Колыбельная - Паланик Чак (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
В самом начале ежедневника написанное стерлось, так что почти невозможно прочесть. Мелкий, убористый почерк. Страницы как будто засижены мухами. А еще раньше кто-то вырвал страницы.
— Я просил Бога, — говорит мужик. Он потрясает бутылкой пива и говорит: — Я просил Бога, чтобы он дал мне семью. Я ходил в церковь.
Я говорю, может быть, в самом начале Бог не набрасывался на каждого, кто молился, с проповедями и обличениями. Я говорю, может быть, это все из-за того, что на протяжении многих лет к Нему обращались по поводу тех же самых проблем — нежелательная беременность, разводы, семейные неурядицы. Может быть, это все из-за того, что Его аудитория выросла и больше людей стали к Нему обращаться с просьбами. Может быть, это все из-за того, что Его популярность так выросла. Может быть, власть развращает, но Он не всегда был таким мерзавцем.
Мужик с машинками на трусах говорит:
— Слушай. — Он говорит: — Через два дня был у меня суд. Там будут решать, виновен ли я в убийстве собственного ребенка. — Он говорит: — Скажи мне, как Бог собирается меня спасать.
У него изо рта пахнет пивом. Он говорит:
— Ну, давай, скажи мне.
Мона наверняка заставила бы меня сказать правду. Чтобы спасти этого парня. Чтобы спасти себя и Элен. Чтобы воссоединить нас со всем человечеством. Может быть, этот мужик и его жена тоже воссоединятся, но тогда стихотворение проникнет в мир. Умрут миллионы. А все остальные будут жить в мире молчания и слушать лишь то, что им кажется безопасным. Будут затыкать уши и жечь книги, фильмы и аудиозаписи.
Вода сливается в унитазе. В ванной выключается вентилятор. Открывается дверь.
Мужик подносит бутылку ко рту, внутри пузырится пиво.
Элен появляется в дверях.
У меня жутко болит нога, и я спрашиваю, не думал ли он завести себе какое-нибудь хобби.
Что-нибудь, чем можно занять себя в тюрьме, если дойдет до тюрьмы.
Конструктивное разрушение. Элен бы одобрила эту жертву. Приговорить одного невиновного, чтобы не умерли миллионы.
Вспомним подопытных животных — каждое умирает, чтобы спасти дюжину раковых больных.
Мужик с машинками на трусах говорит:
— По-моему, вам лучше уйти.
По дороге к машине я отдаю Элен ее ежедневник и говорю: вот твоя Библия. У меня бибикает пейджер. Этого номера я не знаю.
Ее белые перчатки почернели от пыли. Она говорит, что вырвала из книжки страницу с баюльной песней, разорвала ее на мелкие кусочки и выбросила в окно детской. Сейчас дождь. Бумага сгниет.
Я говорю, что этого не достаточно. Может, ее найдет какой-нибудь ребенок. Сам факт, что листок порван в клочки, может заставить кого-то собрать их вместе. Например, детектива, который расследует смерть ребенка.
А Элен говорит:
— В ванной у них кошмар.
Мы объезжаем квартал и паркуемся. Мона что-то пишет у себя в книге. Устрица разговаривает по мобильному. Я выхожу из машины и возвращаюсь к дому. Трава мокрая от дождя, у меня сразу промокли туфли. Элен объяснила мне, где детская. Окно по-прежнему открыто, занавески висят чуть неровно. Розовые занавески.
Кусочки разорванной страницы разбросаны в грязи, я их собираю.
Мне слышно, как за занавесками, в пустой комнате, открывается дверь. Кто-то заходит в комнату из коридора, и я пригибаюсь под окном. Мужская рука ложится на подоконник, и я буквально распластываюсь по стене. Где-то вверху — там, где мне не видно — мужчина плачет.
Дождь льет сильнее.
Мужчина стоит у распахнутого окна, опершись руками о подоконник. Он плачет в голос. Его дыхание пахнет пивом.
Я не могу убежать. Не могу выпрямиться в полный рост. Зажимая ладонью рот и нос, я потихоньку двигаюсь вбок. На пару дюймов за раз. Прижимаясь спиной к стене. Все происходит само собой. Непроизвольно, как это бывает, когда тебя пробирает озноб — дыша сквозь прижатые ко рту пальцы, я тоже плачу. Рыдания похожи на рвотные позывы. Живот сводит и крутит. Я закусываю ладонь, сопли текут мне в руку.
Мужчина шмыгает носом. Дождь льет сильнее, мои ботинки совсем промокли.
Я сжимаю в кулаке клочки разорванной страницы — власть над жизнью и смертью. И я ничего не могу сделать. Пока еще — не могу.
Может быть, мы попадаем в ад не за те поступки которые совершили. Может быть, мы попадаем в ад за поступки, которые не совершили.
У меня в туфлях хлюпает ледяная вода, нога вдруг перестает болеть. Я опускаю руку, скользкую от соплей и слез, и выключаю пейджер.
Когда мы найдем гримуар и если там будет какое-нибудь заклинание, как воскрешать мертвых, может быть мы его не сожжем. Не сразу.
