Вернон Господи Литтл. Комедия XXI века в присутствии смерти - Пьер Ди Би Си (бесплатные версии книг txt) 📗
Я пытаюсь заснуть, но тут в моем ряду камер начинают просыпаться другие сидельцы. Один из них слышит, как я вздыхаю, и шепотом проталкивает сквозь собственную дверь пару слов:
– Литтл? Да ты, сука-блядь, у нас теперь звезда!
– Ага, конечно, – отвечаю я. – Расскажи об этом судьям.
– Блядь, да тебе теперь выкатят охуительнейших адвокатов, какие только есть на свете, слышь, об чем я маркую?
– Мой адвокат даже по-английски-то ни пизды не понимает.
– Хуй там, – говорит мой сосед, – этого мудилу они уже на хуй унасекомили, ушел, блядь, в историю. Я тут видел по телику, как он распинается, хуё-моё, мол, он все еще в деле, только это все пиздёжь, он даже зарплату больше не получает. За тебя теперь взялись такие мамонты, просто ёбу дашься, слышь, что говорю?
Потом этот парень постепенно затыкается, и мне удается урвать час беспокойного сна. Потом приходит охранник, чтобы посредством сложных маневров доставить меня к телефону в конце коридора. Он горделиво проводит меня мимо всех остальных клеток, таким, типа того, парадным маршем, и все буквально приливают к своим дверям, чтобы на меня посмотреть.
– Йо, Верняк! Верняк Литтл, йо!
Меня сажают у телефона. Охранник прилаживает себе наушник, потом сам набирает мой домашний номер. Длинные гудки. Я заставляю его набрать номер Пам.
– Мм-хмм, – отвечает она, с набитым ртом.
– Пам, это Верн.
– Верн? О господи, ты где?
– В Хьюстоне.
– Черт, да, конечно, мы же видели все по телику. Они тебя там хоть кормят?
Охранник нагибается ко мне и шепчет:
– Чоризо с яичницей, через полчаса.
– Э-э, яичницу с чоризо скоро принесут.
– Что, и это все? Одну только яичницу с чоризо?
Лоб у охранника собирается в складки. Он делает движение руками в воздухе, как будто раскладывает по большой тарелке гарниры и приправы.
– Да нет, там еще полно всего, – говорю я.
Охранник показывает мне два больших пальца.
Матушка уже вступила в бой за трубку, слышно, как она пыхтит на заднем плане. И в конце концов своего добивается.
– Вернон?
– Привет, ма.
– С тобой все в порядке?
– Ну, вроде того. А с тобой?
– Ну, начнем с того, что Лалли бросил Леону, хотя, конечно, с самого начала было ясно, что именно этим все и кончится. Смею надеяться, что теперь он подожмет хвост и приползет обратно.
Она хрюкает в трубку – этак иронически.
– Ма, перестань.
– Ты просто не понимаешь, ему нужна сильная женщина, при всей той ответственности, которую он на себя взвалил – особенно теперь, когда он дал Вейн от ворот поворот…
– От-ветственности?
– Ну, ты, наверное, слышал: он купил права на твой процесс и вообще на все на свете. Теперь его компания ведет переговоры еще и о покупке того лечебного учреждения в Хантсвилле, и у него, конечно, нервы на пределе, притом что рядом с ним нет человека, который по-настоящему понимает его, которому небезразлично то, что он делает. – Она примерно секунду вслушивается в каменное молчание на моем конце провода, потом пытается наскоро соорудить какой-нибудь пирог со сливками. – Ну, а ты хорошо провел день рождения?
– Не так чтобы слишком.
– Знаешь, я в этом году не стала заказывать торт, я ведь не знала, будешь ты в городе или нет. В любом случае, если бы ты вдруг объявился, сходили бы к «Харрису» и что-нибудь подобрали, они теперь работают до десяти часов вечера и без выходных, хотя Марджори никак не может к этому новому распорядку привыкнуть, по крайней мере – пока. Наверное, такого рода вещи тоже требуют времени.
Я все еще пытаюсь решить про себя, хорошо это или плохо: этот синдром, который косит близких тебе людей, когда они напрочь не желают говорить о говне, в котором ты увяз по уши. В каком-то смысле это даже в голове не укладывается: в самой сердцевине твоей жизни обустроился огромный такой зловонный червяк и жирует себе у всех на виду. И никто не хочет о нем даже слова сказать. Наверное, он и без того сам за себя говорит.
Как только я кладу трубку, приносят совершенно роскошный завтрак: к положенным чоризо и яичнице щедрой рукой добавлены кукурузная сечка, мясная нарезка и тост. Потом появляется мой новый назначенный государством адвокат. И в адвокаты мне на значили самого настоящего Брайана Деннехи, кроме шуток, и он является ко мне, весь такой величественный и мудрый. Просто охуеть, не встать. А моему старому другу Чертику из Табакерки, наверное, и в самом деле дали пинка под зад. Очередной неудачник, которого походя затоптали Правильные Парни. И этому Брайану одним только фактом своего появления действительно удается вдохнуть в меня надежду, потому что любому дураку известно, что он процессов не проигрывает. Я преисполняюсь надежд: сразу понятно, что присяжные влюбятся в него с первого взгляда и будут мечтать втихомолку, чтобы у каждого из них отцом был именно он, такой крутой и милый. У нас со стариной Брайаном имеет место долгий разговор, и я ему рассказываю все, как на духу.
– Значит, ты утверждаешь, что невиновен? – спрашивает он. – Тебя что, вообще там не было?
– Нет, я хотел сказать, что вообще-то я там был, типа, в школе, и, кажется, тело мое даже прошло по тому самому месту, где потом погиб Барри Гури, но…
Он хмурит брови и поднимает руку ладонью вперед.
– Твои показания могут не слишком понравиться присяжным. Ты – со мной?
– Ну, конечно.
– Это очень важный процесс, – говорит он, уже в дверях. – Давай не будем испытывать удачу. Он важен для тебя, и для меня тоже.
– Рад, что вы мне об этом сказали.
– Естественно. – Он кивает головой. – Процессы, которые могут привести к смертному приговору, – это пробный камень всей нашей системы правосудия.
– Итак, мистер Литтл, вы будете первым человеком, на котором будет испытана самая современная система, простите за каламбур.
Судейский чиновник хихикает и смотрит в сторону. Он каждый раз так: улыбнется и тут же смотрит куда-то вбок. А улыбается он непрестанно, сидит на койке у меня в камере, весь такой гладкий, и улыбается.
– Прежде чем вы примете решение, вам следует знать, что на вас не будет оказываться никакого давления в плане того, когда вы сможете надавить на звонок, который заранее будет установлен в вашей – м-м, зоне безопасности, так, чтобы его хорошо было видно. На нем будет постоянно сфокусирована одна из камер, для предотвращения нежелательных инцидентов. Однако, если в какой-то момент по ходу слушаний вам захочется изменить текст своего заявления или каким-либо иным образом отозвать ранее данные показания, звонок предоставит вам возможность совершить моментальное и при этом вполне позитивное действие, а также оказать весьма ценную визуальную помощь в интерпретации судебного процесса миллионам телезрителей во всем мире…
– А нельзя поставить звонок, по которому тебя признают невиновным?
– Вернон, а вы и без того невиновны. До тех пор пока ваша вина не доказана – забыли?
Судейский перекатывается ко мне поближе и улыбается, глядя мне прямо в глаза, так, словно мне три года от роду.
– Уверяю вас, при разработке этой системы были приняты все необходимые меры предосторожности. И сама кнопка, и те лампы, которые включаются после ее нажатия, окрашены в зеленый цвет, дабы избежать негативных и потенциально стрессогенных коннотаций, связанных с красным цветом. К тому же, хотя мы в шутку и называем эту систему звонком, звучит она скорее как колокольчик…
