Чужое сердце - Свинаренко Антон (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Я кивнула и собралась уходить.
– И еще, – окликнул меня доктор Галлахер. – Я искренне восхищаюсь вами. Вы делаете благородное дело.
Лишь на полпути к палате Шэя я осознала, что доктор Галлахер запомнил, как меня зовут.
Понадобилось несколько звонков по мобильному, чтобы мне наконец позволили войти к Шэю. Но даже после этого начальник тюрьмы настаивал на присутствии офицера. Войдя, я кивнула офицеру в знак приветствия и села на край больничной койки. Под глазами у Шэя залегли черные тени, голова была обмотана бинтами. Во сне он казался гораздо моложе своих лет.
Моя работа большей частью заключалась в том, чтобы отстаивать интересы своих клиентов. Я была их непримиримой защитницей, я сражалась во имя их целей, я была мегафоном для их голосов. Мне передался гнев мальчика-индейца, чья школьная команда называлась «Краснокожие»; я испытывала негодование учителя, уволенного за увлечение магией. Ho Шэй выбил у меня почву из-под ног. Хотя это было, пожалуй, самое ответственное мое дело и, как проницательно заметил мой папа, я давно не была настолько поглощена своей работой, в самом основании лежал неразрешимый парадокс. Чем ближе я его узнаю, тем выше шансы добиться разрешения на донорство. Но чем ближе я его узнаю, тем труднее мне будет принять его гибель.
Я вытащила из сумочки мобильный. Офицер метнул на меня недовольный взгляд.
– Вам нельзя пользоваться телефоном в…
– Ой, да отстаньте вы, – огрызнулась я и в сотый раз набрала номер отца Майкла. Не получив ответа, я продиктовала сообщение в голосовую почту: – Не знаю, где ты, – сказала я, – но перезвони мне немедленно.
Эмоциональную составляющую благополучия Шэя Борна я доверяла отцу Майклу, так как: а) свои таланты я лучше проявлю в зале суда; б) способность к дружеским отношениям во мне настолько проржавела, что сперва нужно смазать ее маслом, а после уже набиваться к кому-то в друзья. Но вот – отец Майкл как сквозь землю провалился, Шэй лежит в больнице, а я здесь, что бы ни стряслось.
Я посмотрела на его руки, пристегнутые к металлической решетке. Чистые, аккуратно подстриженные ногти, узловатые жилы. Сложно представить, чтобы эти пальцы держали пистолети дважды жали на курок. Тем не менее двенадцать присяжных в это поверили.
Я медленно опустила руку и коснулась бугристого хлопчатобумажного одеяла. Наши пальцы переплелись, и меня удивило, какая теплая у него кожа. Но как только я попыталась убрать руку, хватка его окрепла. Он открыл глаза, и в центрах темных синяков засияла пронзительная голубизна – новый оттенок.
– Грэйси, – прошептал он. Голос его напомнил звук, с каким тонкий ситец рвется о шипы. – Ты пришла.
Я не знала, за кого он меня принял.
– Конечно, пришла, – сказала я, сжимая его руку. Я улыбнулась Шэю Борну и притворилась человеком, которого он ждал.
Майкл
В кабинете доктора Виджея Шудхари всюду стояли статуэтки Ганеши – индуистского божества с пузатым человеческим телом и головой слона. Одну даже пришлось подвинуть, чтобы я мог присесть.
– Мистеру Смиту несказанно повезло, – признал доктор. – Попади преступник на четверть дюйма левее – и он бы не выжил.
– Вот насчет этого… – Я набрал воздуха в легкие. – Тюремный врач констатировал смерть.
– Между нами, отче, я бы не доверил психиатру даже поиск машины на парковке, а уж тем паче – пульса у человека со сниженным давлением. Как говорится, слухи о смерти мистера Смита сильно преувеличены.
– Там было столько крови…
– Многие структуры, расположенные в шее, могут обильно кровоточить. Простому обывателю лужа крови кажется целым озером, хотя на самом деле это незначительная потеря. – Он пожал плечами. – Насколько я понял, произошла вазовагальная реакция. Мистер Смит увидел кровь и потерял сознание. Организм быстро откликается на шок, вызванный кровопотерей: снижается давление, сужаются сосуды, и кровотечение, таким образом, прекращается. Но в крайних случаях это также приводит к исчезновению прощупываемых пульсов, отчего психиатр и не смог ничего уловить на запястье.
– Значит, – заключил я, чувствуя, как розовеет мое лицо, – вы не верите, что мистер Смит мог… ну… воскреснуть?
– Нет, не верю, – хихикнул он. – В институте мне доводилось видеть пациентов, которые замерзали насмерть и, говоря простым языком, оживали, стоило их отогреть. Я видел, как сердце останавливается – а потом само вдруг начинает биться вновь. Но ни в этих случаях, ни в случае мистера Смита я не констатировал у пациентов клиническую смерть.
Телефон завибрировал – уже в который раз за последние два часа. Войдя в больницу, я, как того требовали правила, выключил звонок.
– Значит, чуда не было.
– Ну, по вашим меркам, пожалуй, нет… Но семья мистера Смита, возможно, с вами не согласится.
Я поблагодарил доктора Шудхари и, водрузив статуэтку на место, вышел из его кабинета. Покинув здание больницы, я включил телефон и обнаружил пятьдесят два сообщения.
«Срочно перезвони мне, – говорила в своем сообщении Мэгги. – Шэй в беде». Сигнал.
«Где ты?» Сигнал.
«Ну хорошо, я поняла, что ты сейчас без телефона, но все же перезвони, как только получишь мое сообщение». Сигнал.
«Где тебя носит, мать твою?» Сигнал.
Я не стал дослушивать и набрал ее номер.
– Мэгги Блум, – прошептала она.
– Что случилось с Шэем?
– Он в больнице.
– Что?! В какой больнице?
– В городской. А ты где?
– Возле неотложки.
– Тогда приезжай сюда немедленно. Он в пятьсот четырнадцатой палате.
Я вихрем пронесся по лестнице, расталкивая врачей, медсестер, лаборантов и секретарей, как будто скорость передвижения могла загладить мою вину перед Шэем. Вооруженные охранники у двери косо взглянули на воротник-стойку (безотказное средство, особенно по воскресеньям) и молча пропустили меня. Мэгги сидела на кровати, поджав босые ноги, и держала Шэя за руку, хотя я далеко не сразу узнал бы в этом пациенте человека, с которым разговаривал еще вчера. Кожа у него была пепельного цвета, волосы сбоку обрили, чтобы зашить рану. На носу – судя по всему, сломанном – крепился слой марли, из ноздрей торчали комки ваты.
– Господи! – только и выдохнул я.
– Насколько я поняла, ему не повезло в тюремной драке, – сказала Мэгги.
Не может быть. Я присутствовал при той драке…
– Похоже, ты ушел в антракте.
Я посмотрел на офицера, стоявшего в углу палаты с торжественным видом часового. Поймав мой взгляд, он подтвердил слова Мэгги кивком.
– Я уже позвонила Койну домой, чтобы задать ему трепку, – продолжала она. – Мы встречаемся в тюрьме через полчаса, чтобы обсудить дополнительные меры предосторожности для защиты Шэя. В переводе это значит: «Что мне сделать, чтобы ты меня не засудила?» Ты сможешь побыть тут с Шэем?
Было воскресенье, и я чувствовал себя заблудившимся мальчиком. От выполнения обязанностей в Катрине меня временно отстранили, и хотя я всегда знал, что утрачу ориентиры без Бога, я все же не представлял, насколько беспомощным окажусь в отрыве от своей церкви. В это время я обычно снимал облачение, отслужив мессу. Потом мы с отцом Уолтером отправлялись обедать в компании кого-то из прихожан. Потом шли к нему домой, смотрели бейсбол по телевизору и выпивали по паре банок пива. Религия сделала для меня невозможное: благодаря ей я влился в общество, стал его неотъемлемой частью.
– Смогу, – ответил я.
– Тогда я побежала, – сказала Мэгги. – Он еще не приходил в себя – ну, в полной мере. Медсестра сказала, что первым делом ему захочется в туалет, а для этого нужно будет использовать вот этот пыточный агрегат. – Она указала на пластиковый сосуд с длинным горлышком. – Не знаю, как тебе, а мне за это не приплачивают. – Она замерла уже в дверях. – Я тебе позже позвоню. Не забудь включить свой хренов телефон.
Когда она ушла, я придвинул стул к кровати Шэя и прочел на пластиковой табличке, как поднимать и опускать матрас. Ниже шел перечень доступных телевизионных каналов. Я успел прочесть целую молитву на четках, но Шэй так и не шелохнулся.
