Нормальных семей не бывает - Коупленд Дуглас (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Траектория подъема шаттла стала более пологой, перегрузка пошла на спад. Сейчас мы должны быть над Африкой. Она повернулась к Гордону, и он одновременно повернулся к ней. Они были сейчас парой космических девственников, считающих, что они первыми открыли мир невесомости. Гордон подмигнул.
Проблесковый сигнал...
— Мам, Бога ради, скажи мне, что происходит.
— Не сейчас, дорогая, это слишком... грязно. А тебе еще понадобится твоя головка для полета.
— Мам, я и сама вижу, что тут сплошная грязь.
Уэйд, уложенный на пластиковые носилки, подмигнул Саре.
— Не волнуйся, Сара, вот как прилетишь обратно...
— Я просто не выдержу, — яростно фыркнула в ответ Сара.
— Выдержишь, — сказал Уэйд. — По утрам на Рождество у тебя всегда был самый холодный нос.
— Только потому, что накануне Рождества я всегда спускалась среди ночи вниз и разворачивала все подарки, чтобы посмотреть, что там.
— Правда? — спросила Дженет.
Ее засунули в такую же пластиковую эвакуационную упаковку, как и Уэйда. Казалось, ни Уэйда, ни ее мать ни капельки не смущало их странное, неловкое положение. Несмотря ни на что, вид у них был крайне умиротворенный.
— Спасибо, что вытащила нас, дорогая.
— Спасибо, что вытащила вас? — невольно повторила Сара.
— Да. Ты ведь многим рисковала.
— По правде говоря, не очень. Конечно, мне устроят разнос, но скоро остынут.
— Ты не станешь... вызывать копов? — спросил Уэйд.
— Не думаю, что НАСА понравится, если вся эта история просочится в газеты и в уши обывателей.
Огромный вертолет стал подниматься. Уже в воздухе Уэйд спросил:
— Карантинный костюм, который на тебе, защищает от бактерий?
— Да.
— Так что, скажем, если у человека нет иммунной системы, он может носить такую штуку и никогда ничем не заразиться?
— Возможно. Но во всех нас столько разных паразитов, что это будет все равно что запереть дверь конюшни, когда лошади уже убежали.
— Помнишь этот старый фильм — «Мальчик в пластмассовом пузыре»? — спросил Уэйд.
— Конечно.
— А про что он? — поинтересовалась Дженет.
Просто не верится, что я лечу с мамой и Уэйдом над болотом в полпятого утра и говорю про какой-то телефильм семидесятых годов.
— Этого парня, — сказал Уэйд, — играет Джон Траволта. Он родился без иммунной системы, поэтому живет в пузыре в доме своих родителей. Но однажды этот пузырь чертовски ему надоедает, он прокалывает его и выходит в настоящий мир.
— И умирает? — спросила Дженет.
— А как ты думаешь? Конечно. Но по крайней мере ему удается увидеть настоящий мир.
Дженет задумалась.
«В вертолетах действительно очень шумно», — подумала Сара.
— Знаешь, дорогая, — сказала Дженет Саре, — как только полет закончится, ты наконец обретешь свободу.
— Свободу?
— Именно, дорогая. Уже ничего не надо будет доказывать. Ты сможешь жить своей жизнью. Тебе не придется больше подстраиваться под чьи-то представления.
— Ты имеешь в виду папу?
— Я имею в виду всех.
— Правда?
— Правда.
Проблесковый сигнал...
И вот я в космосе. В свободном полете. Никакой тошноты. Никакого головокружения — только я, и планета, и Гордон, и мои эксперименты. Если бы для жизни нужно было только это, жизнь была бы совершенной.
Четыре остальных члена экипажа методично исполняли свои задания. Гордон знаком подозвал Сару в угол, и они — сидели?.. стояли?.. парили?.. лицом к лицу.
— Осталось четырнадцать часов, — сказал Гордон.
— В вашем распоряжении, командир Брунсвик.
Через четырнадцать часов они с Гордоном сделают это, но не сам по себе акт волновал Сару. Ее волновало сознание того, что если все удастся, то она сможет зачать во время полета ребенка, первого ребенка, когда-либо зачатого среди звезд. Ребенок, зачатый в космосе, должен стать богом. Само существование ребенка станет доказательством человеческого совершенства — подтверждением человеческой способности подняться над жестоким и извращенным миром — безупречного, прекрасного, любознательного и могучего.
Сара посмотрела в иллюминатор на голубую Землю. Вытянув руку и скосив глаза, прежде чем приступить к выполнению своих обязанностей, она на какой-то миг задержала земной шар в своей ладони.
Проблесковый сигнал...
Пока вертолет летел обратно, Сара обратилась к Дженет и Уэйду:
— Ребята, мне разрешили взять с собой в космос двенадцать унций личного багажа. Есть у вас что-нибудь легонькое, с чем вам хотелось бы выступить на ток-шоу в две тысячи двадцатом году и сказать: «А вот это однажды побывало в космосе»?
Уэйд и Дженет переглянулись, Уэйд достал из кармана рубашки письмо, но, перед тем как отдать его Саре, спросил:
— Сара, в этом полете ты будешь выходить в открытый космос?
— За пределы корабля?
— Да.
— Буду.
— Значит, если ты оставишь что-нибудь на орбите, эта штука будет вечно вращаться вокруг Земли?
— Довольно долго.
— Возьми это от меня, — он дал ей письмо. — Но не привози его обратно, хорошо? Оставь его там, на орбите.
Сара посмотрела на письмо, не подозревая, что перед ней исторический документ.
— Хорошо.
— Обещаешь?
Что это он затеял?
— Обещаю.
— Ладно.
У Уэйда стало такое лицо, какое могло быть у первопроходца, пересекающего континент и выбросившего пианино, купленное в Конестоге, в вязкую оклахомскую грязь, — баба с возу...
— А ты, мама?
— Будь добра, передай мне вон те ножницы, дорогая.
— Ножницы? Зачем?
— Пожалуйста, мне на минутку.
Сара передала ножницы Дженет, которая, несмотря на свои раны, дотянулась до затылка, скрутила волосы в хвостик и быстро отхватила большую прядь.
— Вот.
— Мама!
— Тихо, девочка. Надо же, какие прекрасные ножницы. Вот бы мне такие.
— Мама, зачем ты?..
Дженет быстро завязала отрезанный хвостик аккуратным узлом.
— Мам, ты меня пугаешь.
— Сара, скажи мне вот что... если ты, выйдя в открытый космос, бросишь какую-нибудь вещицу вниз на Землю, то она сгорит, когда снова войдет в атмосферу, правда?
— Конечно.
— Хорошо, — Дженет протянула хвостик Саре. — Сделай это для меня, дорогая.
— Что? Бросить его на Землю?
— Да, дорогая.
— Но зачем?
— Затем, что люди увидят след его падения. Они не узнают, что это, но все равно будут смотреть на меня.
— И?..
— И подумают, что только что видели звезду.
