Вальсирующие, или Похождения чудаков - Блие Бертран (читать книги регистрация .TXT) 📗
Не уезжай без меня, мой старый папа Грегуар! Я готова следовать за тобой повсюду. Мы устроим пеший тур по Франции в огромных башмаках, которые носят дорожные рабочие, аж появятся мозоли. По возвращении мы охотно дадим ей хорошего пинка, отдавим пальцы. «Здравствуй, мама! Мы вернулись! Нам было очень весело! Пожрали вдоволь! На каждом этапе торговали часами. Не сердись, что не писали. Мы слишком уставали. Но мы думали о тебе постоянно. И говорили о тебе с большой теплотой только добрые слова. Мы шли, скандируя: „Эта-ста-руха-нам-надое-ла!“ И отливали у каждого столба за твое здоровье! Папа много пил! Ухаживал за подавальщицами, продавщицами, ярмарочными торговками. Мы устраивали себе праздник, готовя рагу прямо на воздухе. А потом методично ковыряли в зубах спичками. И вволю рыгали и пукали. Изъяснялись мы в самых изысканных выражениях: дерьмо, мудак, иди-ка ты… поганая шлюха, чертов сын, почеши мне яйца… Я все время рылась левой пятерней в носу, а правой щекотала свою пипку. У меня там все время зудело – мы ведь совсем не мылись! Ела я руками. Если заглянешь в уши, убедишься, что они забиты до отказа, осуждены навеки! Что ты сказала? Повтори. Ничего не слышу!»
– А ну повтори все это отцу! Повтори!
Да где же этот злополучный отец? Слинял? Ищу его во всех углах, пытаюсь разглядеть в темноте. Никогда не встречала более незаметного человека! Для меня он – настоящая загадка. Подобно таинственным рисункам на белой бумаге, которые проступают после того, как потрешь карандашом. А вот и он – спрятался около комода… Почему ты надел пижаму? Ты хочешь удрать к звездам в этой мерзости? Тебе охота спать вместе со своей смертью? Не дури, я рассчитываю на тебя! Ты не можешь потерять еще одну ночь! Больше ждать нельзя! Не за горами пенсия, ревматизм, простата – награда за то, что мало трахался! Когда окажешься в ее власти, когда она станет катать тебя в кресле, когда не сможешь обходиться без нее и превратишься в ее пленника, обреченного всю жизнь дышать с нею одним воздухом, тогда будет поздно… Или она сама заставит тебя уйти, пустив под откос твое кресло-коляску. Тогда сможешь сверить все часы со своим хронометром: внизу тебя ожидает последний вираж, километровый столб, платаны, река… Только тогда ты с ужасом обнаружишь, что она никогда не болела, что у нее всегда было отменное здоровье, что болячки ее ничего не стоили… Болезнь ее вызывала с твоей стороны спокойствие и терпение. Она же была не в силах терпеть твою приветливость… И вот выясняется, мой бедный отец, что болен ты, а не она… Она торжествует и с непонятным наслаждением подтирает тебе попку. Ибо она не пропускала тебя в свою узкую щель. «Не дай бог, Грегуар! Чтобы случилась новая катастрофа? Лишь спустя двенадцать лет я начинаю приходить в себя после той беременности, тех родов. Меня замучили мигрени, мне так трудно… Иди-ка лучше в магазин… Забери с собой девочку, она наказана…»
– Повтори! Повтори все отцу!
Он не смеет взглянуть на меня. Не отрывает взгляда от ног. Наверное, хорошо изучил их за столько лет…
– Не хочу слышать, – говорит он с расстроенным видом. – Ты напишешь сто раз фразу: «Я должна уважать маму».
Тогда она, как истеричка, схватившись за голову, орет: «Сто раз! Сто раз!» Из-за меня у нее снова начинается мигрень. Его звали Грегуар, а ее Виктуар. Когда они встретились, им, вероятно, нравилось, что их имена рифмуются. Хорошая примета, говорили они…
– А что теперь? – спрашивает Пьеро.
– Он сидит в своем кресле. После меня они никого не усыновили.
Иссинжо, Монистроль-сюр-Луар, шоссе, объезжаем Сент-Этьен, платим за дорогу, Лион, Макон, Шалон, съезжаем с шоссе, платим пять франков за это и следуем по дороге номер 83-бис к Долю.
– Разговор не получается, – заявляет Мари-Анж. – Вы будто снова хотите валять дурака. Эй, парни! Тут сидит бабенка. Не мешает хоть изредка поглядывать на нее! Слышите? Неплохая бабенка! Которая бросила все и последовала за двумя проходимцами, переодевшимися в пижонов. Клянусь, вы даже не догадываетесь почему. Находите нормальным? Считаете, что можно так просто бросить работу, квартиру, уехать, никого не предупредив, даже не взяв смену белья. Как это понимать? Ведь через неделю ее место займет новенькая шампуньщица, брюнетка с волосами на ногах разнообразия ради… Какое значение? Ну напрягитесь! Она молода! Ей все интересно! Она решила уйти в подполье, чтобы разобраться, что испытываешь, когда за тобой по пятам идут легавые. Можете сказать – пусть заткнется! Когда она понадобится, ей посвистят!.. Джентльмены даже не хотят улыбнуться ей? Ну и не надо, не надо! Они даже не хотят остановиться, чтобы предложить ей лимонаду? Ничего! Ни слова! Слышен рокот их роскошного лимузина. Напрасно я жалуюсь, знала, на что шла…
Но тут при въезде на лесную опушку я все же торможу. Во-первых, мне ничего не видно, я очень устал, а во-вторых, своими разговорами она заморочила мне голову.
– Что такое женщина? А? Можете ответить на вопрос? Я вас спрашиваю! По-вашему, из чего она состоит? Как функционирует? И что у нее происходит в голове? Там что – пусто? Одна жидкость? Тридцать тысяч франков за ответ в течение пятнадцати секунд! Ну вот, слава Богу, господа удостоили меня взгляда и теперь лицезрят мою рожу. Спасибо! Очень польщена, что привлекла внимание знатоков! Кто я такая? Обычная девица, ничего привлекательного!.. Извините, что отнимаю ваше драгоценное время. Ну, что скажете про эту грымзу, вульгарную шлюху, любительницу поржать, трусишку и скандалистку? Всего этого, на ваш вкус, не многовато ли для одной потаскухи? Эта бабка вам не надоела? Но я вот что скажу, женщина создана для того, чтобы на нее смотрели. Иначе она зачахнет, постареет, ее жизнь станет похожа на тюремную… Мне нужно, чтобы ваши глаза шарили по мне. Мне хорошо от ваших глаз. Они меня согревают. Это так же приятно, как прикосновение собачьей мордочки… Вот что такое женщина! Смотрите на руки женщины без обручального кольца. Потрогайте, какие они мягкие, хорошо наманикюренные, смазанные жиром, чтобы не было трещин. Натерты лимоном, чтобы блестеть. Посмотрите, какие у нее красиво подстриженные ногти, отполированные и покрытые лаком! А какая у нее бледная луночка ногтя! Разожмите мои пальцы. Положите свои щеки на мои ладони. Вы видели мою линию жизни? Она прерывается как раз посредине. От внезапной смерти. Так воспользуйтесь же этими руками, пока они не стали холодными. Жан-Клод! Пьеро! Сожмите их посильнее. Вот что такое женщина! Пушистые волосы блондинки. Хрупкое запястье со следами щипцов. Берите, они ваши! Я поехала для того, чтобы предложить их вам. Что такое? Не хотите? Они плохо пахнут? Вызывают чувство отвращения? Думаете, они теребили слишком много хоботов? Если вы так думаете, нет причин меня целовать. Видите этот красиво очерченный рот? Так я вам скажу следующее: я играла на раздевание в покер… И все время проигрывала! А когда уже нечего было с себя снимать, приходилось лезть под стол, и тогда этот рот приступал к работе…
Шлеп! Ничего другого она и не заслуживала. «Ты заткнешься?»
– Нет… Нет… Да, девка не хочет молчать… Ей надо выговориться, выложить весь запас грязи. Вы хоть понимаете, каково ей одной, такой аккуратной и чистенькой, в своей постельке? Ей страшно. Чтобы избежать кошмаров, она сворачивается калачиком. Просыпается в поту потому, что ей приснился ее малыш, которого убивают, что ее раздавили на железнодорожном переезде. Тогда она зажигает свет, пьет минералку, идет пописать в ванную: все они, шлюхи, поступают так, ведь там можно подтереться, а она такая чистюля…
Вторая затрещина. «Мы не желаем слышать про это свинство!»
– Неправда! Вам не наплевать! Мне надо вам рассказать все, решительно все! Марк одалживал меня друзьям, посылал к людям, которые ссужали ему деньги для того, чтобы сделать салон более современным. Я получала свои проценты. Но вот однажды…
«Ты заткнешься наконец!» Мы трясли ее оба, как грушу, Пьеро и я. «Нам плевать на то, какая ты есть, и на то, что ты делаешь! Мы и так тебя любим! И все! С нами ты вела себя потрясно. Теперь ты нужна нам, чтобы жить. Усекла?.. Поэтому перестань реветь. Выпрямись, Мари-Анж, посмотри на нас, дай нам свои руки: нас трое! Ты хоть понимаешь, что такое быть втроем!»
