Ящик водки. Том 3 - Кох Альфред Рейнгольдович (читать книги регистрация TXT) 📗
— Наконец-то у нас появился шанс построить нормальную страну! Шанс был. Могла бы стать нормальной страной. Но не стала. К сожалению. Пока. Но это уже совсем другая история…
Потом мы выпили. И Чубайс, и Гусинский с Березовским тоже. Потом Чубайс «под шофе» поехал на пресс-конференцию, в гостиницу «Славянская-Рэдиссон». Пока ехали, все спрашивал меня — как я выгляжу? Ничего? Всю ночь не спавши и выпивши? У всех было хорошее настроение. Я его успокаивал — сойдет, мол, и так. Орел!
Потом, на пресс-конференции, Чубайс забивал «последний гвоздь в гроб коммунизма». А потом я забил на работу и уехал домой спать.
P.S. Еще раз подчеркну. Березовский, Гусинский и Чубайс обеспечили победу Ельцина в 1996 году.
Кох: Вот такая у меня была жизнь. И еще забавная история. Меня приятели соблазнили полететь в Турцию, в Мармарис. Летом, когда уже Борис Николаич победил. Посторонним-то стыдно признаваться, а тебе, как близкому человеку, скажу: мне нравится Турция. Франция, в смысле ее побережье, мне не нравится (в отличие от Прованса, Бургундии и долины Луары), а турецкое — нравится. Там море красивее и природа лучше.
— Я тебе скажу больше, вообще ужасную скажу вещь: мне и в Болгарии нравится. Это уж ни в какие ворота не лезет. По секрету я тебе сказал, строго между нами.
— А я в Болгарии не был. Так вот, у меня в 96-м, как у госчиновника, был синий загранпаспорт. Служебный. И меня наши пограничники во Внукове не выпускают из страны. Потому что без визы, мол, турки меня к себе не пустят. Да как же не пустят, визу в Турции в аэропорту ставят! Они отвечают, что это только с красным паспортом такой порядок, а с синим надо получать визу в посольстве в Москве. Я говорю — что за херня, синий паспорт круче, чем красный! Круче! Мне опять пограничник говорит: «Старик, то, что я тебе говорю, это правда, а что ты себе в голове нарисовал, это херня». Я ему: «А ну-ка выпускай меня, а то я сейчас буду звонить начальнику погранвойск Николаеву!» И набираю его приемную. Николаева нету, там сидел дежурный полковник. И я ему говорю: «С вами разговаривает первый зампред Госкомимущества». Да, слушаю вас! Вот тут твой боец меня, сука, не пускает. Даю трубку, боец рассказывает полковнику тоже, что и мне. Полковник мне пытается объяснить, что боец правду говорит.
— Ну-ка, ну-ка, интересно, что дальше было!
— Короче, они мне говорят — хрен с тобой, езжай. Только напиши бумагу, что ты к нашим погранвойскам претензий не имеешь. Если тебя в Турции скрутят. Пишу бумагу, отдаю бойцу, прилетаю в Турцию, даю десять долларов, мне уже начинают клеить марку — и тут вдруг видят, что паспорт синий. И ведут меня в тюрьму…
— А, «Полночный экспресс»! Помнишь, там человек сидел в турецкой тюрьме, и к нему приехала девушка на свидание. И он ей говорит: «Ну хоть сиськи покажи!» Она показывает, он смотрит и аж сопит, и дрочит.
— Да, да.
— У тебя тоже так?
— Нет, не так радикально. Но все равно интересный экспириенс. Привели меня в камеру, в КПЗ.
— Так у тебя, значит, одна ходка есть! Ты уже с полным правом можешь наколку делать — храм с одним куполом.
— Да, да. Крест на святую Софию. Так вот я тебе рассказываю. Камера. Мне тут же пацаны купили выпивки, закуски в duty free, и турки это разрешили взять с собой. В камере я один — видно, в тот день таких мудаков, как я, больше не было. Такой был один человек — ваш покорный слуга.
— С понтами, с синим крутым паспортом.
— Да. И турецкий пограничник, сочувствуя моему положению, спрашивал — ну а какой— Нибудь другой паспорт у тебя есть? Он бы мне и во внутренний советский паспорт готов был визу вклеить. Вклеил бы и поехал домой ночевать. А так ему меня, мудака, сторожить… Мои — туда, сюда, взятки предлагают. Нет!
— Что, турки не берут взяток? Ты гонишь!
— Нет! Не взяли в тот вечер!
— Мир перевернулся.
— Им говорят: «Это ж замминистра, такой скандал будет!» Нет, не слушают. Я звоню в посольство. Там смеются: «Да пошел ты на хер, какой ты замминистра! Ты просто мудак какой-то. Замминистра не может в тюрьму попасть так глупо». И трубку бросают. Как обычно, наше посольство защищало интересы нашего гражданина за границей. Это к первому заместителю министра они так относились!
— А ты вспомнил добрым словом нашего погранца, которого ты не послушался?
— Да, да, да!
— А думал ты: «Что это я сильно умный?»
— Я где-то вычитал афоризм: «Чем больше я узнаю таможенников, тем больше мне нравятся гаишники». Вот я тогда чем больше узнавал мидовцев, тем больше мне нравились пограничники… Я тогда дозвонился до Казакова. Он пол Москвы поднял — что у него зам в Турции в тюрьме сидит. А в Анкаре наши посольские отключили телефоны. Чтоб мы им спать не мешали. Короче, я понял, что мне там сидеть до первого рейса на Москву, то есть до утра. Ну, решил я осмотреть место, где нахожусь. Комната метров двенадцать квадратных, кондишн работал встроенный, стол и две лавки. Ни кровати, ни нар, ни шконки. Я коньячок выставил, нарезочка у меня, все порядке. Попросил стаканчик, мне принесли водички — мутной турецкой воды. Зашел ко мне какой-то пограничник, ему было скучно, я ему налил, махнули мы. Собутыльник мой ни по— Английски, ни по-русски. Пришлось мне вспомнить свое казахстанское детство и какие-то тюркские слова. Он показывает на мой «Rolex» и говорит: «Если ты мне его отдашь, я тебя выпущу. Перед вылетом зайдешь обратно в камеру, и я тебя выведу к самолету. И верну тебе твой крутой синий паспорт». Я отказался. В 96-м году мне казалось, что пять штук за двухдневный отдых в Турции — это было бы неправильно. Слишком дорого.
— А сейчас бы — и ничего.
— Сейчас — да. Сейчас бы я ему сразу пять штук дал, чтоб он пошел в duty free и себе часы купил. А свой бы «Rolex» я не отдал.
— Именной, наверно?
— Мне его Олег Бойко подарил, давно-давно, я еще в Питере жил. И мне его жалко просто. А так, это же самый дешевый «Rolex» на свете, стальной. Тут даже числа нет. Я вот и сейчас в нем. И ладно, число я помню. И вот меня в сон клонит. Я прилег на стол, свернул курточку, под головку ее… И тут — клопы! Клопы! Я решил использовать стандартный способ, который применяется в армии, в стройотрядах, общагах и коммунальных квартирах. Зову солдатика, он мне приносит пластмассовые стаканчики, я туда наливаю воды, ножки стола ставлю в эти стаканчики, забираюсь на стол и засыпаю. Но умный турецкий клоп ползет по стене и с потолка на меня падает. Я понял, что сна уже не будет. Ну, думаю, надо допивать коньяк. Побухал — а меня чего-то не развозит. Короче, всю ночь я промаялся. С утра приехали пацаны, дали денег этим туркам. Те паспорт мой себе оставили. Я два дня отдохнул, субботу и воскресенье, а после мне отдали паспорт, мы сели в самолет и улетели.
— А почему ж сразу не решили вопрос? Почему с вечера не взяли они денег?
— Так нам турки еще с вечера рассказали: «У нас начальник смены конченый мудак. Вот он сменится с утра, приезжайте, будет нормальный чувак, и с ним договоритесь».
— А пятерку ты, значит, пожалел.
— Пятерку — пожалел. Мы за штуку решили вопрос. Друзья за меня заплатили.
— Ты посмотрел на это и подумал: «Вот она, демократия! Когда ж уже у нас такая будет!»
— Я увидел на самом деле этот вариант турецкой демократии: во всех кабинетах, а также у меня в камере висели портреты Кемаля Ататюрка. Кстати, он похож на Путина — внешне очень похож. Такие же брови надвинутые и в то же время на лице улыбка. Я пытался изобразить эту мимику, у меня не получается. Нахмуренные брови — и одновременно улыбка на лице! Так могут только два человека: Ататюрк и Путин. Понимаешь? Нет, нет, у тебя тоже не получается: улыбка добрая должна быть, джокондовская.
— Ну-ка глянь! А теперь получается?
— Не, плохо. Вот у него такая улыбка на канонических портретах, где Кремль сзади.
— То есть у него такой вид: «Кому надо вломить, вломим, а кому не надо — тех не тронем. И все это одновременно».
