ею загадки. Но с этой он не справился.

– Не создадим наши судьбы? – спросил он.

– Как бы это объяснить? Будущее, которое, может быть, наступит, если мы оба решим снова поцеловаться, может быть, не наше будущее. Моя мама всегда этого хотела. Задолго до того, как ты к нам переехал.