Кризис - Торин Александр (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Глава 16
Летим, ребята! Несмотря на все авиационные катастрофы последних месяцев, воздушные ямы, турбулентность, наемных убийц и общий кризис капитализма. Вот так оно всегда и бывает: начнет трясти в воздухе, отберут на таможне сигареты, потянет прохладой, возникнет перед глазами видение достойной человека жизни, рассыплется на разноцветные мозаичные стеклышки, запутается и исчезнет.
Но вначале я получу из типографии свою книгу, пахнущую свежей краской . Как это я ее написал, самому теперь непонятно. Я куплю в оптовом магазине коробку с конвертами и разошлю два десятка авторских экземпляров местной инженерной элите, благо у меня дома валялся список адресов участников недавнего технического семинара. Я укажу Мишкин адрес и телефон, затащу коробки в его гараж. Быть может, я сошел с ума, но, даже если это так, я сделал все что мог. Я позвоню сыну, пообещаю ему, что куплю игровую приставку к телевизору, когда вернусь из командировки, засуну револьвер в багажник под запасное колесо, и поеду в аэропорт.
«Би-Си-Бай» наверняка не оплатит мне длительную стоянку в аэропорту, ну что же, пусть будет так. Гуд-Бай Америка. Прощай навсегда, кто знает, не затеряюсь ли я где-нибудь в джунглях Юго-Восточной Азии?
И когда земля Калифорнийских Соединенных Штатов, временно не сотрясаемая землетрясениями, начнет уменьшаться, превратившись в мутно-зеленое пятнышко, расположенное где-то между океаном и пустыней, и, наконец, исчезнет в облаках, я облегченно вздохну и в который раз повторю:
Я ненавижу и люблю тебя, Америка, край вечно непуганых идиотов.
– Может быть хотите чего-нибудь выпить? – стюардесса совсем устала. Ее, когда-то бывшая белоснежной блузочка, покрыта бурыми пятнами, не то томатного сока, не то венозной крови. Наши глаза встречаются, мы каким-то шестым чувством понимаем друг друга, и женщина горько улыбается. Братство усталых людей и душ, они находят друг друга на этой планете, на земле, на воде, под водой, и, как я только что установил, в воздухе.
– Водку, если осталась. – Я, кажется, заговорил с ней по-русски.
– К сожалению, сейчас мы можем предложить только безалкогольные напитки. Как насчет Пепси?
«Новое поколение выбирает Пепси». Мое поколение, последнее поколение российских технических и научных интеллигентов, заставшее те времена, когда в Академии Наук платили зарплату и научные звания считались престижными, сделало свой выбор. Не знаю, как там про «Пепси», а один из моих знакомых просто-таки помешался на Кока-коле. Пил ее литрами, каждый раз, когда он доставал из холодильника запотевшие пластиковые бутылки, глаза его увлажнялись, в них появлялось какое-то заторможенное выражение. Как-то раз он мне признался, что была у него дурацкая детская мечта – чтобы дома всегда было полно Кока-колы, и можно было ее пить сколько хочешь. Ну что же, он – счастливый человек, мечты вообще-то редко осуществляются… Правда, до сих пор не понимаю, как можно пить эту приторную, шипучую гадость.
– Спасибо, Пепси не надо. – Я страдальчески скривился.
– Я ее тоже терпеть не могу… – Стюардесса подмигнула мне. – Я вам сейчас все-таки принесу бутылочку «Смирновской». Смешаю с томатным соком.
– Только не кладите льда, мой добрый ангел.
Почему стоит оторваться от Земли, как все до единой женщины становятся беспредельно привлекательными? Каждая морщинка на их плоском, зачастую прыщавом лобике, чуть стертая губная помада, складочка на юбке, пластырь на пятке, аккуратно подогнутый под лакированную туфельку, расползающиеся по шву колготки и парализующий сознание аромат духов… Интересно, чувствуют ли самки что-нибудь подобное по отношению к мужскому полу? Наверняка… По моему глубокому убеждению, это прямое проявление первобытного инстинкта, продиктованного примитивной частью нашего мозга, приказывающего тварям божьим размножаться и воспроизводиться в период угрозы существованию особи…
Тьфу, да ну к черту богословов вместе с Дарвинистами… Да здравствует взаимопонимание душ! Я уже почти влюбился в эту уставшую женщину, хотя прекрасно понимаю, что более близкое знакомство с ней сулит мне лишь разочарование. Есть незримая грань между поэзией и реальностью. И ее нельзя переступать, проникновение на чужую территорию – смертельно.
Вот бы послать все к чертовой матери и перенестись высшей волей из этой трясущейся на воздушных ухабах консервной банки в весенний лес… Как это бывает в конце марта? Уже забывать начал. Вдохнуть прохладный, влажный воздух, какой бывает только в это время года. Закурить сигарету.
– Мистер! Мистер!
Черт бы ее побрал. Или его. Пойди их, разбери. Буддийского вида старушка с голым черепом, а может быть, старичок. Бесполое это существо, даже не подозревающее о существовании весеннего леса, к тому же обладающее весьма недобрыми глазами, недовольно толкает меня в бок, одновременно пытаясь ущипнуть за ногу. Приспичило, видимо. Вот такая грустная жизнь.
– Доброе утро! Капитан Кларк и Северо-западные авиалинии приветствуют вас на борту нашего самолета. Мы проводим полет на высоте десяти тысяч футов. Сегодня двадцатое июля, семь утра по местному времени. Через три часа мы должны прибыть в столицу Объединенной Исламской республики. Температура за бортом…
Человек должен жить на Земле, это мое глубокое убеждение. Более того, желательно, чтобы он незначительно отдалялся от места и времени своего рождения, по крайней мере, не более, чем на один-два часовых пояса. Иначе одна за другой начинаются проблемы: мизантропия, десинхронизация, потеря моральных ценностей, и неизбежная при таком раскладе всеобщая дезориентация.
Ой, мамочка, ну и тряска. Милая, слава Богу, ты не знаешь, что твой сын хватается за подлокотники где-то над экватором, посередине между Сингапуром и Камбоджей. Сколько мне еще предстоит этих взлетов и посадок? Три или четыре? Нет, четыре. И опять одинаковые, пропахшие сигаретным дымом коридоры, таможня, влажный воздух, врывающийся через стеклянные двери в зал аэропорта, обмен денег. Диктаторы одного полуострова с мудрым, хищным полуоскалом челюсти, безжалостно заменяются на соседних диктаторов. Неведомые мне иероглифы становятся обреченным на вымирание гибридом последних с арабской вязью. Исламско-Буддистская республика, чего уж тут поделаешь…
