Яблоневый дворик - Даути Луиза (книги онлайн полные txt, fb2) 📗
18
Второй день суда был посвящен судебно-медицинской экспертизе. Я ждала другого — думала, что обвинение в первую очередь сосредоточится на наших мотивах, на том, чтобы показать, какие мы дурные, и подвести присяжных к мысли о нашей преступной натуре. Но нет, во второй день мы слушали эксперта по брызгам крови.
Я уже немного адаптировалась к обстановке и перестала воспринимать Крэддока как личность: он превратился в вещественное доказательство. Не думаю, что причина заключалась в моей ненависти к нему: скорее это связано с относительностью понятий жизни и смерти. Когда люди умирают, они становятся просто набором неких сведений. Образ реального Крэддока лишь время от времени возникал у меня перед глазами и всегда в неожиданном контексте. На следующем развороте альбома с рисунками размещались эскизы двух фигур в полный рост. В первом из них я узнала тебя, в одежде, которую потом нашли в мусорном ящике в парке в двух милях от твоего дома. Темно-синие спортивные брюки и серая футболка — они были на тебе, когда я подобрала тебя у метро. Больше всего крови оказалось на нижней части штанин; она была не видна невооруженным глазом, но обозначена на рисунке: туда указывала стрелка, ведущая к описанию на полях. Кровь попала и на футболку, что тоже было обозначено на рисунке. Отдельно прилагалась увеличенная фотография футболки, на ткани которой отчетливо выделялись ржаво-коричневые пятна, обведенные кружком.
Второй рисунок изображал Крэддока. В светло-коричневой рубашке, залитой кровью из сломанного носа. При обсуждении этих рисунков эксперт заметил, что на рубашке не хватает одной пуговицы. Установить, когда именно ее оторвали, не представлялось возможным, однако следы крови на соответствующей петле позволяли предположить, что это произошло до нападения. На мой взгляд, эта деталь хорошо сочеталась с миской от завтрака, весь день простоявшей на столе. Крэддок был разведен и жил один. Он покупал дизайнерские рубашки, но не пришивал к ним оторванные пуговицы, хотя по вечерам, насколько я поняла, ему особо нечем было заняться, разве что проверять студенческие работы, смотреть телевизор да мастурбировать под порносайты.
Твой адвокат, изящная мисс Боннард, встала задать вопросы эксперту. На этот раз обсуждались различия между цельной и разбавленной кровью. Разбавленной считается кровь, смешанная с другими жидкостями, например водой или мочой. Даже если количество иной жидкости ничтожно мало, кровь все равно считается разбавленной. Последовал спор о том, могли Крэддок обмочиться во время нападения. Эксперт представил страницу отчета патологоанатома, где говорилось, что мочевой пузырь был опорожнен, но неизвестно, произошло это до или во время нападения. Я вновь не понимала, какую цель преследует мисс Боннард — насколько я могла судить, она хотела подчеркнуть, что окровавленную одежду Крэддока не проверяли на наличие в ней мочи, хотя, по всей вероятности, она должна была присутствовать. Следующий вопрос, который ее интересовал, касался обнаруженного на полу мазка крови. Была ли эта кровь разбавленной? Стало понятно, что никто из свидетелей обвинения не избежит дискуссии с мисс Боннард — ни одна улика, ни одно вещественное доказательство не останутся за рамками ее расследования.
И снова Роберт встал только для того, чтобы вежливо поклониться судье и сказать:
— Милорд, у меня нет вопросов к этому свидетелю.
Присяжные в очередной раз вопросительно посмотрели на Роберта, а кое-кто покосился на меня.
* * *
После того как с профессиональными экспертами было покончено, настала очередь свидетелей, которых я окрестила «любителями». На них потратили часть второго дня и весь третий. У меня создалось впечатление, что их вызвали для того, чтобы обвинение подольше представляло дело. У обвинения имелся всего один очевидец того, чем Крэддок занимался в тот день, — продавец из продуктового магазина. Утром Крэддок купил у него «Гардиан» и «Сан», литровый пакет молока, пачку сигарет «Мальборо-лайт», тубус карамелек «Вертер» и упаковку салями. Он расплатился двадцатифунтовой банкнотой. Покупки сложили в бело-синий пластиковый пакет. Сдачу Крэддок опустил в карман, а не в кошелек. Существовала запись камеры видеонаблюдения, запечатлевшая его стоящим у прилавка. Пока ее демонстрировали на двух больших экранах, я опустила глаза. Даже после всего, что случилось, мне было противно на него смотреть. Перед глазами вновь встали картины: его склоненное надо мной лицо, бродящие по актовому залу студенты с мусорными мешками, я в такси по дороге домой, его гаденькая улыбка через окно парикмахерской.
Этот допрос тоже был очень подробным.
— Как бы вы описали выражение, с каким он это произнес? — спросила прокурор. Речь шла о словах «…и пачку сигарет „Мальборо-лайт“». Все, что удалось установить благодаря перекрестному допросу, — что в тот день Джордж Крэддок вел себя абсолютно нормально, не был ни взволнован, ни напуган, и за ним, насколько мог судить свидетель, никто не следил.
С некоторыми свидетелями разделывались, я бы сказала, с неприличной поспешностью. Соседку Крэддока, которая видела, как моя машина ехала по улице, спросили:
— Когда вы говорите, что автомобиль ехал медленно, вы имеете в виду — очень медленно?
Соседка — пожилая женщина — по такому случаю нарядилась в строгий темно-синий костюм. Когда она читала клятву, у нее так дрожали руки, что она чуть не выронила листок с текстом. На скамью подсудимых она покосилась всего пару раз, а все остальное время смотрела прямо перед собой.
— Э-э, я бы сказала, да, очень медленно, как будто они что-то искали…
Мисс Боннард тут же вскочила с места:
— Милорд, эта свидетельница здесь не для того, чтобы строить предположения о намерениях людей, находившихся в машине.
Судья наклонил голову:
— Миссис Мортон, будьте любезны отвечать на конкретно поставленный вопрос.
— Ой, да, сэр, — пробормотала миссис Мортон.
— Итак, значит, очень медленно? — повторила миссис Прайс.
— Ну да, да, я бы сказала: очень медленно.
Даже у мисс Боннард не было вопросов к этой свидетельнице, а у Роберта и подавно. Судья сказал миссис Мортон, что она может быть свободна. Та выглядела такой удрученной, будто не прошла кинопробу.
* * *
На четвертый день все утро ушло на правовые споры о допустимости показаний с чужих слов и о доказательствах дурной репутации. Обвинение намеревалось вызвать свидетелей, которые должны были рассказать о тебе и о твоей жизни. Скоро очередь дойдет и до меня, а значит, и до того, что сделал Крэддок. Все будет еще хуже.
Присяжных пригласили лишь после полудня, и тогда произошло еще одно событие, вернувшее суд к реальности. Подобное случится еще неоднократно, причем всегда неожиданно для меня. Я уже устала от процесса, хотя и не так сильно, как устану позже. В тюрьме я плохо спала — а кто хорошо спит в тюрьме, если только не дадут таблетку, позволяющую намертво вырубиться?
* * *
На балконе для посетителей на этот раз почти никого не было — инцидент с твоей женой был впереди. Ни студентов, ни Сюзанны — она не смогла прийти. В одном углу сидели двое — дальние родственники Крэддока; в другом, ближе к двери, — чета пенсионеров, которые ходили почти на все заседания.
Место на свидетельской трибуне заняла квартирная хозяйка Крэддока, обнаружившая тело. Она представилась как миссис Ассунта Джаясурия, исполнительный директор агентства недвижимости «Лепесток». В этом районе у нее семнадцать помещений, которые она сдает в аренду. То, что тело было обнаружено так быстро, — просто случайность; могло пройти семь, а то и десять дней, прежде чем из университета сообщили бы, что он не появляется на работе, и квартиру навестила бы полиция. Нам не повезло: Крэддок задолжал за аренду. Подчиненные миссис Джаясурии несколько раз посылали ему письменные напоминания, но ответа не было, поэтому она решила нагрянуть к нему в субботу вечером. Обычно она так не делает, но Крэддок уже давно снимал эту квартиру, до сих пор платил вовремя, а у нее все равно были дела в этом районе, вот она и решила заодно разобраться, в чем дело. Она вошла в дом и поднялась на второй этаж, надеясь застать его врасплох. На самом деле сюрприз ждал ее. Вместе с ней был племянник, но она велела ему оставаться внизу. Она постучала в квартиру Б. Никто не отозвался, хотя было слышно, что внутри работает радио. Это заставило ее заподозрить, что Крэдцок прячется, поэтому она постучала громче и прокричала: «Мистер Крэддок, я сейчас войду!» Не получив ответа, она воспользовалась своим ключом и вошла в квартиру. Она даже не успела еще раз окликнуть его — дверь в гостиную была открыта, и она сразу увидела тело.
