Пляж - Гарленд Алекс (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗

— О'кей. А сколько штук я должен поймать?

— Примерно десять. Шведы сегодня тоже выйдут на работу, а большинство людей не будет есть. — Я направился к деревьям. — Встретимся в лагере.

— Встретимся в лагере. Конечно…

Я чувствовал, что он смотрит мне вслед, поэтому опустил плечи и принялся волочить ноги, изображая усталость. Когда я дошел до травы, он крикнул мне вдогонку:

— Эй, Рич, извини меня за то, что ты сегодня почти не спал. Наверное, это моя…

Я помахал ему рукой.

— Не беспокойся на этот счет, — крикнул я в ответ. Затем я нырнул в заросли кустарника.

Когда я переплывал лагуну, то без труда прятался от Кити, но продвижение было убийственно медленным. До пещер я добирался больше двадцати пяти минут, а мог бы в два раза быстрее. Поскольку плыть пришлось долго, у меня появилось неприятное чувство внутри: как будто я все время хотел сделать глубокий вдох, но, как ни старался, не мог наполнить воздухом легкие. Ощущение исчезло лишь после того, как я взобрался по расщелине и, огибая вершины скал, начал пробираться в глубь острова.

Вьетконг-DMZ

На несколько минут я задержался возле седловины, глядя сверху на DMZ. У меня не было никакой необходимости спускаться по горным террасам, но в то же время я знал, что обязательно спущусь. Мне, наверное, уже никогда не придется быть на острове одному, так что нельзя упускать эту возможность. Но нужно еще следить за Зефом и Сэмми, поэтому я полез выше, на наш наблюдательный пункт.

— Дельта один-девять, — бормотал я, определяя местонахождение фигур. Я увидел двоих: одного — на обычном месте, а второго — примерно метрах в тридцати справа, у самого берега. Трое остальных, несомненно, отправились в разведку или что-то делали за деревьями.

— Патруль «Альфа» на связи. Подтверждаем, что произвели опознание; повторяю: произвели опознание. Ждем новых распоряжений. — В области затылка я слышал потрескивание электрических разрядов. — Вас понял. Продолжаем рекогносцировку согласно предварительным инструкциям.

Я опустил бинокль и вздохнул, чувствуя, что ко мне возвращается знакомая досада. Их явная пассивность больше не занимала мое воображение и стала казаться мне изощренным оскорблением. Мне хотелось крикнуть им, чтобы они, черт возьми, двинулись вперед. Будь я уверен, что это поможет, я действительно закричал бы.

Время в таком состоянии тянулось медленно. Несмотря на уверенность в том, что ничего не случится, я понимал, что должен проторчать здесь еще часа два. Поэтому каждые десять минут я проверял, не произошло ли чего-нибудь новенького, а когда убеждался, что все остается по-старому — просто иногда появлялся кто-то из тех троих или двое куда-то исчезали, — я вновь возвращался к своим мечтам о путешествии в DMZ.

У меня была одна-единственная цель, поскольку травки пока больше не требовалось. Мне хотелось увидеть кого-нибудь из охранников. Не расположившегося вздремнуть на тропинке в джунглях, а бодрствующего, вооруженного и несущего охрану. На меньшее я был не согласен. Это можно было бы считать достойным делом, справедливой схваткой на равных условиях. Он — охотник за нарушителем, и я — нарушитель.

Чем больше я мечтал, тем труднее мне было оставаться на наблюдательном посту. В последние полчаса своего двухчасового дежурства я считал минуты, как ребенок, дожидающийся рождественского утра. Когда время подошло — часы показывали двенадцать семнадцать, — я в последний раз взглянул на Зефа и Сэмми. В первый раз за день никого не было видно, но я колебался лишь мгновение. Я быстро осмотрел море, убедился, что они не отправились вплавь, затем сказал вслух: «Черт с ними!» — и стал спускаться.

Моя мечта сбылась неподалеку от того самого поля, на котором мы были накануне с Джедом. Я решил сходить туда, потому что, по логике вещей, лучшее место, где можно найти охранника, — это поле с марихуаной, а также потому, что я уже ходил один раз по этому маршруту.

Встреча произошла примерно метрах в трехстах над террасой. Я собирался обойти бамбуковые заросли, когда увидел, как сквозь листву мелькнула коричневая кожа, — коричнево-золотистая, выдававшая жителя Юго-Восточной Азии. Естественно, я замер на месте — застыл в неуклюжей позе, не закончив шага на четверть. Коричневое пятно исчезло, и я услышал шорох удалявшихся от меня шагов.

Я быстро перебирал в уме возможные варианты. Идти вслед за охранником — серьезный риск, но мгновенного впечатления мне было явно недостаточно. Впрочем, чем дольше я колебался, тем меньше у меня оставалось шансов увидеть его снова. Вдобавок к этому, я понимал, что если не пойду за ним тотчас, то, скорее всего, нервы сдадут, и мне придется возвращаться обратно. Последнее, видимо, и решило дело. Не дожидаясь, пока затихнет звук его шагов, я стал крадучись пробираться за ним через заросли.

Я не помню, что происходило следующие десять минут. Я так внимательно прислушивался и наблюдал, что, как и во время первого прыжка с водопада, ничего не смог сохранить в памяти. Помню только момент, когда я услышал, как охранник остановился. Это заставило меня тоже остановиться, и тут я увидел, что он совсем рядом — меньше чем в четырех с половиной метрах от меня. Он остановился передохнуть между двумя высокими деревьями.

Я припал к земле и выглянул из-за ветки, чтобы получше его рассмотреть. Первое, что я отметил, была его наколка: черно-синяя татуировка в виде ползущего по мускулистой спине дракона. На одной лопатке покоилась лапа дракона, на другой — били языки пламени. Потом я понял, что это тот же самый охранник, которого мы видели с Этьеном и Франсуазой, — парень со сложением кикбоксера. Узнав его, мне пришлось немало постараться, чтобы удержать дыхание под контролем. Сначала мне мешал всплеск адреналина и возвращение испытанного на плато страха, потом меня охватил благоговейный ужас.

Человек стоял почти затылком ко мне. Одной рукой он держал винтовку, другая рука прилегала к бедру. Через его татуировку, от шеи до левой стороны грудной клетки, тянулся глубокий бледный шрам. Другой шрам белой линией проступал на его коротко остриженной голове. К его левой руке платком грязно-синего цвета был привязан какой-то мятый пакет. Он держал свой АК так же небрежно, как заклинатель змей — кобру. Он был великолепен.

Я отдавал себе отчет в том, что через минуту-другую или даже раньше он уйдет, и поэтому в каком-то безумном порыве старался запомнить каждую черточку его облика. Это было все, что я мог позволить себе, не подползая ближе. Если бы мне удалось сделать его неподвижным, я бы, не жалея времени, обошел его вокруг, как статую в музее, чтобы разглядеть его позу, отметить все предметы его снаряжения и изучить его глаза — я хотел понять, что в них таится.

Перед тем как уйти, он обернулся в мою сторону. Возможно, он почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. При этом он открыл рот, и я увидел, что у него не хватает двух верхних зубов. Последний штрих к его портрету. Опасное дополнение к разбитому прикладу его АК и рваным карманам мешковатых военных брюк защитного цвета. Если бы в тот момент я попытался скользнуть глубже в заросли кустарника, он бы наверняка заметил меня. По выражению его лица можно было сделать вывод, что он смотрит не очень внимательно, почти рассеянно, но он заметил бы какое-либо движение. Я замер, как под гипнозом. Засеки он меня, сомневаюсь, что я попытался бы убежать.

Я не двигался с места еще некоторое время после ухода охранника. Я понимал, что уходить сразу было бы ошибкой, но не из-за того, что охранник мог затаиться поблизости, а потому, что мне самому нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Я предусмотрительно думал об авариях и водителях, которые разбиваются вскоре после того, как едва избежали столкновения.

Возвращаясь через несколько часов в лагерь после проведенного на наблюдательном пункте дня, я во второй раз задержался у седловины. На этот раз вид террас и окутанных туманом вечерних джунглей заставил меня сжать кулаки. Меня захлестнула чудовищная зависть к Джеду. Уже больше года у него была DMZ, в полном его распоряжении. Я даже не мог вообразить себе ощущений от возможности столь неограниченного доступа сюда, и мимолетность моего собственного опыта только испортила мне настроение. Мне казалось, что это такое проклятие наложено на меня — один краткий взгляд на рай.