Империя зла - Гущин Александр (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Среди гробниц одинокого Александра домогался египтянин, сотрудник
ГРУ, который был соответствующим образом проинструктирован и тоже хотел вербануть не вербуемого. У подопытного были отключены целые участки мозга, чтобы лишить этого не вербуемого силы воли. Александр отмахивался от липких насекомых из ГРУ на автопилоте. Старший механик теплохода старался опустить психику подопытного, смеясь, он указывал закодированному подопытному моряку, что тот залезал на мужские египетские пирамиды с тайным умыслом полового извращенца.
Гущин со слезами на глазах это отрицал, говоря, что залезал только на такие пирамиды, где внутри лежат женские грациозные и восхитительные мумии.
На теплоходе "Хо Ши Мин", Александр, как и на теплоходах "Басма" и "Гамма", также забастовал. Он не стал проникать в пространство двойного дна, боясь, что там его могут убить, там механики, на самом деле разведчики России, спровоцировали мини пробоину, которую надобно было нейтрализовать посредством цементного ящика. Александр заявил капитану, что заболел, просит списать в первом советском порту. Когда теплоход зашел в порт Мариуполь, старший помощник Гущин отказался работать.
Пока не пришла ему замена, он посещал украинские рестораны, попал в вытрезвитель, в общем, как говорят на Руси, веселился на всю катушку. Его заменил Анатолий Александрович Сорокин, который ранее работал с нашим мореходом, например в 1995 году, на судне "Гарри
Полит" капитана дальнего плавания Маралова Игоря Вячеславовича.
Сорокин, как и Гущин, был подопытным у российских спецслужб, только
Сорокин не понимал, что же это с ним происходит.
В Санкт-Петербурге Александр остался без денег и попытался устроиться на очередное судно. Но в круинговой компании, расположенной в высотном здании, у Кировского продуктового рынка, по адресу проспект Стачек N под названием (Примечание цензора: адрес и название круинговой компании изъяты из произведения по соображениям государственной безопасности).
В этой компании инспектор, набивая трубку, похожую на трубку
Шерлока Холмса табаком, вдруг стал задавать Гущину вопросы, почему это он так быстро меняет пароходы и т.п. На самом деле было использовано нейролингвистическое программирование, и когда Гущин слышал такие слова инспектора,
– Колись, почему это тебя списали с теплохода "Хо Ши Мин"? -
Гущин понимал совершенно иное. Ему слышалось:
– Моряк, – слышал Александр звучный голос инспектора, сверх засекреченного всезнающего разведчика, – покайся в своих смертных грехах публично!
Самым разумным было бы сознаться и потом сдаться в плен. Но горе моряк, Александр Александрович Гущин, русский, уроженец Оренбургской области Российской Федерации, не знал, в чем же он должен сознаваться, он совершенно потерял способность соображать и, тяжело дыша, клоуном вертелся перед инспектором. Вооруженный знаниями деда
Лапы мореход знал, что с ним работают разведчики из психофизиологических отделов российской разведки. Александр
Александрович с ужасом, но по-философски думал, подразумевая в этой фразе двойной смысл:
– Не откроют больше визы: взяли кал для экспертизы.
Выхода не было. Путь в море для Александра был закрыт.
Жена Гущина Пенелопа, также потеряла работу. Её курировали пожилые уже, супруги Страшненки – Полина и Евгений, которые работали под началом Крепкина, генерального директора предприятия, офис которого располагался в бывшем здании садовника графа Потёмкина
Таврического. Это здание находится в нынешнем Таврическом саду.
Чета Гущиных стала добывать хлеб в Белоруссии, занимаясь мелкой торговлей. Они занимались спекуляцией, покупали вещи в Москве на рынке по дешевке, затем продавали их в Белоруссии, уже подороже. Им помогала старшая сестра Пенелопы Татьяна и её муж Альфирович
Валерий, который, по информации Федосеева был секретным сотрудником
КГБ Белоруссии. В это "бредовое предположение деда Лапы" Гущин не верил, так как сотрудники КГБ в его понятии, были люди с чистой биографией, с чистой душой, с чистыми руками и холодным, трезвым сердцем. А Альфирович Валерий был скандальным пьяницей, ранее он был под судом, теперь никак не мог найти работу. Гущин и сам был не дурак выпить, он в пьяном виде доказывал деду Лапе, что всесильные
КГБешники всяко бы нашли хоть какую-то работу для Альфировича, для собственного сотрудника. Федосеев с сожалением смотрел на пьяного философа, как на неполноценного.
Из записок Федосеева Михаила Исаевича можно понять, что какой-то зимой пьяный философ сломал по-пьянке лодыжку левой ноги. Но
Федосеев утверждает, что Александру подсунули паленую водку и он, отравившись, потерял голову, разругался с семьей и с каким-то прохожим, потерял шапку и сломал ногу. В палату к Гущину вдруг пришел следователь и просил написать заявление о воровстве шапки, что якобы её украл тот прохожий, которого милиция знает. Федосеев утверждает, что следователь был тайным сотрудником КГБ. Вороватый же прохожий, был сотрудником ГРУ, который кодировал подопытного. Вот таким образом, считает матерый шпион Федосеев Михаил Исаевич, сотрудники ГРУ воюют с КГБ, используя в своих целях бесправный подопытный российский народ.
Ранее Гущин уже лежал в больнице с желудком, у него было нарушение желчно выводящих путей, но даже в палате с ним работали представители спецслужб. Такие записи Федосеев Михаил Исаевич сделал в преклонном возрасте и им, естественно, нельзя верить, так как это вероятно просто старческий моразм.
Из рассказов бывшего морехода Федосеев выяснил, что Гущиным продолжает заниматься уже Белорусское КГБ, удивленное тем, что человек никак не желает кодироваться, чтобы рассказать все свои грехи и страхи представителю КГБ, который после этого должен уже непременно завербовать испытуемого. На рынке, в городе Житковичи, дед Лапа, наблюдал за подопытным клиентом спецслужб, который от простого старшего помощника капитана, российского штурмана дальнего плавания, дорос, вернее, опустился до белорусского коробейника.
Благодаря мудрой политике российских властей, штурман дальнего плавания стал чумаком-челноком. Здесь же на житковичском рынке дед
Лапа отметил странную семейную пару из России. Пара торговала московским щепетильным товаром, выбирая место на рынке близ четы чумаков-коробейников Гущиных.
Россияне разведчики никак не могли завербовать коробейника
Александра и нервничали, тоскуя в такой глуши, как белорусский провинциальный город Житковичи. Фамилии (Примечание цензора: Эти фамилии изъяты из произведения по соображениям государственной безопасности.)
Матерого шпиона Федосеева интересовала более карьера начальника станции техобслуживания города Житковичи, продвижения по службе сотрудников этой станции, которая располагалась при въезде в город с севера, от трассы М10, мимо автозаправки, что слева, поворотя с дороги Р88 направо. Михаил Исаевич считал эту станцию техобслуживания центром сбора информации КГБ и центром составления моральных досье на клиентов, с последующей вероятной вербовкой их где-то в другом месте. Фамилия низкорослого начальника станции техобслуживания была (Примечание цензора: по соображениям государственной безопасности фамилия изъята из произведения, так как её опубликование может нанести вред специальным службам братской республики Беларусь.)
На этой станции техобслуживания в восьмидесятых годах двадцатого века работала Людмила С, которая вышла замуж за Владимира, двоюродного брата Пенелопы, брата жены нашего бывшего морехода. Из рассказов Гущина матерый шпион Федосеев считает, что психофизики из
ГРУ или КГБ проделали секретный психологический опыт, когда Владимир
Ющенко, муж Людмилы С, вдруг отказался от Димы, своего двухлетнего сына, заявив, что это не его отпрыск. Семья распалась, Дмитрий
Ющенко вырос без отца, не зная, что стал жертвой Империи зла. А его отец, Владимир Ющенко работает в городе Житковичи до сих пор. Он стал удивленным алкоголиком, который усматривает врагов только среди собственных родственников.
