Тайна старого фонтана - Фокс Виктория (книги онлайн полные txt) 📗
Это сейчас не очень меня беспокоит. Я боюсь его гнева, но он не огорчает меня. Если наши отношения можно было разрушить, именно это и сделано. Мосты сожжены, он больше никогда со мной не заговорит. Но это как будто меня совершенно не касается, я понимаю, что совесть должна мучить меня, но не чувствую ничего подобного. Кажется, она замолчала в день его приезда во Флоренцию.
Экран снова оживает. На нем местный номер, я предполагаю, что это Джеймс пытается прорваться с чужого телефона. Или это Макс.
Макс.
Возможно ли, что ему все стало известно? Я знаю, что сделала бы на его месте… Я бы поискала свое имя в Сети. До сегодняшнего дня там ничего не нашлось бы. Но этим утром его мог ждать джек-пот. Стыд прорывается наружу, на моих глазах появляются слезы. Я сразу же вытираю их. Почему именно мысли о Максе их вызвали? Я была спокойна, думая о семье и о Джеймсе, и сейчас смогу.
Телефон перестает звонить. Я жду, что придет голосовая почта, но этого не происходит.
Вдруг мое внимание привлекает звук движущегося по дороге автомобиля.
Держась поближе к стене, я всматриваюсь и замечаю машину Вивьен. Оставаясь в тени, жду, когда она проедет. Она едет очень медленно, и, когда приближается, я понимаю почему. Адалина за рулем сильно кашляет. Это слышно через открытое окно.
Проехав мимо, автомобиль почти останавливается. Я уже готова покинуть свое укрытие и побежать на помощь, но вдруг замечаю кое-что. На заднем сиденье нет Вивьен, по крайней мере с моей стороны. Я перемещаюсь, чтобы найти угол обзора получше, надеясь, что Адалина занята собой и не заметит меня, но все равно никого не вижу. Даже если бы Вивьен лежала, я рассмотрела бы ее отсюда. Пытаюсь понять, что произошло. Вивьен была не в силах выйти из дома сегодня? Запись к доктору была отменена? В любом случае Адалине стоит самой сходить к врачу, а не возить Вивьен.
На минуту я замираю, не зная, что делать дальше. В этот момент меня мог бы увидеть любой, кто посмотрел бы в мою сторону. Наконец машина продолжает движение и скрывается из вида. Я наблюдаю за ней, затем отвожу взгляд и принимаю решение. Я знаю, что должна сделать.
* * *
Прежде чем покинуть Флоренцию, на железнодорожной станции я покупаю открытку и иду в тратторию, чтобы подписать ее. Это обычная, ничем не примечательная туристическая открытка с изображением Дуомо.
Вивьен!
Тетя Макса просила вас ее простить. Вы поймете, что она имела в виду. И я прошу прощения, что уехала. Желаю вам всего наилучшего.
Люси
Я хочу написать что-то еще, но не знаю, что именно и как.
Вывожу адрес Барбароссы, наклеиваю марку и бросаю открытку в ближайший почтовый ящик, затем спешу на платформу, чтобы успеть на поезд.
Глава тридцать шестая
Вивьен, Италия, 1986 год
Следующие несколько месяцев прошли как в тумане — бессонные ночи, первые улыбки, взрывы смеха. Уход за малышом оказался тяжелой работой. Адалина предлагала свою помощь, но Вивьен хотела взять львиную долю заботы на себя. Она должна была доказать, что у нее это получается отлично, убедить мужа, что у нее есть способности, талант, особый инстинкт. Она была уверена, что Алфи вырастет в заботе и любви. И каждый раз, когда он плакал или молчал, ел слишком много или слишком мало, она волновалась, что причиняет ему вред.
— Вы замечательно справляетесь, синьора, — говорила ей Адалина.
Если бы ее муж был настолько же уверенным в ней. Рождение ребенка стало светлым лучом, озарившим мрак их рушащегося брака одной-единственной короткой вспышкой, но потом они вернулись к обычной жизни. В эти дни они постоянно срывались друг на друга, будто соревнуясь. Они словно выясняли, кто из них работает больше, кто больше делает для Алфи, кто трудится более упорно, а кто — недостаточно. Вивьен замечала подобное за другими парами и всегда молилась, чтобы не стать такой же. Я не хочу, чтобы с нами случилось такое, — думала она, но в очередной раз срывалась на крик из-за того, что Джио не подогрел молоко для ребенка или оставил плачущим слишком надолго. Джио тоже был хорош. Он возвращался домой уставший и раздражительный, выплескивая на нее и Алфи свое плохое настроение. Добавляло масла в огонь и то, что Вивьен чувствовала, что он проводит весь день со своей владычицей. Джио как никогда противился всем разговорам на эту тему, и чем меньше он рассказывал, тем больше ей хотелось узнать. Теперь они говорили только об Алфи и все сильнее отдалялись друг от друга.
Ее день рождения прошел практически незамеченным. Времена, когда Джио приносил ей завтрак в постель и дарил букеты алых роз, остались в далеком прошлом. В этом году, перед тем как выскочить за дверь, он успел всучить ей открытку и пообещал куда-то сходить, не уточняя, когда и куда. Она не хотела пытать его — он сказал бы, что она придумывает и у них попросту не хватает времени на себя с тех пор, как появился ребенок. Сейчас все крутилось вокруг Алфи. Она была на втором месте.
На третьем, если брать в расчет Изабеллу.
Хотя это воспоминание и отдалилось, она все еще испытывала потрясение от найденного на чердаке сообщения. Я хочу его. Оно снилось ей. Оно преследовало ее в кошмарах. Воспоминание о нем отрывало от сосредоточенной заботы о ребенке, она вдруг забывала, что делала секунду назад, словно оглушенная воспоминаниями о золовке и ее секретах. Эти мысли кружили в ее голове, словно черные птицы, хлопающие своими широкими крыльями.
Адалина настаивала на том, что нужно подождать.
— Умоляю, синьора, дайте времени сделать свою работу… — Она была настроена решительно. Ровно до того момента, когда слышала следующее за этим: — Если не ради вашего брака, то хотя бы для малыша.
Это меняло все. Алфи менял все. Если Вивьен позволит своей одержимости Изабеллой отобрать ее первые дни с новорожденным сыном, ее преданность и заботу, те секунды, которые она могла потратить на то, чтобы покормить его или успокоить, Изабелла в очередной раз одержит победу.
Шли недели, Адалина пыталась пробудить в ней надежду, что Джио оттает, наблюдая за тем, как растет его сын. Со временем его сестра отойдет на второй план. Но этого не происходило. Их отношения становились невыносимыми. Вивьен начала подозревать, что Адалина просто оттягивает время, чтобы ускользнуть, не дав втянуть себя в происходящее. Слишком поздно, — думала Вивьен. — Теперь ты часть этого.
Часто ей казалось практически невыносимым не поделиться с Джио своей находкой. Она убрала обрывки билетов в ящик подальше от глаз, но не смогла изгнать из своих мыслей. Я хочу его, я хочу его, я хочу его. Но она знала, что скажет ее муж, с какой легкостью повернет все в пользу сестры. Он возил ее на «Кармен» в знак благодарности, чтобы поддержать. Нацарапанная записка не могла быть о нем — скорее всего, о ком-то из его коллег. Изабелла всегда была сентиментальной — в детстве хранила коробочку с памятными мелочами. Это была еще одна особенность, придававшая ей особое очарование…
Вивьен не хотела слышать ни единого слова в защиту Изабеллы. Так у нее появился еще один секрет от Джио. Еще одна ложь, которая наслаивалась на предыдущую, — и так много раз. Это уже было совсем не важно. Он больше не доверяет ей после всех тех ссор. Никакие ее слова — даже поклянись она в их правдивости собственной жизнью, не настроят его против Беллы.
* * *
Пришла осень, и у Вивьен появилась возможность. Она обдумывала, как это произойдет — необходимое ей открытие, оно не могло не произойти. Как-то вечером, после того как Вивьен искупала Алфи и уложила в кроватку, в Барбароссу вернулся Джио, чтобы сделать шокирующее заявление. Ему нужно было уехать из Тосканы на три недели.
