Современная американская повесть - Болдуин Джеймс (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
И вот командир отделения, а теперь уже глава этой маленькой, но недоступной группы счастливцев, сам обратился к Масту. Высокий, спокойный, покладистый и умный — хотя на родине, в Новой Англии, успел кончить только восьмилетку — сержант Томас Бёртон был хорошим командиром отделения. Он подошел к камню, где сидел Маст, поставил на камень длинную ногу и облокотился на колено с нерешительным и смущенным видом.
— Хочу с тобой поговорить.
Маст, сразу почуяв неладное, уставился прищуренными глазами в спокойные глаза Бёртона.
— Да? О чем?
Маст не забыл, как Винсток, тоже начальство, поймал его, когда он вот так же сидел один.
— О пистолете о твоем, — сказал Бёртон.
Продолжить ему не удалось. Маст сразу встал и, ни слова не говоря, пошел от него к людям.
— Эй! Подожди минуту! — позвал Бёртон. — Вернись сюда.
Маст остановился и нервно оглянулся на него. Как защититься от этих капралов-сержантов, которые могут тебе приказывать?
— Мой пистолет тебя не касается. Что тебе понадобилось знать о моем пистолете?
— Не волнуйся, не волнуйся. Вернись, — успокаивал его Бёртон. Из осторожности он даже не пошевелился.
Маст все еще колебался.
— Слушай, я знаю, как тебя прикупил Винсток, — сказал Бёртон. — Любому мало-мальски сообразительному человеку понятно: он отобрал у тебя пистолет вроде для того, чтобы сдать, а сам оставил его себе. Я такую гадость никогда не сделаю. Ты что, не понимаешь, Маст?
— Откуда ты про это узнал? — не глядя на него, угрюмо спросил Маст.
— Догадался, — ответил Бёртон. — Всего-навсего. — Он осторожно снял ногу с камня, словно рядом была зверюшка и он боялся ее спугнуть. — А ты у него ночью увел, верно?
— Угу, — нехотя буркнул Маст.
— Я догадался. Ловко. Тут еще смелость нужна.
— Чего тебе надо? — отрывисто спросил Маст, не клюнув на лесть.
— Поди сюда, сядь.
— Нет.
— Поди сюда. Я хочу с тобой просто поговорить. Хочу сделать тебе предложение, — сказал Бёртон. — Больше ничего. Насчет твоего пистолета.
Маст чуть не взвыл.
— Не хочу я никаких предложений насчет пистолета! Никаких не хочу предложений. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Чтобы меня и мой пистолет оставили в покое, больше ничего не хочу.
— Не буду я выманивать у тебя пистолет, — сказал Бёртон, — иди сюда. Слушай, я сказал хоть слово про твой пистолет? Я знаю про твой пистолет с тех пор, как нас закинули на эту паскудную позицию, так или нет? А я хоть раз велел тебе сдать его или еще что-нибудь? Сказал тебе про него хоть слово, а?
— Нет, это верно, — нехотя ответил Маст.
— Так иди сюда, сядь, елки зеленые, — сказал Бёртон. — Не умрешь ты, если меня послушаешь. Не умрешь ты от разговора.
— Да не хочу я про него разговаривать, — сказал Маст, однако к камню вернулся. — Я и думать-то про него не хочу. Все ко мне лезут с этим пистолетом. Кто украсть хочет, кто выманить, кто еще чего. Не хочу я о нем разговаривать, думать не хочу, драться из-за него не хочу, ничего не хочу. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Неужели это так много? Скажи?
— Сядь, — сказал Бёртон.
Маст сел.
— Только ничего не говори. Выслушай меня, — сказал Бёртон. — Не отвечай, сперва выслушай. Больше от тебя ничего не требуется. Не умрешь ты от этого. Ладно?
— Ладно, — сказал Маст.
— Ладно. Значит, так. Вот мое предложение, — сказал Бёртон. Он нерешительно замолчал, и лицо у него опять стало смущенным. — Понимаешь, за последние дни я много выиграл в покер, — пояснил он для начала и тут же взял быка за рога: — Вот мое предложение. Я дам тебе сто пятьдесят долларов. И возьму в охранение.
— За пистолет?
— За что же еще? Конечно, за пистолет.
Маст слушал, но рядом с такой щедростью слова теряли смысл.
— В охранение? — ушибленно повторил он.
— Ну да. Я это могу. Мне только сказать лейтенанту, что одни из ребят не справляется, и попросить замену. Тебя на его место.
— Да… а… — по-дурацки протянул Маст. Это было потрясающее предложение. Полтораста долларов — почти пятимесячное жалованье рядового первого класса. — Хотя, — вырвалось у Маста как бы в ответ себе, — что толку от денег? На что их потратишь, кроме покера? За неделю все и проиграю.
— А ты заначь, — посоветовал Бёртон. — Похоже, что через месяц или два нам опять начнут давать увольнительные. Будет с чем поехать в город.
— Да… А если не будут давать увольнения?
— Ну, допустим, не будут. Но от охранения моего нос воротить не стоит, ты уж мне поверь.
— Да. Я знаю. Все туда хотят, — задумчиво сказал Маст. — Только почему, — спросил он немного погодя, — почему ты не предложил этого раньше? Когда набирали? Почему только сейчас?
На лице у Бёртона опять мелькнула нерешительность и смущение. Он пожал плечами.
— Мне надо было рассчитаться с ребятами за кое-какие услуги, — кратко объяснил он.
— Разве это честно? — сказал Маст. — Взять человека, а потом вышибить?
— А почему нет? За услугу рассчитался. Я же взял его.
— Откуда я знаю, что ты со мной так же не сделаешь?
— Слушай. Давай начистоту. Давай я тебе объясню, — настойчиво сказал Бёртон. — Я бы никогда не выгнал человека ради своего интереса или выгоды. Кого я выгоняю — его надо выгнать. Работу делает кое-как, всю дорогу сачкует. А я не вижу, почему мне не попользоваться, если в делах у меня порядок. То же самое с тобой. Будешь плохо работать, и тебя вышибу. Будешь хорошо — останешься. — И однако, несмотря на безупречную логику этого рассуждения, Маст заметил, что лицо у него слегка смущенное, как будто Бёртон еще не вполне себя убедил.
— Почему всем нужен мой пистолет? — чуть ли не жалобно сказал Маст.
— Всем, а тебе он зачем нужен? — спросил Бёртон.
— Сам не знаю. Наверно, из-за этих самурайских сабель. У меня предчувствие… Очень сильное предчувствие… Что когда-нибудь он спасет меня от сабли. А я хочу спастись. Мне с ним… ну, спокойнее.
— Ну и другие думают, как ты, можешь спорить на что хочешь, — сказал Бёртон. — Не проспоришь — проверено. Ты же видел — у старшины тоже пистолет, кроме винтовки. И у старика Пендера.
— У сержанта Пендера пистолет с той войны.
— Какая разница? У него есть. И у всех есть, кто сумел достать. А почему бы мне не иметь, если достану? Сам знаешь, Маст, за кем охотятся их офицеры — за командирами отделений и офицерами. Нам опасней, чем вам, рядовым. Я бы мог тебе завернуть, что отвечаю за людей и всякую такую ерунду, и притом не наврал бы. Но не это главное. Главное — что я хочу уцелеть на войне, не меньше тебя и всех остальных.
— И поэтому ты хочешь купить у меня мой шанс на спасение?
— Конечно, если удастся. Учти, такую цену, как я, тебе здесь никто не предложит.
— Ага, ладно. А что со мной будет, когда пойдем в бой?
— Что ты, Маст, наша часть, может, вообще не пойдет в бой. Может, всю войну здесь просидим, будем сторожить этот остров. Теперь-то ясно, что японцы вряд ли здесь высадятся. А коли так, коли мы здесь останемся, ну что же — я прогадал, ты выгадал, только и всего. Без риска игры не бывает.
— Ничего себе, игра, — удрученно сказал Маст.
— А если рота и пойдет в бой, это еще не значит, что ты тоже пойдешь. С твоим образованием, — сказал Бёртон. — Со средней школой ты спокойно можешь попасть в канцелярию или вообще устроиться писарем — хоть в отделе личного состава, хоть в другой какой тыловой службе. Тебе только захотеть.
— Ага, это мне все говорят. Все, кому нужен мой пистолет. Не хочу я в тыловую службу. Я не трус.
— А может, там ты принесешь больше пользы.
— Плевать мне на пользу. Я не трус. Испугаться я могу, но я не трус.
— Ну, дело твое. По-моему, это глупо. Отказываться от теплого места. А все-таки, — продолжал Бёртон, — ты от моего предложения не отмахивайся. Я тебе дело говорю. Да ты знаешь, что мы там сами себе готовим? Местные нам каждый день привозят шницели. Бифштексы — через день. И виски у нас водится. Не думай, я тебе выгодное дело предлагаю.
