Жизнь во время войны - Шепард Люциус (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
– Прошу тебя. – Нейт потянулся к пистолету.
– Если вы оставите Нейта здесь, – сказал компьютер, – я найду, кому за ним присмотреть.
– Нет! – Нейт вскочил на ноги. – Я не хочу!
– Спокойно, Нейт, – проговорил компьютер. – Все не так плохо.
Дебора протянула руку:
– Дай мне пистолет.
Минголла был потрясен:
– Зачем?
Она ничего не ответила, но и не убрала руку.
– Зачем? – повторил он. – Можно ведь...
– Дай ей пистолет! – приказал Нейт. – Так надо. – Он с трудом сдерживался и казался больным. Лицо Деборы выражало смирение.
– Тогда уж лучше я, – проговорил Минголла.
– Это вообще ни к чему, – сказал компьютер. – Нейт явно преувеличивает ужасы своей службы. С ним все будет хорошо, я вам обещаю.
– Хорошо? – Нейт встал на край валуна и сжал кулаки. – Ага, еще как хорошо. Я буду сидеть целыми днями взаперти, и ни одной мысли в голове. А когда проснусь... ха! Когда проснусь, я буду страшно благодарен, что меня согнули в дугу... и опять...
Он, похоже, забыл, что хотел сказать, и уставился на вертолет. В темных кустах за каменным кольцом стрекотали цикады.
Дебора взялась за дуло пистолета.
– Жди меня на поляне.
Минголла неохотно выпустил рукоять, бросил последний взгляд на Нейта, прошел по лиственному тоннелю и остановился под перистой тенью пальметто. Он чувствовал себя странно от мысли, что Дебора способна кого-то убить, даже из милосердия. Он вспоминал ее партизанское прошлое, он хотел думать о ней хорошо. Проходили минуты, и он забеспокоился, не случилось ли чего-нибудь, – Нейт ведь мог отобрать пистолет. Двинулся обратно к яме, и в тот же миг раздался выстрел. Заверещали обезьяны, тысячи темных крыльев захлопали и небе. Через несколько секунд из тоннеля появилась Дебора с засунутым за пояс пистолетом. Минголла хотел ее успокоить, но она прошла мимо, не сказав ни слова, и так быстро зашагала сквозь редкие кусты, что он с трудом ее догнал.
Последний свой день в квадрате «Изумруд» они грузили в каноэ оружие и провизию, а еще уточняли маршрут. По реке до Петэнской автотрассы. Автобусом до Реюньона. Пешком через джунгли к Рио-Дульче, чтобы выйти южнее Сан-Франциско-де-Ютиклан, и, наконец, на лодке вниз по реке до Ливингстона. Амалию – девочка появилась в деревне вскоре после Деборы и наверняка по команде Исагирре – они оставили на попечение бездетной вдовы; нелепо было надеяться, что Исагирре не потребует ее обратно, но пусть хотя бы пока о ней кто-то позаботится. Они сели в каноэ и отгребли к горячему источнику, чтобы провести там последнюю ночь.
Вечер выдался спокойный. Дебора с мрачным видом сидела на берегу и болтала ногами, касаясь пальцами обжигающей воды и словно определяя свой болевой порог. Минголла примостился рядом, чистил оружие и думал о том, что их ждет. Он поглядывал вдоль реки на юг. Тьма там была гуще, как будто с той стороны наползал черный газ, и Минголле казалось, что он видит в нем четкие контуры их путешествия: подъемы и спуски, тайные укрытия, бегство и опасности – как будто его мысли стали ветром, огибавшим землю и события. Время от времени он говорил о чем-то с Деборой, по большей части о ерунде, не хочет ли кто есть, пить, спать. Только однажды получился нормальный разговор – когда она спросила, о чем Минголла думает.
– Да так, ни о чем... Вспомнились яблони у нас во дворе. Еще дома.
– А я решила, что ты думаешь, как мы доберемся до Панамы.
– Сначала да, но потом почему-то вспомнил, как я подрезал яблони, отпиливал сухие ветки.
– Никогда не видела яблонь.
– Они славные. Я, правда, многого не замечал, пока не пришлось повозиться. Попилишь часа три подряд, поневоле кое-что узнаешь.
– Что?
– Ну, например, когда опилки нагреваются, они пахнут печеными яблоками.
– А еще?
Он задумался.
– Когда ветка уже отмирает и не может выпустить новые листья по всей длине, они вырастают всегда с краю, на самом конце.
Дебора обмакнула пальцы ног в воду.
– Совсем как Нейт.
– В смысле?
– Он сказал кое-что до того, как... – Поджав губы, она смотрела на свои руки. – Плохо, – проговорила она после долгого молчания. – Я не могу поверить, что он действительно хотел умереть, все-таки это было безумие.
– Наверное, и то и другое.
– Нет, – сказала Дебора. – Только безумие.
– Тогда зачем ты это сделала?
– Ему бы опять захотелось нас убить.
– Этого достаточно.
– Раньше – да, но... – Она шлепнула пяткой по воде, подняв брызги. – Я слишком переживаю. – Она посмотрела на Минголлу как бы с упреком. – Я не хочу становиться слабой из-за того, что между нами происходит.
Он попытался ее развеселить:
– По-моему, так все наоборот.
Дебора не поняла, и он объяснил, что сила у них, наоборот, растет.
– Но я же совсем о другом! – Она снова плеснула ногой по воде. – Чувства размягчают.
– Убивая человека, нельзя ничего не чувствовать.
Он рассказал ей о Баррио и де Седегуи, о том, что сделала с ним бесчувственность, а когда закончил, Дебора заметила:
– Он прав. Мы создания силы. Но от нас ничего не зависит. Все контролирует Исагирре или кто там еще над ним.
– Возможно, – согласился Минголла. – Нами наверняка манипулируют. Но это не значит, что мы сами никогда не получим контроль. – Он положил автомат на землю и обнял Дебору. – Я все думаю о том, что говорил Нейт.
– О чем?
– О том, что они постоянно ошибаются, что они искусны, но небрежны. Все, что у них получается, получается случайно. Я и сам это замечал по тому, как все вышло в Баррио. Думал, прорвусь, у меня же все под контролем, а в конце концов вляпался и меня чуть не убили. Еще можно вспомнить, что они делали со мной. Исагирре вкатил ударную дозу, а потом переживал, что слишком много. Это у них в крови, такая безалаберность. Вертушка – отличный пример. Столько мудохаться с куском железа и ради чего? Смысла никакого, одни понты. Исагирре поигрался в бога. Эти люди веками сидят на своей дури, наверное она как-то на них повлияла. Они сильные, но силу свою постоянно прохлопывают. И если мы будем смотреть по сторонам, никому не верить, кроме самих себя, то, может, у нас и получится их поймать. Может, мы и есть их главный прокол. Такое у меня чувство.
Дебора молчала.
– Правда, – сказал он. – Это не домыслы.
– А я не хочу, чтобы они прохлопывали, – сказала Дебора. – Я хочу, чтобы из-за них тут хоть что-то изменилось.
– Ты хочешь сказать...
– Мне плевать, кто и чем там у них заправляет, – продолжала она. – До тех пор, пока это не Американская торгово-промышленная палата в Гватемала-сити. И не «Юнайтед Фрут», и не «Стэндард Фрут», и не «Банко Американо Десаролло». Или еще какая американская компания. Если Исагирре против них, то я буду работать на него.
Она словно отбросила уныние и готова была всерьез рассердиться. Минголле не хотелось спорить.
– Ага, пусть... ладно. Только давай все ж поосторожнее, хорошо? Давай не будем доверять тем, кого не знаем. Договорились?
– Договорились, – согласилась Дебора. – Но кому-то рано или поздно доверять придется, и пусть это будут люди Исагирре.
Звездный свет блестел в реке, очерчивал вихрение воронок. Ветер разогнал комаров, и Дебора с Минголлой расстелили спальные мешки рядом с палаткой. Вблизи лицо Деборы казалось мягким, почти как у девочки, он коснулся ее груди, и она задышала ему в щеку горячо и часто. Но, несмотря на близость, он чувствовал, что отдаляется от нее, – наверное, слишком много думал о предстоящем путешествии и не мог забыться; он изучал ее груди, бедра, вагину, пытаясь через знание тела познать ум и душу, найти какую-то такую выпуклость, которая успокоила бы его растрепанные нервы, объяснила бы и оправдала тот риск, на который он шел ради этой женщины. Добился он, однако, всего лишь возбуждения. Кожа ее была на ощупь как звездный свет, гладкой и затянутой прохладной пленкой. Минголла опустился ниже и оказался между длинных бедер, Дебора выгнула шею, всмотрелась в небо и выкрикнула:
