Вспять: Хроника перевернувшегося времени - Слаповский Алексей Иванович (читаем книги TXT) 📗

Ольга Егоровна села на стул и, не сдержавшись, заплакала.

— А я не знаю, что делать. И ведь чувствовала, что это добром не кончится!

— Что?

— Да всё. Свадьба в том числе.

— Это почему же свадьба добром не кончиться должна? — обиделась Анастасия. — Потому что Анатолий тебе не нравится?

— Мне-то Анатолий нравится, — слукавила Ольга Егоровна, — я просто боюсь, что он тебе не подходит. Если подумать?

— Я его люблю без всяких «если подумать», — твердо сказала Анастасия. — И больше к этому не возвращаемся. Нет, но если пятница, то что тогда? Опять в загс ехать и опять свадьба, что ли?

— Зачем? С другой стороны… Понимаешь, Настюша, по телевизору говорят, что это аномалия. Что все должно вернуться. Но когда, никто не знает. Поэтому по всем каналам советуют поступать так, как будто ничего не произошло.

Действительно, к этому часу телевизор выдавал именно такую информацию. Растерянность в высших политических кругах, охватившая буквально все страны Земли, сменилась решимостью действовать. Начались переговоры, консультации — чтобы выработать единую стратегию. Руководители понимали, что, если пустить события на самотек, может начаться хаос. Люди перестанут работать, считая, что они свое уже за пятницу отработали, и во всех сферах экономики, транспорта, финансов и т. п. моментально возникнет коллапс. Когда выяснилось, что абсолютно всё находится именно в той точке, в которой находилось пятничным утром, решили от этой точки и двигаться вперед, надеясь, что к концу дня все восстановится, завтра будет хотя бы суббота, а в идеале лучше бы перескочить сразу в понедельник и жить дальше заведенным порядком. Правда, страны были в неравных условиях: первой испытала на себе феномен соскока времени Россия: как известно, новые сутки начинаются на долготе Берингова пролива, Сахалина и Камчатки, и там уже перевалило за полдень, а в обеих Америках день только начинался, зато жители этих континентов были предупреждены. Что, впрочем, сумятицы убавило ненамного. Оставалось только ждать, когда на Камчатке наступит новый день, и тогда будет что-то ясно.

Во все СМИ были спущены соответствующие рекомендации и указания, как освещать события и к чему призывать граждан. Тем не менее многие газеты и каналы, считающие себя независимыми, не захотели идти на поводу у властей, истерически нагнетали эмоции, обвиняли правительства своих стран во лжи и желании скрыть возможные последствия катастрофы. Первым результатом было то, что тиражи паникующих газет выросли, а рейтинги правдивых интернет-порталов и телеканалов взлетели. Узнав об этом, владельцы честных СМИ поняли, что поступают правильно, и продолжали в том же духе.

Однако нас в данный момент волнуют не мировые события, тем более что их все равно не охватишь и не опишешь даже в малой приблизительности, как не сосчитаешь количество пластиковых бутылок в Большом тихоокеанском мусорном пятне [3]; нас заботят судьбы конкретных людей.

— Значит, ты хочешь сказать, что опять замуж надо выходить? — повторила вопрос Анастасия. Она делала это всегда: переспрашивала и дважды, и трижды, чтобы потом, когда что-то выйдет не так, был повод припомнить матери ее настойчивость и обвинить ее в навязывании своего материнского мнения.

Однако Ольга Егоровна эту повадку дочери давно изучила.

— Вовсе я не хочу это сказать. Я просто рассуждаю: если сегодня почему-то каким-то образом неизвестно, с чего опять вышла пятница, то, может быть, свадьбы как бы и не было?

— Как же это не было, если она была?

— Я согласна, Настюша. Но после свадьбы жених с невестой становятся мужем и женой, они вместе, извини, конечно, за выражение, спят, а где твой Анатолий?

Это был неоспоримый факт: Анатолия не было.

Но тут раздался сначала турбинный рев мощной спортивной машины Анатолия, и почти сразу снизу послышался его голос; ему что-то ответила тетя Люба. И тут же стук в дверь:

— Можно?

— Конечно! — крикнула Анастасия, садясь на постель и прикрываясь одеялом.

И вошел Анатолий — в костюме, бодрый, свежий, веселый и энергичный.

Он выглядел таким уверенным, словно ничего особенного не произошло, и мать с дочерью обрадовались, хотя Ольга Егоровна действительно недолюбливала Анатолия.

Вообще-то Анатолий, если рассматривать его отдельно от дочери, нравился ей по всем статьям. Но у Ольги Егоровны было почти сверхъестественное чутье — возможно, от покойной бабушки, про которую говорили, что она безошибочно предсказывала будущее, видя его в тазике, где замачивала полынь, чабрец и кровохлебку, а затем вливала в воду несколько капель керосина и по радужным разводам легко растолковывала все, что требовалось. Ольга Егоровна, как только появился Анатолий, поняла, что он будет добиваться ее дочери и добьется. Она предвидела и дальше — что Анастасия родит ему двоих детей или даже троих. При этом безошибочным нытьем материнского сердца она чуяла, что через десять лет, а то и раньше, Анатолий бросит Анастасию. Пытливо изучала она лицо будущего зятя, когда тот общался с Анастасией. Как опытный разведчик перехватывает и разгадывает шифрованные сообщения, она прочитывала взгляды Анатолия. Вот он вроде бы любуется пышной грудью Анастасии, а в глубине зрачка читается: «Что же станет с этой красотой, любимая, через десять-пятнадцать лет? Увянет она, эстетически пожухнет, буду я, молодой и крепкий, стараться не глянуть лишний раз на нее, обнаженную, чтобы не отбить в себе охоту к супружескому долгу, изменю, пожалуй, тебе, а потом и вовсе брошу». Или, было дело, покупали вместе туфельки для невесты, красивые туфельки сорок первого размера, и опять Анатолий восхищался тем, как ладно они сидят на гладкой, слегка загорелой ножке Анастасии, но Ольга Егоровна видела, как тусклой точечкой покалывает в глазах Анатолия сумеречный отсвет будущего, и этот отсвет сигнализирует: «В молодости хороша, любимая, твоя крепкая стопа. Но начнет она мозолиться, трещинки пойдут по желтеющим пяточкам, милые выпуклости суставчиков вырастут в бугры, которыми ты будешь меня ночью задевать до боли, раскинувшись во сне. А я буду лежать, бессонный, думая о том, что кто-то нежится рядом с юным телом без признаков подагрической бугристости на стройных членах. Да, милая, ты сейчас кровь с молоком, но кровь варикозно загустеет, молоко юности твоей створожится и превратится в целлюлит… Нет, Анастасия, пожалуй, изменю я тебе, а потом и вовсе брошу».

У таких мужчин, как Анатолий, знала Ольга Егоровна, чувство самоуважения преобладает над умением любить. Когда человек любит, ему плевать на сорок первый размер и разные изменения в теле любимой. То есть не плевать, конечно, но возникает что-то такое… Сочувственное, что ли… Союзное, со-переживательное. Вроде того: ты жива еще, моя старушка, жив и я, привет тебе, привет, — вспоминала Ольга Егоровна известные стихи своей учительской памятью. Но это не для Анатолия. Для него и ему подобных нужно только самое лучшее и только самое свежее.

Вот и ее Петр Сергеевич такой. Довольно быстро остыл, охладел, а лет пять назад и целовать перестал, она какое-то время молча таила обиду, а потом все же завела об этом разговор, он слегка смутился и пробормотал: «Не молоденькие уже», — то есть на возраст списал. Однако, несмотря на возраст, завел себе подругу в городе Придонске, что быстро стало известно Ольге Егоровне. Месяц она мучилась, спала отдельно, оправдываясь гриппом и последующим осмыслением, плакала, думала: что делать? Решила: ничего не делать. Дочь надо растить и стараться, чтобы мужу в доме было хорошо.

Вырастили дочь, выдали замуж, и Ольга Егоровна ждала, что теперь Петр Сергеевич объявит: «Ну, Оля, а теперь слушай правду!»

Не объявил пока, но Ольга Егоровна приготовилась: вот-вот скажет, вот-вот. Почему-то думала, что сразу после свадьбы и скажет. Нет, промолчал. Дает, милосердный человек, время порадоваться хотя бы несколько дней. А уж потом — как обухом.

Анатолий об этих мыслях Ольги Егоровны не догадывался, он вообще не подозревал, что женщины способны мыслить так глубоко и подробно. Зато в американской высшей школе бизнеса, где он пробыл два года, его научили бесценному качеству: воспринимать все как есть, трудности считать временными, ориентироваться на коллектив, но полагаться на себя. А главное: что бы ни случилось, сохранять присутствие духа. Если ты чего-то не понимаешь или не знаешь, не спеши признаваться в этом. Делай вид, что все понимаешь и знаешь, при этом потихоньку старайся понять, узнать — и использовать.