Тогда умирает футбол - Голубев Анатолий (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
– Что вы говорите, Крис? Вы хотите бросить клуб? – Дональд тоже покосился на дверь, решив, что в доме уже был бурный разговор на эту тему. – Но это невозможно! Мейсл потребует выполнения контракта. Нет, это невозможно… Я прошу извинить, что поселил в вашей душе сомнение.
– А, при чем тут ты!… Хотя формально основной виновник всего происшедшего, конечно, ты. Не знаю, решился бы я когда-нибудь на такое, не будь сегодняшнего разговора из-за твоего прихода в клуб… Но все к лучшему.
Законы футбольного мира требуют, чтобы менаджер держал язык за зубами. Я достаточно молчал. Но даже такой продажный мир, как менаджерский, должен временами иметь хотя бы одного честного человека. – Он вновь виновато улыбнулся.
– Мейсл выговаривал? Эта шкура донесла?
– А ты сомневался? Видишь ли, Дон, я много думал обо всем за последнее время – и о процессе, и о своей жизни, и о клубе. Ты не открыл для меня ничего нового. Ты только разбередил старую рану, которую я носил в своей душе. Я старался укрыться от житейской грязи за высокими словами, которых спорт, несомненно, достоин, за адской работой.
Я видел все и пытался помочь заблудшим вырваться из болота, их засасывавшего… Не получилось. Я бы бросил клуб и ушел… Но тут катастрофа… Оставить команду в такой момент было бы изменой памяти погибших. Но теперь, когда клуб сам растоптал эту добрую память, меня больше ничто не удерживает здесь. Даже многолетняя искренняя привязанность… Уход – это, пожалуй, единственная форма протеста, на которую я еще способен.
Марфи поморщился, словно представив что-то действительно вызывавшее брезгливость.
– Неделю назад я связался с миланским клубом. На мое счастье, там нет до сих пор менаджера. И они охотно возьмут меня на тех же умопомрачительных условиях. Хоть завтра. Как видишь, я не сделал ничего героического, наплевав на клуб. Я устроил себе более уютное местечко. К тому же Италия с ее климатом очень поддержит жену.
Дональд понимал, этим доводом Марфи пытался убедить себя, что по отношению к жене он поступает столь же правильно.
– Ну, а потом скоро и на отдых…
Крис так произнес слово «отдых», что было ясно – он никогда не оставит футбол.
– Сегодняшний разговор с Мейслом не застал меня врасплох. Я поднялся к шефу после душа…
Марфи рассказывал, а Дональд пытался поставить себя на место Криса и представить все, что тот пережил в неприятные минуты.
…Когда Марфи вошел в кабинет президента, Уинстон Мейсл не встал из-за стола, чего никогда с ним не бывало раньше. Крис усмехнулся. Уже этот жест показал, каким будет предстоящий разговор.
– Марфи, я вами недоволен. И прошу впредь безоговорочно выполнять все мои указания, касающиеся внутреннего распорядка клуба. Я не вмешиваюсь в ваши дела с командой. Чту ваше право. Прошу помнить и о моем. Повторяю для вас лично – я не хочу видеть мистера Роуза на территории клуба, как не хочу иметь с ним больше никаких дел.
– Но ведь он прав, Уинстон, ведь он прав… Мейсл вздрогнул не столько оттого, что менаджер взял сторону Роуза, сколько от этого обращения – «Уинстон». За долгие годы совместной работы Марфи ни разу не позволял себе такой вольности.
Но Крис, не давая опомниться Мейслу, продолжал:
– Мы оба старые люди, Уинстон, и, называя тебя так, я отнюдь не боюсь показаться фамильярным. К тому же разговор, который нам предстоит, не нуждается в официальности. Мы будем говорить откровенно, как два человека, достаточно пожившие на свете и многое понимающие без слов, как люди, которым жизнь не оставила времени на придумывание дипломатических уловок. Не так ли, Уинстон? – Марфи с особым нажимом произносил это имя.
Мейсл настороженно кивнул в знак согласия.
– Я не мальчик, Уинстон, и понимаю, что бесполезно отговаривать тебя от затеи с процессом. Где-то в душе ты, может быть, и сам понимаешь, что это подло, низко…
При каждом новом слове Мейсл лишь незаметно опускал голову все ниже и ниже.
– Но, увы, каждый из нас далеко не всегда живет по закону совести. Твое человеческое «я» полностью подчинено расчету. И ты выиграешь процесс. И ты подавишь возмущение, выразителем которого стал Роуз. А не подавишь, так пренебрежешь им.
Мейсл заерзал в своем кресле. Марфи открыто посмотрел ему в глаза.
– Но ты не сможешь заставить меня работать в клубе, который пал так низко. Поэтому нам лучше расстаться сейчас…
– Ты сошел с ума, Крис! Этот процесс тебя не касается. Ты, сделавший клуб, который стоит так высоко, как никогда раньше, – и уходить! Ерунда!
Он ожидал всего, но не подобного заявления Марфи. В волнении Мейсл начал ходить по комнате.
– Да, мне нелегко расставаться с клубом. Он нисколько не хуже других, а если учесть, что я отдал ему пятнадцать лет жизни, то для меня он, может быть, и самый лучший. Но я решил. Для меня Дункан и все, кто не вернулся с Мюнхенского аэродрома, не просто футболисты. Частица моего «я». И ты должен понять это, Уинстон. Я отрывал от себя по куску живого мяса и пересаживал им. Я смотрел, как они играют, не просто глазами ме-наджера… И это не старческая сентиментальность! Я знал слабости этих ребят. Тягу к деньгам – Дункана, к вину – Эвардса, к женщинам – Неда. Я прощал им многие прегрешения. Но я не прощу себе предательства по отношению к ним. А выторговывать за них деньги – это предательство. Вот почему я решил уйти… Бежать… – Он криво усмехнулся.
– Но тебе придется остаться. Ты – хозяин клуба…
– Я – хозяин? Всю жизнь я был человеком на правах «мерси» у дирекции и лишь на тренировках чувствовал себя свободным. Впрочем, если я хозяин, то почему мне придется остаться? Я хозяин и хочу уйти.
Гримаса досады исказила лицо Мейсла.
– Тебе придется остаться. Прежде чем уходить, надо знать куда.
– Я уезжаю за границу.
– Так, – задумавшись на мгновение, произнес Мейсл. – Ты уже основательно подготовился за моей спиной. Но из этого ничего не выйдет. Контракт есть контракт. И ты обязан отработать его полностью.
– Ты разорвешь контракт.
– Я? – Мейсл визгливо рассмеялся. – И не подумаю. Наоборот, я потребую выполнения контракта. Или поставлю вопрос о твоей дисквалификации как менаджера!
– Ты разорвешь контракт, – мягко, но упрямо произнес Крис. – И сделаешь это непременно до рождества…
Марфи видел, что его тон бесил Мейсла, и еще больше дразнил его.
– Зачем я буду своими руками наносить ущерб интересам клуба?
– Чтобы не принести его интересам еще большего вреда…
– Хватит говорить загадками!
– Действительно, хватит. Ты отпустишь меня, и я уеду в Италию и увезу с собой все, что знаю о делах клуба, ничего общего не имеющих с футболом. Если данные об этом попадут в печать и в полицию перед процессом, они не принесут тебе пользы, Уинстон.
– Это угроза?
– Да, в ответ на угрозу…
– Что ты имеешь в виду?
– Я расскажу полиции о людях, которые слишком часто вертелись вокруг команды в первые годы после Мюнхена. О людях, которые ставили большие суммы в тото на результат, неожиданный даже для меня, менаджера. Я попрошу высказаться кое-кого из команды и дать объяснения по отдельным фактам, связанным с отношениями между ними и президентом. К сожалению, покойный Дункан не может свидетельствовать о твоих махинациях. А ему было что рассказать…
По мере того как Марфи говорил, лицо Мейсла наливалось кровью.
– Я попрошу налоговых инспекторов заглянуть в банк и сверить доходы с фактическими расходами и накоплениями нашего уважаемого президента.
– Но это шантаж, – тихо проговорил Мейсл.
– Да, но меня с моей подлостью мирит то, что она направлена против еще большей подлости. Вот почему я говорю, что ты расторгнешь контракт…
Мейсл одно время испытующе смотрел на Марфи, стараясь представить объем всего, что тот знает.
– Но у тебя нет доказательств, которые могли бы стать уликами.
– Они мне не нужны. Я лишь помогу полиции систематизировать некоторые имеющиеся у нее сведения, прояснить непонятные места, и этого будет достаточно…
