Менялы - Хейли Артур (читаем книги онлайн TXT) 📗
Техническое и художественное качество фотографий было превосходно — фотограф явно не принадлежал к числу любителей. “Но ведь, — подумал Хейворд, — Джи. Джи. Куотермейн привык платить за все самое лучшее”.
Кстати, ни на одной из фотографий не было Большого Джорджа.
Само существование фотографий поразило Хейворда. И зачем их ему послали? Была ли это своего рода угроза? Или грубоватая шутка? А где негативы и копии снимков? Он начал понимать, что Куотермейн — сложный, непостоянный, возможно, даже опасный человек.
С другой стороны, несмотря на шок, Хейворд глаз не мог оторвать от фотографий. Разглядывая их, он бессознательно облизывал губы. Первым его побуждением было уничтожить их. Теперь он не мог этого сделать.
Он с изумлением обнаружил, что сидит за столом уже почти полчаса.
Домой взять снимки он никак не мог. Что же с ними делать? Аккуратно уложив в конверт, он запер их в ящике стола, где хранил некоторые личные бумаги.
По привычке он заглянул в другой ящик, куда миссис Каллаган складывала текущие бумаги, когда убирала вечером его стол. Сверху лежали документы на дополнительную ссуду “Кью-Инвестментс”. Хейворд подумал: “Зачем откладывать? К чему такая нерешительность? Так уж ли необходимо советоваться с Паттертоном второй раз? Ссуда была надежно обеспечена Джи. Джи. Куотермейном и “Супранэшнл”. Хейворд достал бумаги из ящика, написал “одобрено” и подмахнул свои инициалы.
Через несколько минут он спустился в вестибюль. Там его ждал шофер, лимузин стоял у подъезда.
Глава 14
Теперь Нолан Уэйнрайт не часто посещал городской морг. Он вспомнил, что последний раз был там три года назад, когда опознавал тело банковского охранника, убитого в перестрелке при попытке ограбления. В бытность Уэйнрайта полицейским следователем ему часто приходилось видеть в моргах жертвы жестоких преступлений — это было необходимым условием его работы. Но он так и не смог привыкнуть к этому. Морг, любой морг, действовал на него подавляюще, а иногда и выворачивал желудок. Так случилось и теперь.
Сержант городского полицейского управления, с которым они условились о встрече, твердо шагал рядом с Уэйнрайтом по мрачному коридору — шаги их звонким эхом отдавались от древнего, потрескавшегося кафельного пола. Сопровождавший их служащий морга, у которого был такой вид, будто ему самому скоро придется воспользоваться услугами этого заведения, носил башмаки на резиновой подошве и тихо шел впереди.
Полицейский по имени Тимберуэлл был молодой, толстый, нечесаный и небритый. “Многое изменилось, — размышлял Нолан Уэйнрайт, — за те двенадцать лет, что я ушел из городской полиции”.
— Если убитый — тот, кого вы ищете, — сказал Тимберуэлл, — то когда вы его видели в последний раз?
— Семь недель назад. В начале марта.
— Где?
— На другом конце города в маленьком баре “Заходи, не стесняйся”.
— Я знаю это место. Он давал знать о себе после этого?
— Нет.
— Вы знаете, где он жил? Уэйнрайт покачал головой:
— Он не хотел, чтобы я знал. Поэтому я ему подыгрывал.
Имени мужчины Нолан Уэйнрайт тоже не знал. Известное ему имя было почти наверняка не настоящим. Надо сказать, что настоящее имя он и не пытался узнать. Ему было лишь известно, что Вик — бывший уголовник, нуждающийся в деньгах, — готов стать тайным информатором.
В октябре по настоятельному требованию Уэйнрайта Алекс Вандерворт разрешил ему нанять информатора, чтобы установить источник поддельных кредитных карточек системы “Кичардж”, которые стали в то время появляться в возрастающих количествах. Уэйнрайт выпустил щупальца, используя свои знакомства в центре города, а затем через многочисленных посредников договорился о встрече с Виком, во время которой они и пришли к соглашению. Было это в декабре. Начальник охраны помнил это хорошо, поскольку суд над Майлзом Истином проходил на той же неделе.
В последующие месяцы у Уэйнрайта с Виком были еще две встречи — каждая то в одном, то в другом захолустном баре, и все три раза Уэйнрайт давал Вику деньги, рассчитывая получить от него информацию, которая покроет затраты. Связь была односторонняя. Вик мог ему позвонить и назначить встречу в выбранном им месте, а Уэйнрайт связаться с ним никак не мог. Но он понимал смысл подобных ухищрений и соглашался с ними.
Уэйнрайту Вик не нравился, но он на это и не рассчитывал. Бывший уголовник был скользким, ненадежным типом, с вечно подтекавшим носом и другими признаками наркомана. Он презирал все и всех, включая Уэйнрайта; губы его всегда были надменно изогнуты. Но во время их третьей встречи, в марте, Уэйнрайту показалось, что Вик натолкнулся на что-то серьезное.
Он сообщил, что большая партия фальшивых двадцатидолларовых купюр готовится к распространению по специальным каналам и через агентов. Согласно тем же слухам, где-то в тени — за спинами распространителей — находится некая всесильная организация, занимающаяся и другими делами, включая кредитные карточки. Последняя информация была весьма туманной, и Уэйнрайт подозревал, что Вик сочинил ее, чтобы доставить ему удовольствие. Но с другой стороны, это могло быть и не так.
А вот насчет фальшивых купюр Вик заявил, что ему обещали небольшое участие в этом деле. Он считал, что если получит эту работу и ему станут доверять, то сможет глубже внедриться в организацию. Две-три детали, о которых, по мнению Уэйнрайта, Вик не знал и не мог догадываться, убедили начальника охраны банка, что информация достоверна. Предложенный Виком план также казался разумным.
Уэйнрайт всегда предполагал, что тот, кто занимается подделкой банковских карточек “Кичардж”, скорее всего вовлечен в изготовление и других подделок. Он так и сказал Алексу Вандерворту тогда, в октябре. Одно он знал наверняка: попытка проникнуть в организацию крайне опасна, и информатору — если его обнаружат — уготована смерть. Он чувствовал себя обязанным предупредить об этом Вика, но в ответ на свое беспокойство получил лишь презрительную усмешку.
После этой встречи Уэйнрайт больше не слышал о Вике.
Вчера его внимание привлекла небольшая заметка в “Тайме реджистер” о трупе, обнаруженном в реке.
— Должен вас предупредить, — произнес сержант Тимберуэлл, — то, что осталось от этого парня, выглядит не очень красиво. Врачи думают, что он пробыл в воде с неделю. Кроме того, на реке много движения, и похоже, что его зацепила винтом какая-то лодка.
По-прежнему следуя за морговским служащим, они вошли в ярко освещенное длинное помещение с низким потолком и с сильным запахом формалина. Стена напоминала огромный шкаф для бумаг со стальными ящиками, на каждом из которых стоял номер. Из-за шкафа доносился шум холодильной установки.
Служащий мельком взглянул на карточку, которую держал в руках, и подошел к среднему ящику, потянул на себя ящик, и тот тихо выкатился на пластмассовых колесиках. В ящике под бумажной простыней угадывались очертания тела.
— Вот нужные вам останки, офицеры, — сказал старик и с легкостью откинул простыню.
Уэйнрайт пожалел, что пришел. Ему стало дурно…
В маленьком ресторане, неподалеку от морга, за чашкой крепкого кофе сержант Тимберуэлл изрек:
— Бедный сукин сын! Что бы он ни натворил, никто не заслуживает такого.
Он достал сигарету, закурил и протянул пачку Уэйнрайту. Тот отрицательно покачал головой.
— Я понимаю, каково вам сейчас, — произнес Тимберуэлл. — К чему-то привыкаешь. Ну а что-то заставляет задуматься.
— Да. — Уэйнрайт помнил о своей ответственности за случившееся с Кларенсом Хьюго Левинсоном, то есть с Виком.
— Мне понадобятся ваши показания, мистер Уэйнрайт. Краткое изложение того, что вы рассказали мне о вашей договоренности с покойным. Если вам все равно, то я хотел бы поехать в полицейский участок и составить бумагу там, после того как мы здесь закончим.
— Хорошо.
Полицейский пустил колечко дыма и отхлебнул кофе.
