Родичи - Липскеров Дмитрий Михайлович (чтение книг .TXT) 📗
Роза была растерзана. Новенькая форма с петлицами даже треснула под мышками от напора бригадира. Он так больно целовал Розины губы, что проводница не заметила, как превратилась в женщину, а произошло это ровно в два поцелуя. Так что, когда через пару месяцев девушку начало подташнивать по утрам, она никак не связала недомогание с поцелуями бригадира.
В общем, в положенные сроки она родила.
Заваривая чай Белому – так она про себя назвала красавца блондина, – Роза более ни о чем не вспоминала, так как воспоминания были неприятны, а в поезде она жила жизнью столь же непримечательной, что и семейная, но зато стабильной. Была хозяйкой положения, стараясь уберегать себя от отрицательных эмоций тем, что сама создавала их пассажирам…
Наконец мармит закипел. Роза выставила на поднос заварочный чайник, пачку печений, сахарницу и бочком пошла к купе Белого.
– Можно к вам? – постучалась и спросила голосом столь елейно-противным, что самой стало не по себе.
– Конечно-конечно! – Белый поднялся с полки и распахнул перед Розой дверь до самого предохранителя. – Я вам столь благодарен! Весь вечер хотелось чаю!
– Пять рублей, – неожиданно для себя сказала Роза.
– Да-да, – встрепенулся пассажир, а Роза назвала себя идиоткой, естественно, не вслух.
– Можно потом, – попыталась исправиться. – А можно и вовсе не платить, такая мелочь!
– Правда? – Белый успокоился. В двух карманах он не обнаружил ни копейки, а так как был лишен памяти, волновался, что и в других случится пусто. – Может быть, не откажетесь почаевничать со мной? Пассажиров ведь немного и вас вряд ли хватятся?
«Господи, какой он красивый», – думала про себя Роза и, ошеломленная, смотрела Белому прямо в глаза, обнаруживая в них коктебельскую волну, кусочки сердолика, небесный простор и многое-многое другое из своей мечты.
– Так могу я рассчитывать на вашу компанию? – Белый тоже смотрел в самые проводницыны глаза, но не искал в них ничего, а потому и не обнаруживал.
– Сейчас, я только за чашкой!
Роза убежала, а молодой человек сел возле окна, скрестив на груди руки. Бледные пальцы особенно контрастировали с черным пуловером под горло. Он улыбался, глядя в окно, и пытался вернуть свою память…
– Вот и я! – возвестила Роза, явившись в милом ситцевом платьишке и с большой красной чашкой в руках.
– Как мило, – подтвердил Белый, вежливо встал и чуть поклонился проводнице. А может, ей только почудился этот легкий поклон.
Затем Роза разливала чай, приговаривая, что сладостей даже в вагоне-ресторане нет, вот только печенье, на что молодой человек ответствовал, что это ничего, что сладкое он почти не потребляет.
– Может быть, что покрепче? – почти расслабилась проводница, глотнув свежего чая и согрев желудок. – Есть водка! – подмигнула.
Роза всегда брала в рейс несколько бутылок водки, подрабатывая перепродажей, но Белый слегка закатил глаза, подумал и ответил странной фразой:
– Пожалуй, я не пью.
– И я! – обрадовалась Роза, наврав, так как частенько перед сном выпивала грамм сто. – Станем просто чай пить!
Они посидели несколько минут молча, причем все это недолгое время Роза смотрела в ночное окно и видела там отражение Белого, который тоже смотрел на женщину и улыбался.
– Как приятно вот так вот… – произнесла Роза тихо, опустив глаза в пол, впрочем, заметив при этом, как по ковровой дорожке нагло, шевеля во все стороны рыжими усами, ползет жирный таракан. Автоматически проводница выбросила ногу вперед, ловко накрывая насекомое деревянным каблуком. Смачно треснуло.
– Вас как зовут? – спросил Белый, отставляя чашку.
Он приподнялся, погасил верхний свет, так что на мгновение стало совсем темно, затем щелкнул выключателем ночника.
– Роза, – ответила проводница, ощутившая от секундной темноты жар, так что из подмышек потекло. – Еще? – взялась за чайник.
– Нет-нет…
Он взмахнул белыми руками, отказываясь, и увиделся Розе ночной бабочкой с огромными прозрачными крыльями.
– Какое приятное имя!..
– А вас как зовут?
Молодой человек встряхнул копной волос, и проводница уловила ноздрями их запах – свежий, как только что скошенное сено. Она вдохнула этот запах до легочных корешков.
– Дело в том, что я не помню.
Белый улыбнулся, а Роза, поддерживая шутку, захохотала несколько громче и развязней, чем следовало бы в данной ситуации.
– Вы не верите мне, хотя это полная правда!
– Ха-ха, – Роза заливалась так, будто ей рассказали непристойный анекдот. – И-и-и-и-э!!!
– Пожалуйста, перестаньте смеяться! Я вам не вру. Белый уже не улыбался и смотрел на Розу своими голубыми глазами так, что ей будто в рот засунули кусок льда. От неожиданности проводница икнула и замолчала, испытывая прилив стыда и за икоту, и за свой идиотский смех.
– Дело в том, что у меня нет памяти, – объявил Белый.
– Совсем? – спросила Роза и почему-то испугалась.
– Не знаю, – пожал плечами молодой человек. – Я это понял лишь недавно.
– Может, головой обо что-нибудь стукнулись?
Белый добросовестно ощупал череп и не нашел на голове болезненных мест.
– Видимо, дело в другом.
– Вы меня правда не разыгрываете?
– Честное слово!
– Да-а-а… – протянула Роза и замолчала.
Между тем где-то вдалеке, километрах в двухстах по пути следования состава, чеховский злоумышленник свинчивал с железнодорожного полотна гайку за гайкой. Сверкающий в темноте глаз его вовсе не походил на глупые зенки охотника за грузилами, но был хищен и злобен. И вообще, злоумышленник не был «чеховским»…
– Слушайте! – встрепенулась Роза. – Поглядите в одежде, там наверняка какие-нибудь документы должны быть! Ведь сейчас билеты на транспорт по документам продают!
– Правда? – обнадежился Белый и тотчас стал обшаривать карманы. Вытащил пятисотрублевую банкноту, бросил ее на столик.
– Деньги? – поинтересовался.
– Ага.
– Большие?
Роза пожала плечами.
– Понятно.
Молодой человек еще некоторое время обыскивал свой багаж, но, кроме ключа в запасных брюках, уложенных в старинного вида саквояж, ничего более не обнаружил. «Какая-нибудь клофелинщица сработала», – решила Роза.
– Вы в пиджачке посмотрите! – предложила.
– Так смотрел уже.
– И в нагрудном кармашке тоже?..
– Кое-что есть! – обрадованно возвестил Белый, выуживая из висящего на плечиках пиджака какую-то книжечку или удостоверение синего цвета. Он тотчас протянул его Розе. – Взгляните!
Проводница почему-то вновь испугалась, но книжечку взяла и, увидав на корочках «Студенческий билет», сразу же успокоилась и улыбнулась.
– Так вы – студент! – И зачитала вслух: – Студенческий билет номер триста шестьдесят восемь, выдан Михайлову А.А. в одна тысяча девятьсот девяносто седьмом году Вторым медицинским институтом. – Она что-то прикинула. – Вы – третьекурсник!
– Вот как, – ответствовал молодой человек, хотя облегчения от сей ситуации не испытал.
– Ну что, студент Михайлов А.А., может, водочки за восстановление памяти?
– Куда мы едем?
– В Москву.
– А откуда?
– Из Питера.
Роза поняла, что Белый, он же студент Михайлов, так ничего и не вспомнил, а потому слегка расстроилась и более водки не предлагала.
Далее они ехали молча. Проводница подумала, что неплохо бы проведать хозяйство свое, но так пригрелось все ее тело, что заставить зад оторваться от полки сил не было никаких. Розе пригрезилось что-то светлое, нечто приятное, что она и выразить, попроси ее, не смогла бы. Точно водки хлебнула. Проводница даже закрыла глаза, а потом услышала щелчки. Это студент Михайлов погасил верхний свет и включил ночничок, поняла, и сейчас в купе должно быть почти темно. В следующий момент ее щеки почувствовали прохладу длинных пальцев, которые словно исследовали кожу, едва прикасаясь подушечками…
Мозг Розы отключился, остался лишь ночничок, освещающий сладостные вещи и штуки. Вся она, от макушки головы до мизинцев на ногах, превратилась в однородную плоть, готовую каждой порой воспринимать, впитывать самые ничтожные ласки, увеличивая их силой воображения одного в сотни раз!
