Дальний умысел - Шарп Том (читать книги txt) 📗
– Фамилия Френсик? – спросил он. Френсик кивнул. – Тебе надо к судье, – продолжал тот. – Пойдешь добром или?..
Френсик пошел добром; угрюмая компания следовала за ним по ступеням суда. Внутри здания было темно и прохладно. Френсик замешкался, но долговязый шериф указал нужную дверь.
– Судья в кабинете, – сказал он. – Заходи.
Френсик вошел. За огромным столом восседала Бэби Хатчмейер в судейской мантии; в ее лице, всегда жестком, не было ни кровинки. Френсик узнал ее с первого взгляда.
– Миссис Хатчмейер… – вымолвил он, – покойная миссис Хатчмейер?
– Для вас – судья Хатчмейер, – отрезала Бэби, – а насчет покойных лучше оставим, если не хотите без проволочек именоваться покойным мистером Френсиком.
Френсик сглотнул слюну и посмотрел через плечо. Шериф подпирал двери спиной; на поясе его явственно поблескивал револьвер.
– Нельзя ли все-таки узнать, в чем дело? – спросил он, прерывая многозначительное молчание.
Судья кинула взгляд на шерифа.
– Что ему предъявляется? – спросила она.
– Угрозы и запугивание, – отвечал шериф. – Незарегистрированное огнестрельное оружие. Запасное колесо с героином. Вымогательство. Что скажете, судья, то и пришьем.
Френсик плюхнулся на стул.
– Героин? – ахнул он. – Как, то есть, героин? У меня никакого героина…
– По-вашему, никакого? – спросила Бэби. – Херб вам покажет, правда, Херб?
Шериф за спиной Френсика кивнул.
– Его машину, поди, уже разобрали в гараже неподалеку, – сказал он. – Если надо, улики сейчас будут.
Но Френсику не надо было улик. Он втянулся в стул и смотрел на мертвенное лицо Бэби.
– Чего вы хотите? – выговорил он наконец.
– Правосудия, – кратко ответствовала Бэби.
– Правосудия? – усомнился Френсик. – Это вы-то говорите о правосудии, а сами…
– Показания будете давать сейчас или завтра на суде? – осведомилась Бэби.
Френсик опять поглядел через плечо.
– Я бы хотел дать показания незамедлительно, только с глазу на глаз, – сказал он.
– Побудь снаружи, Херб, – кивнула Бэби шерифу. – Далеко не отходи. Может быть, придется…
– Не придется, – поспешно сказал Френсик. – Уверяю, что нет.
Бэби одним движением отмахнулась от его уверений и удалила Херба. Когда дверь затворилась, Френсик достал платок и отер пот с лица.
– Так, – сказала Бэби. – Слушаю ваши показания.
Френсик подался вперед. Он хотел было сказать: «Вы же не можете так со мной поступить», но это клише, затертое его бесчисленными авторами, явно не годилось. Она могла. Он был в Библиополисе, а Библиополиса не было на карте мира.
– Чего вы хотите от меня? – спросил он слабым голосом.
Судья Бэби откинулась в кресле.
– С вашей стороны, мистер Френсик, это любопытный вопрос, – заметила она. – Вы являетесь в наш город, запугиваете одного из наших граждан, угрожаете ему и теперь спрашиваете, чего я хочу от вас.
– Я не угрожал и не запугивал, – возразил Френсик. – Я приехал сказать Пиперу, чтобы он больше не слал мне рукописей. Он мне угрожал, а не я ему.
– Если вы так собираетесь защищаться, то скажу заранее, что в Библиополисе вам никто не поверит, – покачала головой Бэби. – Мистер Пипер известен как самый мирный, самый незлобивый из здешних обитателей.
– Здесь он, может быть, и мирный, – сказал Френсик, – но из Лондона…
– Вы сейчас не в Лондоне, – сказала Бэби, – вы сидите у меня в кабинете – скажите спасибо, если под себя не наделаете.
Френсик воспротивился.
– Вы бы, может быть, тоже наделали под себя, – сказал он, – если бы вам предъявили обвинение, что у вас запасное колесо с героином.
– Тут вы, пожалуй, правы, – кивнула Бэби, – за это вам причитается пожизненное. Угрозы и запугивание, оружие и вымогательство – в сумме пожизненное плюс девяносто девять лет. Вы уж лучше подумайте, а потом говорите.
Френсик подумал и заметил, что трясется еще сильнее: и то правда, как бы под себя не наделать.
– Запугиваете, – выдохнул он.
– Да ничуть, – улыбнулась Бэби. – Кстати, тюремный сторож – дьякон у меня в церкви. Девяносто девять лет вам сидеть не придется. Самое большее три месяца, только в кандалах. И смерть натуральная: змеи и тому подобное. Вы ведь полюбовались на наше маленькое кладбище?
Френсик кивнул.
– Там для вас места хватит, – продолжала Бэби. – Надгробия не будет, надписи тоже – кому это надо? Бугорок и травка, вот и все. Выбирайте.
– Между чем и чем? – спросил Френсик, обретя голос.
– Между пожизненным плюс девяносто девять и тем, что я вам посоветую.
– Пусть будет, как вы мне посоветуете, – сказал Френсик, который не видел возможности выбирать.
– Что ж, – сказала Бэби, – в таком случае признавайтесь.
– Признаваться? В чем?
– Да в том, что вы сами написали «Девства ради помедлите о мужчины» и свалили это на мистера Пипера, обманули Хатча, за ставили мисс Футл поджечь усадьбу и…
– Нет, – вскрикнул Френсик. – Нет, никогда. Я скорее… – Он замолк. Что он – скорее? На лице у Бэби было такое выражение… – Не понимаю, зачем мне в этом признаваться? – сказал он.
Бэби чуть-чуть расслабилась.
– Вы украли у него доброе имя. Теперь верните, – сказала она.
– Доброе имя? – не понял Френсик.
– Под его именем вы издали эту грязную книжонку, – сказала Бэби.
– Да у него до этого не было никакого имени, – сказал Френсик, – он ничего не опубликовал, и теперь, став, так сказать, мертвецом, тоже ничего не опубликует.
– Опубликует, – возразила Бэби, подавшись вперед. – Вы ему отдадите свое имя. «Поиски утраченного детства», роман Фредрика Френсика.
Френсик уставился на нее. Совершенно сумасшедшая женщина.
– «Поиски» под моим именем? – спросил он. – Да вы ничего не понимаете. Я эти чертовы «Поиски» всучивал без толку всем лондонским издательствам. Их же читать невозможно.
Бэби неприятно улыбнулась.
– А это уж ваше дело. Опубликуете, и все его будущие книги тоже выйдут под вашим именем. Либо так, либо в кандалы.
Она глянула в окно на черные деревья и тусклое небо, и Френсик проследил за ее взглядом. Пустое будущее, скорая смерть. Нет, с нею не поспоришь.
– Хорошо, – сказал он, – сделаю все, что смогу.
– Нет, вы больше сделаете. Вы сделаете именно так, как я вам скажу. – Она достала лист бумаги и протянула ему ручку. – Пишите, – сказала она.
Френсик пододвинул стул и стал писать дрожащей рукой под ее диктовку. Он признался, что увиливал от британских налогов, переведя два миллиона долларов и последующие отчисления на счет номер 476994 в нью-йоркском Первом государственном банке; что он побуждал своего партнера, бывшую мисс Футл, поджечь усадьбу Хатчмейера… То, что он делал, так переплелось с тем, чего он не делал, что под допросом опытного обвинителя ему в жизни не выпутаться. Бэби прочла и заверила его подпись. Потом позвала Херба, и он тоже заверил.
– Это поможет вам идти стезей добродетели, – сказала она. – Только пикните, только попробуйте, вопреки своим обязательствам, не опубликовать роман мистера Пипера – и все это пойдет к Хатчмейеру, в страховую компанию, в ФБР и в налоговое управление, так что бросьте-ка ухмыляться. – А Френсик не ухмылялся. У него был нервный тик. – Если вы думаете, что кинетесь к властям и сообщите, что я в Библиополисе, то это вы тоже оставьте. У меня здесь хватает друзей, и если я скажу: нет меня, другие повторят и засвидетельствуют. Понятно?
– Совершенно понятно, – кивнул Френсик. Бэби встала и сбросила мантию.
– Ну, а на случай, если не совершенно понятно, – сказала она, – мы поставим вас обеими ногами на путь спасения.
Они вышли в вестибюль, к угрюмым мужчинам.
– Мальчики, у нас новообращенный, – объявила она. – Увидимся в церкви.
Френсик сидел в первом ряду молельни Служителей Божьих. Прямо перед ним ясная и спокойная Бэби вершила радение. Церковь была заполнена; Херб сидел рядом с Френсиком, и они глядели в один песнослов. Спели «Телефонируем ко славе», «Скала нерушимая» и «Мы сберемся у реки». Херб толкал Френсика в бок, и он пел в унисон. Наконец Бэби произнесла проповедь, отправляясь от текста «Вот человек, который любит есть и пить вино, друг издателям и грешникам» и не спуская глаз с Френсика, – а прихожане воспели «Библиополис, любовь – наш стяг». Френсику приспело время спасаться. Он вышел нетвердым шагом и рухнул на колени. Змеилища в Библиополисе были упразднены, но Френсик оцепенел без всяких змей. Над ним сиял лик Бэби. Она снова победила.
