Мистер Рипли под землей - Хайсмит Патриция (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
— Ладно, Цинтия. Чао.
Может быть, ее уязвленная гордость утешится, когда она узнает, что Бернард повесился из-за нее?
Во время этого разговора Джефф с Эдом вышли в спальню Джеффа и ничего не слышали. Они поинтересовались результатами.
— Она не хочет его видеть.
Похоже, ни тот, ни другой не осознавали, к чему это может привести. Чтобы закрыть тему, Том сказал:
— Конечно, не исключено, что я и сам никогда больше не увижу Бернарда.
20
Они отправились на вечеринку к Майклу. Что за Майкл? Прибыли почти в полночь. Половина гостей была на бровях, и Том не увидал среди них никого мало-мальски интересного для себя — или для Дерватта. Он уселся в глубокое кресло, оказавшись почти под самой лампой, потягивал из большого стакана виски с содовой и болтал с несколькими гостями, взиравшими на него если не с благоговением, то, по крайней мере, почтительно. Джефф присматривал за обстановкой с противоположного конца комнаты.
Интерьер был выдержан в розовых тонах; отовсюду свисали какие-то огромные кисти. Стулья напоминали белые меренги. Девушки носили такие короткие юбки, что взгляд Тома, не привыкший к подобному зрелищу, то и дело увязал в замысловатых рисунках на разноцветных колготках. В конце концов ему стало противно. Идиотки, подумал он. Тронутые. Или, может быть, он смотрел на них глазами Дерватта? Было очень трудно представить себе живую плоть под этими колготками, из-под которых иногда выглядывали трусики. Когда девушки наклонялись, чтобы взять сигарету, становилась видна их грудь. Прямо не знаешь, на какую половину девушки смотреть. Посмотрев на верхнюю, Том натолкнулся взглядом на глаза в коричневой бахроме Бесцветный рот под глазами произнес:
— Дерватт, а где вы живете в Мексике? Я понимаю, что всерьез вы мне не ответите, но и понарошку сойдет.
Том разглядывал ее сквозь простые стекла своих очков, изобразив задумчивое любопытство, словно для решения поставленной перед ним задачи он включил свой великий ум лишь на половину мощности. На самом деле он не испытывал ничего, кроме скуки. Насколько лучше смотрятся юбки Элоизы чуть выше колен, полное отсутствие косметики и нормальные ресницы вместо этих наставленных на него наконечников копий.
— Ну, где… — произнес он глубокомысленно. — К югу от Дуранго.
— А где это — Дуранго?
— К северу от Мехико. Название деревни я вам сказать не могу. Это слишком длинное ацтекское слово, мне его не выговорить. Ха-ха-ха.
— Мы хотим найти уголок, не испорченный цивилизацией. Мы — это мой муж Зах и двое наших детей.
— Попробуйте Пуэрто Валларта, — посоветовал Том. Тут его спас Эд, поманивший его из своего угла. — Прошу простить, — сказал он, поднимаясь с белой меренги.
Эд сказал, что пора сматываться. Том был с ним согласен. Джефф плавно скользил среди гостей, бросая тут и там реплики и одаривая собеседников непринужденной улыбкой. Безупречные манеры, подумал Том. Молодые и не очень молодые люди следили взглядом за Томом. Возможно, они не решались подойти; а может быть, и не стремились.
— Ну что, уходим? — спросил Том, когда Джефф присоединился к ним.
Том считал, что перед уходом надо непременно познакомиться с хозяином. За тот час, что они здесь провели, им это не удалось. Майкл оказался невысоким мужчиной в медвежьей парке со свисающим сзади капюшоном. Его черные волосы были острижены “под ежик”.
— Дерватт, вы были самой крупной жемчужиной в моем сегодняшнем ожерелье! Я просто не могу выразить, как я рад и как благодарен этим старым…
Конец фразы потонул в окружающем гаме. Обмен рукопожатиями, и наконец дверь за ними закрылась.
— Уф, — произнес Джефф, когда они спустились на два пролета, и закончил шепотом: — Мы пошли на эту вечеринку только потому, что здесь нет людей, сколько-нибудь значительных.
— И вместе с тем, они значат немало, — отозвался Эд. — Это Публика. Так что еще с одним успехом тебя, Том!
Том не стал спорить. Пускай считают вечер успешным, если хотят, — ведь и правда, бороду ему не оторвали.
Они высадили Эда из такси на каком-то перекрестке.
Утром Том позавтракал в постели. Джефф решил, что это послужит ему хоть небольшой компенсацией за неудобства, причиняемые бородой во время еды. Затем Джефф вышел купить какие-то фотопринадлежности, сказав, что к половине одиннадцатого вернется, но проводить Тома в Вест-Кенсингтон на автобус не сможет. В одиннадцать Том прошел в ванную и принялся осторожно отклеивать марлю с бородой.
Зазвонил телефон.
Сначала Том не хотел подходить. Но не будет ли это выглядеть подозрительно? Как будто он прячется от людей.
Собравшись с духом на случай, если это Уэбстер, Том произнес голосом Дерватта:
— Алло? Я слушаю.
— Могу я поговорить с мистером Константом?.. Или это вы, мистер Дерватт?.. Очень хорошо. Это инспектор Уэбстер. Каковы ваши планы, мистер Дерватт? — поинтересовался инспектор своим обычным обходительным тоном.
Для инспектора у Тома не было определенных планов.
— Где-то на этой неделе возвращаюсь в Мексику, к своим соляным копям, — хмыкнул он. — И к спокойствию.
— Не могли бы вы позвонить мне перед отъездом? — Уэбстер дал номер полицейского управления и свой добавочный, и Том записал их.
Вернулся Джефф. Том уже собирался выходить. Ему не терпелось поскорее уехать. Попрощались они кратко, Том — так даже небрежно. Но каждый из них знал, что его благополучие зависит от другого.
— Счастливо. Храни тебя…
— Счастливо.
К черту Уэбстера.
Вскоре Том уже был пристегнут ремнями внутри кокона аэроплана, в синтетической атмосфере с улыбающимися стюардессами, дурацкими желто-белыми карточками, которые надо было заполнять, и в неприятном соседстве с пиджачными нарами, толкавшими его своими локтями и заставлявшими его отстраняться. Он пожалел, что не летит первым классом.
Придется ли ему отчитываться перед кем-нибудь, где именно был Том Рипли в Париже, — в частности, прошлой ночью? У Тома был друг, готовый подтвердить все, о чем его попросят, но Тому не хотелось расширять круг вовлеченных в это дело людей — их и так было слишком много. Самолет тронулся с места и, задрав нос, взмыл вверх. Какая тоска, подумал Том, нестись вперед со скоростью нескольких сотен миль в час, почти ничего не слыша и заставляя людей внизу страдать от грохота. Том предпочитал поезда. Особенно скорые поезда дальнего следования, не делавшие промежуточных остановок между Парижем и конечным пунктом и пролетавшие по ровным рельсам мимо Мелёна с такой скоростью, что невозможно было прочитать французские и итальянские надписи на вагонах. Однажды Том решил было переехать через железнодорожное полотно там, где это было запрещено. Пути были свободны, стояла тишина. Он решил все же не рисковать, и секунд пятнадцать спустя два сверкающих хромовым покрытием состава пронеслись навстречу друг другу, как исчадие ада. Том представил себе, как они сплющивают в лепешку его машину и растаскивают в разные стороны чемоданы и исковерканные куски его тела. Даже сейчас, вспоминая об этом среди облаков, он поежился. Одно радовало Тома: миссис Мёрчисон в самолете не было. Он проверил это перед посадкой.
21
Вот и Франция. Когда самолет снизился, верхушки деревьев стали похожи на темно-зеленые и коричневые узелки на ковре или декоративные кисточки с домашнего халата Тома. Сейчас Том был в своем новом страховидном плаще. На паспортном контроле в Орли его физиономию сверили с фотографией в паспорте Маккея, но никаких печатей не поставили — как и при выезде из Франции. Похоже, никому, кроме англичан, до печатей не было дела. Том прошел по коридору для пассажиров, не объявляющих никаких ценностей, и, поймав такси, отправился домой.
Около трех Том уже был в Бель-Омбр. По дороге он расчесал волосы на свой обычный левый пробор и снял плащ.
Элоиза была дома. Отопление работало вовсю, пол и мебель блестели. Мадам Аннет потащила вещи Тома наверх. Том и Элоиза расцеловались.
