Не климат выбирали, а судьбу (СИ) - Фрейдзон Овсей Леонидович (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ой, прости, Вера, я долго вчера и сегодня размышлял о нашем неприятном разговоре и о твоём решении разорвать наш брак.
Девушка молчала.
— Так, вот, я, безусловно, виноват перед тобой, но не настолько, чтобы из-за этого моего не благовидного поступка, нам кардинально с тобой поменять жизнь.
Мы можем, пока всё у нас не утрясётся, спокойно жить в одной квартире, но в разных комнатах, ведь места вполне для всех хватает.
Мы будем вместе воспитывать нашего сына, а, если ты ещё согласишься, вести со мной одно хозяйство, то я с радостью приму твои услуги, ведь мы с тобой так мало бываем вместе в своём гнёздышке.
И на это Вера ничего не ответила.
Галь откашлялся.
— Ты меня слушаешь?
— Да.
Галь от её молчания, почувствовал себя увереннее:
— Заверяю, у тебя нет никакой надобности подавать на алименты — я обязуюсь выплачивать каждый месяц три тысячи шекелей, хочешь наличными, а хочешь, могу выписать чеки на год вперёд, а если будем жить в нашей квартире, то и в этом надобность отпадёт, согласна?
Ну, почему ты молчишь, скажи, наконец, что-нибудь?
— Скажу — в первую очередь, я не буду с тобой выяснять степень твоей вины, потому что моё решение уйти от тебя окончательное.
Мы не будем жить с тобой под одной крышей, это даже не обсуждается.
Мне кажется, что ты проявил благородство и назначил на Гевера вполне достойные алименты, любой вид оплаты меня устроит, я тебе пока доверяю полностью, но, чтобы с тобой не встречаться, будешь переводить деньги на мой счёт, номер сообщу позже.
Довожу также до твоего сведенья, что сама на развод я пока подавать не буду, потому что у меня нет на это лишних средств.
Понадобится тебе… я не буду против и подпишу все для этого необходимые бумаги.
Порядок на нашем общем счету я ещё не навела, не было свободного времени, потому что я нахожусь сейчас в Хайфе, где сняла для нас с сыном подходящую съёмную квартиру.
Захочешь общаться с Гевером, препятствий чинить не буду, но видеть тебя не хочу.
Поэтому, как это будет выглядеть, выясним позже, возможно, посоветовавшись с твоей мамой.
Вот, и всё, прощай.
Вера не дождавшись ответного прощального или другого слова Галя, отключилась от крайне неприятного для неё разговора.
Так, Любе она перезванивать точно не будет, её нравоучения и попрёки ей даром не сдались, а, вот, маме позвонить необходимо, хоть она тоже доставала та ещё, но, как говорит Наташа — родню мы не выбирали, хоть хреновая, но наша.
— Верка, ты, что с ума сошла, уехала на ночь глядя и пропала…
— Мама я не пропала, а наоборот, нашлась.
Переночевала у хороших своих друзей в Ашкелоне, затем, переехала в Хайфу и уже сняла для нас с сыном квартиру.
Сегодня переночуем у Гили с Абрамом, а уже завтра поедем с Гевером устраиваться на своём новом месте жительства.
— Верка, ты отдаёшь отчёт своим поступкам?
— Конечно, я мама с восемнадцати лет отдаю и, думаю, что за меня тебе до сих пор краснеть не приходилось, хотя ни одного моего поступка ты не одобрила.
Передай, пожалуйста, Любе, что если она хочет впредь поддерживать со мной отношения, то пусть усмирит свой властный напор, а плюс, алчность и желчность, мы с ней уже две взрослые женщины, не зависящие в жизни друг от друга, а иначе…
— Вера, ты зря так на Любочку, она тебе зла не желает, а если и сказала парочку неприятных слов, то это от переживания за тебя.
Вера смолчала, не хотелось ей поднимать эту тему, без того было на душе тошно.
Мама, не услышав ответа на её заявление, вздохнула.
— Как же так, ты будешь жить одна с ребёночком, вдалеке от всех родных, помилуй, за какие средства, ведь тебе учиться надо и на сына придётся тратить сумасшедшие деньги, я знаю, сколько эти частные сады стоят.
Мы с папой твоим поговорили и решили, что сможем тебе помочь с воспитанием мальчика — пусть он живёт у нас, ходит в садик, а я ведь только по вечерам работаю, когда меня не будет, папа успешно повозится с ребёнком, ты ведь знаешь, что он у нас справный.
Вера проглотила, подступивший к горлу ком.
— Мама, спасибо вам большое, мне было очень важно услышать от тебя подобные слова, но я сама должна воспитывать своего сына, и я с этим справлюсь, мне ведь всего лишь год осталось учиться.
Гиля и Абрам встретили её настороженно и с опаской задавали наводящие вопросы.
— Веруш, будешь обедать?
Мы не ели, с Абрамом ждали тебя, только перекусили?
— Буду, и с большим удовольствием, как позавтракала в Ашкелоне где-то в восемь утра, так и до сих пор крошки в рот не положила.
Они обедали, не задавая друг другу провокационных вопросов, а старательно и аккуратно обходили острые углы.
Но, вот, за кофе, закурив сигарету, статус нейтрального молчания нарушил Абрам:
— Послушай меня дочь — когда-то я просил тебя покинуть нашего сына, потому что его состояние здоровья было критическим, и я не хотел, чтобы ты коверкала себе жизнь.
Сегодня ситуация совершенно другая — наш сын вполне здоровый, не считая его не подвижных ног, но и с этим, возможно, скоро решиться вопрос положительно, потому что профессор, делавший ему операцию, после которой он вернулся в нормальную жизнь, заверил нас и Галя, что методики лечения этой проблемы значительно продвинулись вперёд и в ближайшее время начнутся обследования, проверки и прочая волокита, в которой я ничего не смыслю, но без чего нельзя обойтись.
Галь уже дал согласие на эту операцию, потому что после неё есть вероятность ему подняться на ноги, хотя бы с помощью костылей.
Понимаешь, как трудно нам воспринимать ваш развод, именно сейчас.
Не округляй глаза, мы всё знаем, пусть без особых подробностей, не так, конечно, как знаешь и воспринимаешь это ты.
Признаюсь, я тоже был далеко не ангел в постельных делах и тоже наши отношения с Гилей иногда заходили в тупик, но мы с этим справились.
Неужели у вас нет такого шанса, неужели ты не дашь ему и себе этот шанс, сохранить семью, ведь вы любите друг друга?
— Нет.
Повисло тягостное молчание, которое, наконец, нарушила Гиля:
— Веруш, но ты не откажешься от нас, как это ты сделала с Галем?
— Нет, конечно, нет, я от него не отказывалась, это он от меня отказался, предпочёл другую!
И Вера, вскочив со своего стула, бросилась в объятия к крайне расстроенной пожилой женщине, и они вместе захлюпали носами.
Абрам раскурил следующую сигарету.
— Знаешь Веруш, а я тебя нисколько не осуждаю, а даже больше того, уважаю!
Я и раньше к тебе хорошо относился и почитал, как родную.
Нам бог дочерей не дал, но из невесток ты для нас самая близкая.
Приезжай к нам всегда запросто, отдохнуть от города и текучки, а мы с малышом порезвимся, ведь другие все внуки уже повырастали.
Если тебе от нас надо будет какая-нибудь помощь, обращайся без стеснения, всегда с радостью поможем.
Твоя судьба для нас далеко не безразлична — расскажи по-родственному, где ты собираешься жить, с кем во время твоего отсутствия дома будет Гевер, намеренна ли продолжать учёбу?
