Песочница - Кригер Борис (читать книги без сокращений TXT) 📗
Отец и мать смотрят на Элю в недоумении, а та гордо выходит.
Сцена 9
Не успевают родители открыть рта, как Эля с рыданиями врывается обратно.
Эля. На набережной никого нет! Палатки убраны! Он ушел без меня! Он меня обманул! Единственный человек, которому я поверила, так жестоко меня обманул…
Мать (пытается обнять дочь, та уворачивается). Эля, может, оно и к лучшему… Любовь с первого взгляда – это, конечно, хорошо, но ведь так, с первого взгляда, человека не узнаешь… Мало ли отчего он бродяжничает?
Отец (делает вид, что его эта сцена не волнует и углубляется в чтение французской утренней газеты). Вот тут, кстати, пишут о вчерашнем мероприятии с бомжами на набережной…
Эля. Я не понимаю… Он не мог так поступить… За что? Почему он мне не сказал честно, что я ему не нужна? Проклятый насморк…
Отец (продолжает, уткнувшись в газету). Вот тут, кстати, пишут, что никто не пустил бомжей к себе в дом, что, впрочем, объяснимо…
Эля. Я ненавижу себя! Я жалкая, изнеженная кукла! Что мне стоило остаться с ним! Он гнал меня, а мне нужно было остаться… Ведь это была проверка, и я ее не выдержала! Ему не нужна размазня в пути. Он добрый. Он понимал, что я все равно сломаюсь, не выдержу такого образа жизни… Но все равно это жестоко. Он мог сказать…
Отец (продолжает, уткнувшись в газету). В газете пишут, что многие, правда, вынесли нищим еду и теплые вещи… А некоторые даже провели часть ночи в палатках бомжей! Слушай Эля, там не было корреспондентов? Было бы неплохо, если бы в газетах написали, что дочь русского олигарха Статского провела ночь, согревая парижских бомжей… Это подняло бы престиж нашей семьи в глазах французской общественности!
Мать (снова пытается обнять дочь). Коля, что ты такое говоришь… Ты разве не видишь, что девочка влюблена, а этот ублюдок ее предал?
Эля. Я его ненавижу! Он просто посмеялся надо мной… Я для него недостаточно хороша…
Отец (продолжает, уткнувшись в газету). Боюсь, что нет… В газете пишут, что под утро жандармы устроили проверку документов и арестовали всех нелегалов… Так что, по-моему, он не виноват!
Эля. Что? Что? Папа! Пойдем немедленно в жандармерию! Мы должны его спасти! Мы должны его отыскать!
Отец. А ты фамилию его хоть знаешь?
Эля. Его зовут Глеб… Это значит «представленный Богу». Он и действительно словно Богу представленный, а мне он сказал, что мое имя значит «Бог – мой свет».
Мать. Коля! Ну что же ты сидишь? Поезжай с Элей в жандармерию…
Отец. И что я им скажу? Я не хотел вам говорить, но мы и сами здесь на нелегальном положении, а высылка нас в Россию сами знаете чем чревата…
Эля. Так он меня не предал! Так он любит меня, и всему виной насморк? Я иду его искать и обязательно найду…
Эля решительно выходит.
Мать (вдогонку). Постой, у тебя же насморк!
Отец. Ну и что ты на это скажешь?
Мать (счастливо). Это самый счастливый день в моей жизни… Моя дочь по-настоящему влюблена… А настоящая любовь, в отличие от насморка, не склонна оставлять нас в покое…
Отец. Если б я не был миллионером, я бы тоже обязательно стал нищим, хотя, впрочем, наша родина рано или поздно нам всем в этом поможет, и насморк тут ни при чем!
Действие четвертое
Сцена 10
Снова набережная. На поребрике сидит Глеб.
Из дома выбегает Эля и бросается к нему в объятия.
Эля. Глеб! Миленький! Как я испугалась, что больше никогда тебя не увижу! Я сначала подумала, что ты… Ну, это не важно! А потом отец прочел в газете, что жандармы ловили на набережной нелегалов… Как же тебе удалось от них убежать?
Глеб. А я им и не попался… Если бы я попадался на каждую уловку мэрии любого затрапезного городка, то большую часть своей вольной жизни проводил бы в тюрьмах, а это хотя и способствует духовному становлению, все же должность бродяги мне нравится гораздо больше… Но это дело вкуса. Ведь я страдаю клаустрофобией, и когда меня запирают в тесное пространство – мне плохо.
Эля. Да? А я наоборот… Я люблю забиться в уголок, как мышка…
Глеб. Тогда тебе не стоит бродяжничать, потому что единственный уголок, в который мы можем забиться, – это местный уголок вселенной…
Эля. Ты не хочешь, чтобы я с тобой ушла?
Глеб. Милая моя мышка… Я давно привык не испытывать сильных желаний. Конечно же, я хочу быть с тобой, но я слишком много времени провел на ветру и не уверен, что все еще способен на тепло…
Эля засовывает руку под одежду Глеба и отдергивает в ужасе.
Эля. Ты же совершенно ледяной! Как покойник! Ты простудишься и умрешь! Я этого не перенесу! Я брошусь в Сену…
Глеб. Хорошо, не бросайся… Я согласен стать твоей шагреневой кожей…
Эля. Ты имеешь в виду, что будешь исполнять все мои желания, или что скукожишься и исчезнешь, и тогда я умру? Представляешь, по этой набережной гулял Бальзак… И придумывал этот сюжет…
Глеб. Не представляю! Мне кажется, что эта набережная всегда была предназначена для ловли нелегалов…
Эля (беспокойно). Да, кажется, опять идут жандармы…
Глеб. Значит, мне снова надо прятаться… А ты?
Эля. У меня студенческая виза… А ты согласен подняться ко мне? У нас будет безопасно, да и родители хотели с тобой познакомиться.
Глеб. Ну, не заставлять же добрых людей беседовать со мной на ветру… Тем более в присутствии жандармов…
Сцена 11
Та же столовая в доме Статских. За чистым столом сидят родители Эли. Отец Эли что-то пишет, мать вяжет.
Входят Эля и Глеб.
Глеб (кланяется в пояс). Здравствуйте, люди добрые. Как говорится, бонжур! Спасибо, что приютили, а то на улице опять ловят нелегалов! Люди никак не могут отвыкнуть от этой дурной привычки…
Эля (смеясь). Какой же?
Глеб. Охоты на людей…
Отец (вполголоса, матери). Довольно развязный молодой человек. Вылитый Че Гевара…
Глеб (приветливо обращаясь к отцу). Я это исключительно от неудобства положения… Вообще я скромный, а вот от смущения могу вести себя несколько вызывающе…
Мать (вставая). Ну что вы, что, вы… Не надо смущаться. Все мы можем оказаться в таком положении.
Глеб (смущенно). Ну, ситуация, надо признать, комическая. Эля привела в дом бомжа в лохмотьях. Представляю, что вы должны чувствовать по этому поводу.
Отец (вставая). А у меня предложение: я вам принесу что-нибудь из своих вещей, вы примете душ, побреетесь, а потом мы будем пить чай и беседовать… Судя по тому, как вы обворожили нашу дочь буквально за считанные часы, человек вы преинтереснейший. Согласны?
Глеб (смущенно). Конечно! Спасибо! Я с удовольствием перестану смущать вас своим видом, только потом верну вам вашу одежду. Ни в чем приличном все равно бродяжничать несподручно. Скоро изорвется и запачкается, а еще скорее собратья по призванию отберут. Хотя вы после меня ее, наверно, не наденете…
Отец (беря Глеба под руку и уводя с собой). Ну, не будем делать скоропалительные выводы…
Эля (смотрит вслед мужчинам, счастливо улыбаясь). Боже мой, невозможно поверить! Какая идиллия! Папа! Глеб!
Мать (наконец обняв дочь). А я тебе всегда говорила, что наш папа неординарный человек…
Сцена 12
Женщины остаются одни. Эля смотрит на закрывшуюся за отцом и Глебом дверь, потом переводит глаза на скатерть и начинает чертить на ней что-то черенком вилки. Мать смотрит на Элю, потом берет в руки стакан и задумчиво его покачивает. Через минуту останавливается и, взглянув на дочь, прикладывает ладонь к ее лбу, проверяя, нет ли температуры.
