Love etc - Барнс Джулиан Патрик (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗

С тех пор было более чем редкое ярмарочное веселье, а так – увязание в болоте. Вот день, когда умер мой отец оказался действительно веселым событием. Некоторые утомительные циклопедисты души, всерьез калибрующие тоску, несомненно уже подсчитали, что стресс, вызванный смертью отца, сравним в болью, которую испытываешь, покидая дом. Может они как-то иначе это формулируют, но даже так. В моем случае, меня больше беспокоила пропажа ковровой дорожки и абажура в виде головы Дональда Дака, чем смерть главы семьи.

Только не надо делать такое лицо! Вы же не знали моего отца, верно? А если, что маловероятно, вы его знали, он был не вашим отцом, а только моим, старый ублюдок. Бывало колотил меня хоккейной клюшкой, когда меня едва отняли от груди. Или может бильярдным кием? Все потому, что я был похож на свою мать. Все потому, что она умерла, когда мне было шесть и он был не в силах выносить сходство. Ну конечно были сфальсифицированы другие объяснения: как то – сознательное высокомерие, а так же бессознательное высокомерие, к тому же ребячливое стремление устроить поджог. Но я всегда знал, что являлось настоящей причиной. Он был бесчувственный человек, мой отец, холодный как рыба. Этот старый палтус курил трубку, чтобы скрыть рыбий запах. А потом в один прекрасный день его чешуя осыпалась, а плавники затвердели как засохшие малярные кисти. Он страстно возжелал быть кремированным, но я похоронил его на перекрестке дорог, пронзив сердце осиновым колом, просто чтобы быть уверенным.

После себя он оставил то, что в насмешку можно назвать состоянием – скорее денежную сумму, речь здесь идет о мелкой монете, не о муидорах [25], завещав ее на имя Софи и Мэри. Отдельно оговорив, что упомянутый Н. Оливер Рассел не должен наложить лапу на эти бабки. И еще оставил упомянутым внучкам письма, где объяснял почему. Конверты, скажем так, были плохо запечатаны. Внутри обнаружилась смесь очаровательного реализма и грязной клеветы. Ради детей я зашвырнул их в какое-то удачно подвернувшееся oubliette [26]. Моя жена покрыла меня позором, расплакавшись на похоронах. Очевидно в доме престарелых, где Месье Палтус провел свои закатные годы есть какое-то особое предписание, в результате которого крохотная церквушка была набита искусственными тазобедренными суставами и зубными протезами, вовсю распевающими о воскресении тела – довольно тревожная перспектива и в лучшие времена, но в данных обстоятельствах трансцендентально устрашающая. Без сомнений Джиллиан нашла все это своеобразно по-провинциальному трогательным в духе «времени месяца» [27]. Поэтому она ревела вовсю, хоть я и опустил на нее сдерживающую длань. Потом поехали в дом престарелых слушать сказки про то как отважно папа управлялся с костылем и калоприемником. Я конечно обобщаю, как часто бывает.

Я немного отвлекся от своего повествования? Что ж, в этом состоит привилегия устной традиции. Не надо колкостей. Я теперь куда чувствительней. Значит так. Позвольте мне свести в таблицу мое последнее десятилетие a la facon de Стью. Мы уехали из Франции. Джилл привезла нас сюда. Джилл привезла нас домой. Что я там говорил, что каждый брак – это союз воинствующей стороны и амортизатора? Наш маленький деревенский домик из желтого известняка продали какому-то бельгийскому воротиле. Увы, он не из Блестящей Шестерки. А что дальше – вы знаете. Кью Стюарт – тот, что рекламирует по ящику страхование жизни: «Стоит вам уйти с рынка недвижимости и вернуться будет очень непросто». Что правда, то правда, малыш Стью. Денег, вырученных за продажу идиллического, пригретого солнышком пристанища в Лангедоке с ухоженным огородом хватило на оплату половины стоимости прокопченого дома на окраине Лондона, координаты которого мне неловко упомянуть. Даже почтальон с трудом находит сюда дорогу. Случается, что заезжает автобус, если какой-нибудь разгневанный абориген пригрозит водителю пушкой и заставит исполнить полезную общественную службу.

Союз наш был благословлен рождением еще одного дитя. Мэри, сестра Софи. До чего же малышки любят своего папочку. Льнут ко мне как занавеска в душе. Софи всегда серьезна, хочет во всем совершенства. Мэри – по ней уже сейчас видно, что это настоящая маленькая мадам.

Я это уже говорил? Про занавеску? А вы ведь присматриваете за мной. Вот цена того, что затеваешь развлечение. Рассыпаешь bons mots как bonbons и непременно кто-нибудь из первого ряда швырнет в тебя конфетной оберткой. Эй, уже было с такой начинкой! Вот что – в мире не так и много карамелек. Вы еще начните возмущаться по поводу того, что все, что написано – так или иначе лишь вариации нескольких исходных фабул. Что ж, мне это прекрасно известно, учитывая ту пьесу, над которой я сейчас работаю. Да, пока не на бумаге. Признаю, что последние десять лет некоторые мои художественные замыслы имели довольно triste [28] завершение. Так случилось, что мне пришлось вновь вернуться в Школу Английского Языка Мистера Тима, подобно тому, как собака возвращается к своей блевотине, и все ради того, чтобы немного подработать и добыть голубцов к общему столу. Боюсь, что дух «с девяти до пяти» никогда не сидел в Оливере.

Однако, куда ни кинешь взгляд, везде он зеленеет словно лавровое деревце. Или я просто стал лучше замечать такие вещи? С тех пор как мы вернулись в Лондиниум Ветус [29], покинув земли, где и не слыхали о брюссельской капусте, мне все более очевидно, что пропасть между успехом и поражением еще никогда не была столь – можно хотя бы сейчас избежать этого слова? Боюсь нет – вульгарной. С одной стороны – глянцевые внедорожники, все эти чарджеры, трастеры, крузеры и просто супермощные задиры. С другой стороны – морально неустойчивые юнцы из службы доставки пиццы на откровенно слабеньких мопедах, бесстыдно исследующие начинку стоит им только притормозить перед «спящим полицейским». Думают ли вообще напористые заправилы, вознесшиеся над траспортным потоком, о ленивых курьерах Four Seasons – с двойным луком и помидорами, нет, не томатная паста, а именно свежие помидоры, двойной перчик и еще двойной зеленый горошек? Мелкает ли у них такая мысль? Если лицемерие это дань, которую порок предлагает добродетели, то стиль являлся данью, которую богатые платили бедным. Теперь все не так.

И вот еще. Если они называются внедорожники, то почему, черт возьми, они гоняют по дорогам? Ответьте мне на это, если сможете.

Вы читали об этих снегопадах на западе Америки прошлой зимой? Снегу навалило до холки слона (это для тебя Стюарт). Фермеры знали что делать, так как, ну, собственно говоря, так как они фермеры, и выходили из своих импровизированных иглу, примотав к ботинкам старые теннисные ракетки. Скромные синие воротнички отсиживались дома, растапливая микроволновки и в который раз просматривая по видику Лучшие Игры Супербоул [30]. А вот кто и правда оказался в дерьме, так это буржуи-мушкетеры на своих вседорожниках, уцепившиеся за предоставившуюся возможность показать всем этим отбросам и неудачникам, тупицам и деревенщинам, всем этим слизнякам как можно великолепно прогарцевать на зависть прочим по снежному насту, промчаться куда душе угодно в уютном четырехколесном друге. Но лишь как доказательство того, что есть все же какая-то высшая справедливость в этом подлунном мире, всех их, всех до единого, занесло снегом по самые поршни и турбины и пришлось откапывать мужланам и конной полиции.

Думаете она есть? Я о справедливости. Думаете добродетель вознаграждается, а порок наказуем? Или вы склоняетесь к мнению, что добродетель есть награда сама по себе? Мне кажется, в этом есть что-то от мастурбации. Предполагается, что добродетель должна уметь самоудовлетворять себя, потому что кто еще станет на нее покушаться? Справедливо ли обратное – что порок сам по себе награда? Вот это больше похоже на правду. Никто не стал бы предаваться сладострастью, если бы к тому не манили сладкие плоды volupte. Тогда как те, кто опекают прокаженных, перевязывая их конечности и, обобщенно говоря, являются на снегоходе подобно святому Бернару, чтобы прийти на помощь поверженным зимой внедорожникам – получают ли они кайф от акта спасения? Не об этом ли поговорка: что так как Бог не осчастливит их продовольственным талончиком за труды, то они тоже могут попытаться урвать столько volupte, сколько смогут?