Дьявол носит «Прада» - Вайсбергер Лорен (библиотека электронных книг .TXT) 📗
– Лил, ты сейчас дома? Я приеду, отпразднуем вместе, а?
Я думала, что она обрадуется, но она осталась спокойной.
– Не трудись, – ответила она, – у меня тут бутылка «огненной с юга» и Парень с Колечком в Языке – это все, что мне нужно.
Это было сказано, чтобы уколоть меня, но я ее поняла. Лили редко злилась, но если уж она это делала, уговорить ее было невозможно, оставалось только ждать, пока она сама отойдет. Я услышала, как льется в бокал что-то жидкое и звякает лед, а потом она сделала большой глоток.
– Ну ладно. Но ты позвони мне, если что-нибудь понадобится, идет?
– Зачем? Надеюсь, тебе сейчас достаточно хорошо и спокойно? В общем, не стоит благодарности.
– Лил…
– Не переживай за меня. У меня все в порядке, – еще глоток, – потом поговорим. Ах да. С новой квартирой нас.
– Да-да. С новой квартирой, – повторила я, но она уже отключилась.
Я тут же позвонила Алексу – узнать, нельзя ли приехать к нему, но в голосе у него не было того восторга, на который я надеялась.
– Энди, ты знаешь, я всегда рад тебя видеть, но я, в общем… я сегодня встречаюсь с Максом и ребятами. Ты ведь всю неделю занята, вот я и договорился с ними на сегодняшний вечер.
– А вы встречаетесь в Бруклине или где-нибудь поблизости? Я присоединюсь к вам? – Я знала, что они наверняка встречаются где-то недалеко от моего дома, потому что в этом районе жили все его друзья.
– Послушай, в любой другой день – пожалуйста, с удовольствием, но сегодня вечеринка только для парней.
– Да? Ну ладно. Я хотела повидаться с Лили, обмыть нашу новую квартиру, но мы… в общем, она на меня дуется. Не понимает, почему я не могу нормально говорить по телефону с работы.
– Знаешь, Энди, вынужден сказать, что и я иногда этого не понимаю. То есть я знаю, у твоей начальницы тяжелый характер, – поверь, это я понимаю, но мне порой кажется, что ты воспринимаешь все слишком серьезно. – Ясно было, что он изо всех сил пытается смягчить свои слова, не дать прорваться раздражению.
– Может, я и вправду воспринимаю все серьезно! Что в этом такого? – огрызнулась я, униженная донельзя тем, что он не хочет меня видеть и не упрашивает пойти на вечеринку, где соберутся все его друзья, и принимает сторону Лили, хотя она не права и он тоже не прав, – Ведь это моя жизнь. Моя карьера. Мое будущее. А как ты предлагаешь, чтобы я к этому относилась? Как к пустячку, забаве?
– Энди, ты искажаешь мои слова. Ты же знаешь, что я не это имел в виду.
Но меня уже прорвало, я ничего не могла с собой поделать. Сначала Лили, а теперь и Алекс? Мало мне одной Миранды, так еще и от них нет сочувствия? Это было уже слишком; мне хотелось разрыдаться, но вместо этого я кричала:
– Идиотские шуточки – вот что для вас моя работа! О, Энди, ты работаешь в модной индустрии – разве это может быть трудно? – передразнила я, ненавидя себя за каждое срывающееся с языка слово. – Что ж, простите меня, не всем же дано быть ангелами без крылышек, не всем же дано быть аспирантками. Простите меня, если…
– Перезвони, когда успокоишься, – оборвал меня он, – я не намерен больше это слушать.
И он отключился. Отключился! Я ждала, что он перезвонит, но он так этого и не сделал, и к трем часам, когда я наконец сумела уснуть, у меня не было вестей ни от Алекса, ни от Лили.
С тех пор прошла уже неделя – все вроде бы успокоилось, но что-то было не так. В редакции вовсю кипела работа над новым выпуском, и я не могла выкроить ни минутки, чтобы самой наладить отношения с Лили, но я рассудила, что, как только мы переедем, все войдет в свою колею и вспомнятся студенческие времена, когда жизнь была куда более приятной.
Грузчики приехали только к одиннадцати. Минут за десять они разобрали мою драгоценную кровать и забросили все в фургон. В новый дом я поехала с грузчиками; папа и Алекс уже были там – препирались с консьержем, на вид – вылитым Джоном Гальяно; мои коробки были свалены у стены вестибюля.
– Энди, хорошо, что ты приехала. Мистер Фишер не дает ключей от квартиры, пока нет самого нанимателя, – сказал папа, улыбаясь до ушей, – и это весьма разумно с его стороны, – подмигнул он консьержу.
– А что, Лили еще нет? Она обещала подъехать к десяти, максимум к половине одиннадцатого.
– Да нет, мы ее не видели. Позвонить ей? – предложил Алекс.
– Да, лучше позвонить. А мы с мистером Фишером пойдем наверх, а потом начнем поднимать вещи. Спроси, не нужна ли ей помощь.
Мистер Фишер расплылся в сладострастной улыбке.
– Ну конечно, мы теперь с вами как одна семья, – сказал он, пялясь на мою грудь, – зовите меня Джон.
Я чуть не поперхнулась остывшим кофе и подумала, может ли быть так, что боготворимый всеми человек, вдохнувший новую жизнь в марку «Диор», умер (а я об этом и не подозревала) и возродился в образе нашего консьержа.
Алекс кивнул и протер очки краем свитера. Мне почему-то импонировала эта его привычка.
– Иди с папой. Я позвоню.
После обмена любезностями я задалась вопросом: хорошо или плохо, что мой папа и консьерж так сдружились? Ведь этот последний будет знать все подробности моей личной жизни. Вестибюль мне понравился, хоть и был несколько старомодным. Стены облицованы каким-то светлым камнем, перед лифтом и у почтовых ящиков – неудобные с виду скамьи. Наша квартира – 8С – выходила окнами на юго-запад: хорошая сторона. Джон открыл дверь своим ключом и встал сбоку, словно гордый родитель.
– Пожалуйте, – провозгласил он.
Я вошла первой; я была готова к тому, что в нос ударит запах сероводорода, и не удивилась бы, если бы с потолка сорвалась парочка летучих мышей, – но была приятно поражена светом и чистотой. Справа находилась кухня: узенький пенальчик – двоим не развернуться – с белым кафельным полом и белым же кухонным гарнитуром. Посудомоечная машина отсутствовала, но крапчатая серая столешница представляла собой миленькую имитацию под гранит, а над плитой была встроенная микроволновка.
– Ничего себе, – сказал папа, открывая холодильник, – тут уже и поддоны для льда есть.
Рядом с кухней была гостиная, там уже поставили перегородку, и получилась вторая спальня. Собственно гостиная при этом осталась без окна, но это меня не волновало. Спальня была вполне приемлемых размеров – уж точно больше, чем моя прежняя; окно и балконная дверь заняли всю стену. Между гостиной и настоящей спальней помещалась ванная, выложенная ядовито-розовым кафелем, – что ж, могло быть и хуже. Я прошла в спальню, которая оказалась значительно больше гостиной, и огляделась. Крошечный встроенный шкафчик, под потолком вентилятор, маленькое грязноватое окошко смотрит в окно соседнего дома. Лили выбрала себе эту спальню, и я с радостью согласилась. Ей приходилось много заниматься, и она предпочитала иметь больше свободного пространства – зато мне достались свет и выход на балкон.
– Спасибо, Лил, – прошептала я, хоть и знала, что она меня не слышит.
– Что, солнышко? – спросил папа, входя, в комнату.
– Да нет, ничего, просто подумала, какая Лили умница. Я даже не ожидала ничего подобного, чудесная квартира, правда?
Он опустил глаза, пытаясь подобрать подходящие слова.
– Да, это чудесная квартира для Нью-Йорка. Но получить так мало за такие деньги… Знаешь, твоя сестра и Кайл платят тысячу четыреста в месяц за квартиру с двумя местами для парковки, центральным кондиционером, у них три спальни, две ванные комнаты, выложенные мрамором, а на кухне – посудомоечная и стиральная машины последней модели. – Он перечислял так, словно делал открытие. За две двести восемьдесят можно снять домик на побережье в Лос-Анджелесе, трехкомнатную квартиру на тенистой аллее в Чикаго, апартаменты с четырьмя спальнями в Майами или замок с подъемным мостом в Кливленде. Это всем известно.
– Места для парковки, площадка для гольфа, гимнастический зал и бассейн, – дополнила я, – да, я знаю. Но все равно это чудесная квартира. Уверена, нам здесь будет очень хорошо.
