Скиппи умирает - Мюррей Пол (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Примерно то же самое сказала Орели — верно, Труди?
Труди пролистывает папку в обложке из манильского картона:
— Вот что у меня здесь записано: “конфисковала алкоголь из женского туалета, отнесла в кабинет географии, отлучилась на десять-двенадцать минут”.
— Хотя, похоже, и вы, и Орели немножко переборщили с оценкой времени: мы с Труди сами прошли это расстояние, глядя на часы. Так вот: человеку, идущему со средней скоростью, понадобится четыре минуты, чтобы дойти от спортзала до кабинета географии, и еще четыре — обратно. Итого — восемь, — замечает Автоматор.
И эта информация, и мысль о том, что ложь мисс Макинтайр так удачно подтвердила его ложь, напрочь улетучиваются от одного упоминания ее имени.
— Она здесь была? Орели? Я хочу сказать — мисс Макинтайр?
— Первым делом, рано утром. — Автоматор важно покачивает головой. — Вся эта история просто потрясла ее. Она же работала в инвестиционном банке, она не привыкла к такому разнузданному разврату.
Говард на миг окунается в видения прошлой ночи: разнузданная, обнаженная Орели — по ту сторону последних двенадцати бурных часов. И хотя у него все внутри сжимается от стыда, он одновременно мечтает шагнуть через эти часы обратно, к ней.
— Ну хорошо, допустим, десять минут, — продолжает Автоматор. — Какое бы средство ни использовал наш злоумышленник, ему, должно быть, понадобилась чертова пропасть — чтобы оно подействовало так быстро! Просто чертова пропасть. — Он поворачивается к Говарду, который смотрит на него, разводя руками с видом беспомощного слабоумия. — Ладно, на этот вопрос нам ответят ребята из лаборатории. Куда важнее узнать: кто за этим стоит? — Он берет со стола пресс-папье величиной приблизительно с хоккейную шайбу, смутно напоминающее какое-то оружие. — Полагаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос. На всей этой истории — отпечатки пальцев Джастера.
— Джастера? — Говард резко пробуждается от своих мечтаний об Орели. — Вы имеете в виду Дэниела Джастера?
— Вы чертовски правы — я имею в виду его, этого Слиппи, или Скиппи, или как он там еще себя кличет.
— Но почему… Я хочу сказать — какое он имеет отношение к этому?
— Ну в самом деле, Говард, неужели нужно вам все это раскладывать по полочкам? Поглядите в глаза фактам. Неделю назад этот парнишка, вразрез со всеми правилами поведения на занятиях, блюет на уроке французского. А вскоре обычная школьная дискотека превращается в кутеж с массовой рвотой. Связь, по-моему, неоспоримая.
Может быть, это и так, но мозг Говарда отказывается в это верить.
— Нет, Грег, я не могу представить себе, чтобы Джастер подсыпал таблетки в пунш, — говорит он. — Я думаю, он на такое просто не способен.
— Ладно, Говард. Лично мне сам факт рвоты кажется неопровержимой уликой против него. Но я не хочу, чтобы вы выступали здесь адвокатом дьявола. Видит бог, нам не нужно, чтобы родители Джастера тащили нас в суд за облыжные обвинения. Но сами посудите. Прошлой ночью Джастер явился на дискотеку. Отец Грин точно помнит, что он приходил. Но когда я выстроил ребят в шеренгу возле стенки — кого, угадайте, там не оказалось? Угадайте, Говард, кто уже успел выскользнуть? — Он подбрасывает пресс-папье на ладони, а потом продолжает театральным голосом: — Но, возможно, я спешу с выводами. Возможно, он просто решил пораньше лечь спать. Возможно, он подошел к вам и попросил у вас особого разрешения удалиться с вечеринки. Было такое, Говард? Вам ведь было поручено следить за дверьми. Вы помните: он просил у вас особого разрешения уйти?
— Нет, — признает Говард.
— Значит, мы уже поймали его на нарушении одного из правил, а именно: он ушел с вечеринки, не уведомив смотрителя. Ну а что помешало бы ему нарушить еще какое-нибудь правило? Нарушить их все? Все ясно как день, Говард. Ясно как день.
То, что у Автоматора уже имеется наготове козел отпущения, виновный во вчерашнем разгроме, кажется Говарду хорошим известием; и все же в этой версии как-то не сходятся концы с концами. Он силится выстроить свои мысли в каком-то порядке, противясь сокрушительному стыду и похмелью, которое утягивает его куда-то вниз, как мощный психический дренаж, — и тут он вспоминает:
— Грег, вчера вечером в спортивный зал пытался проникнуть Карл Каллен. Он стучался в главные двери около девяти часов вечера. Он показался мне… перевозбужденным.
— И вы впустили его?
— Нет. Он опоздал, и я отослал его домой.
— Тогда не понимаю, Говард, какое отношение это может иметь к тому, что происходило потом, раз вы не впустили его.
— Да, ну а что, если он не пошел домой? Что, если он… Ну понимаете, решил отомстить — проникнуть туда тайком и… сделать вот это?
Автоматор долго стоит, уставившись в пол. Труди смотрит на него, замерев в ручкой над листком бумаги, дожидаясь, когда он снова заговорит.
— В какое время, говорите, вы отослали Карла домой?
— Около девяти.
— А в какой время вы ушли в кабинет географии?
— Ну, может быть… в половине десятого.
— Прикинем, успел бы он за это время вернуться домой, нагрузиться колесами и опять прийти в школу, — рассуждает Автоматор. — Да, успел бы. Но это означало бы предположить, что он заранее знал, что вы предпримете небольшую вылазку и покинете спортзал, — а этого он не знал. Даже если бы зелье у него с самого начала было с собой, то стал бы он слоняться вокруг школы еще полчаса в ожидании удобного случая проникнуть внутрь? Полчаса? Под проливным дождем? Этот мальчишка хулиган, но он не мазохист. Нет, мне кажется, это дело рук кого-то, кто все время находился внутри. Кого-то, кто все время наблюдал за вами и ждал удобной минуты. Ему нужно-то было всего ничего — несколько секунд, и готово дело. Как только вы вышли — он подбежал к чану. А может быть, еще до того, как вы вышли. Так или иначе — он бросает туда колеса, а потом смывается домой, на волю.
— Но ведь нет никаких доказательств, что это сделал Джастер, — возражает Говард, хотя и видит, что спорить бесполезно. — Ну, я хочу сказать, что с таким же успехом это мог бы сделать любой другой, кто там находился. Разве не так?
— Да, разумеется, это мог сделать любой. Это могли сделать злые гномы. Это мог сделать Лунный Человечек. Однако все имеющиеся факты указывают на этого мальчишку, Джастера.
— Но почему…
— Вот именно, Говард! Почему? Вот тут-то мы и подходим к самой сути. — Он стучит себя перьевой ручкой по зубам. — Вы заметили в нем какие-нибудь перемены, когда беседовали с ним?
— Ну… э-э…
— Вы же с ним беседовали?
— Да, конечно…
— Ну и? Что-нибудь выяснилось? Вы разобрались, что у него за проблемы?
Говард лихорадочно роется в памяти, пытаясь припомнить хоть какую-нибудь подробность того разговора со Скиппи, но он не в состоянии припомнить ни единого слова мальчика; он помнит только, как мисс Макинтайр касалась его руки, помнит запах ее духов, помнит ее дразнящую улыбку.
— Ну, э-э… В целом мне показалось, что это совершенно нормальный паренек…
— Может быть, лучше вы повторите мне дословно, что он вам говорил?.. Труди, ты записываешь?
— Да, Грег. — Рука Труди выжидательно замерла над блокнотом.
— М-м-м… — Говард мучительно морщит лоб. — Ну, дело в том, что у нас была не совсем официальная беседа, скорее так, непринужденный разговор… Я просто дал ему понять, что, так сказать, дверь для него отперта. Что в будущем, если у него возникнут какие-то проблемы, он может…
— Если у него возникнут?.. — Автоматор захлебывается слюной. Он стучит ладонью по столу, как будто для того, чтобы снова привести самого себя в движение. — Господи, Говард, ведь мы знаем, что у него есть проблемы! Раз мальчишка на уроке французского заблевывает своих одноклассников, значит, у него есть проблемы! В том-то и штука, что я поручил вам выяснить, что это за проблемы! Чтобы избежать в точности такого развития событий, которое мы наблюдаем сейчас!
Он тяжело оседает на одно из новых офисных кресел на колесиках, прижимает ко лбу кончики сложенных домиком пальцев и испускает вздох, который похож на свист пламени, сжигающего все на своем пути.
