Менялы - Хейли Артур (читаем книги онлайн TXT) 📗
— На этот счет могут быть и другие мнения, — прорычал Ричардсон.
Как всем было известно, его собственная компания по упаковке мяса брала крупные кредиты в “ФМА”, и Форрест Ричардсон участвовал в заседаниях совета, где утверждались ссуды его компании.
Не обращая внимания на растущую враждебность, Алекс продолжал наступать:
— Другие аспекты ссуды “Супранэшнл” меня также беспокоят. Для того чтобы раздобыть деньги, нам придется сократить ссуды по закладным и небольшие кредиты. Значит, уже в этих двух областях банк не сможет должным образом обслуживать своих клиентов.
— Ведь было ясно сказано, что это временные сокращения, — высокомерно заявил Джером Паттертон.
— Да, — признал Алекс. — Но только никто не может сказать, как долго они будут продолжаться и как отразятся на деловой активности и репутации банка, пока будет в силе этот запрет. И затем, существует третья область сокращений, о которой мы еще не говорили, — муниципальные облигации. — Открыв папку, он сверился со второй страницей записей. — В течение шести следующих недель в нашем штате будет выпущено одиннадцать займов — графством и школьными округами. Если наш банк не сможет принять участие в их приобретении, то по меньшей мере половина облигаций останется нераспроданной. — Голос Алекса зазвучал резко. — Что же, совет намерен распрощаться — так скоро после смерти Бена Росселли — с традицией, которой следовали три поколения Росселли?
Впервые с начала заседания директора обменялись взглядами, в которых сквозила неловкость. Согласно политике, давно установленной основателем банка Джованни Росселли, “Ферст меркантайл Америкен” больше других подписывался на займы, выпускаемые маленькими городками штата, и продавал их. Без такой помощи со стороны самого крупного банка в штате облигации этих займов — небольших, не таких важных и известных — могут не выйти на рынок, и тогда финансовые нужды микрорайонов не будут удовлетворены. Традиция эта бережно сохранялась сыном Джованни — Лоренцо и его внуком Беном. Это было не особенно прибыльное дело, хотя и убытков оно не приносило. Зато это было важной сферой услуг, оказываемых общественности, и вдобавок возвращало небольшим микрорайонам часть денег, вложенных их населением в “ФМА”.
— Джером, — сказал Леонард Кингсвуд, — может быть, вам стоит еще раз посмотреть на эту ситуацию?
Раздался шепот одобрения. Роско Хейворд быстро все взвесил:
— Джером.., если позволите.
Президент банка кивнул.
— Учитывая настроение, которое, похоже, преобладает в совете, — спокойным тоном произнес Роско, — я уверен, мы можем заново пересмотреть и, вероятно, восстановить финансирование части муниципальных займов без ущемления договоренности с “Супранэшнл”. Могу я попросить совет, который достаточно ясно выразил свое отношение, предоставить нам с Джеромом право разработать детали.
Он намеренно не упомянул Алекса.
Директора кивками и возгласами выразили свое согласие.
Алекс возразил:
— Финансирование займов будет только частичным, а вопрос о выдаче денег по закладным на дома и небольших ссуд так и останется нерешенным.
Остальные члены совета намеренно молчали.
— Мне кажется, мы выслушали все точки зрения, — сказал Джером Паттертон. — Возможно, теперь мы проголосуем за предложение в целом.
— Нет, — возразил Алекс, — есть еще одно соображение.
Паттертон и Хейворд обменялись взглядами, показывавшими, что хоть это их и не радует, но они покоряются.
— Я уже указал на возникающее злоупотребление положением, — мрачно заявил Алекс. — Теперь я предупреждаю совет о еще большем злоупотреблении. С момента, когда начались переговоры о ссуде для “Супранэшнл” и до полудня вчерашнего дня наш отдел кредитования приобрел, — он сверился с записями, — сто двадцать три тысячи акций “Супранэшнл”. За это время — и, безусловно, благодаря покупкам большого количества акций с помощью денег наших клиентов — цены на акции “СуНатКо” поднялись на семь с половиной пунктов, о чем, я уверен, договаривались как об условии…
Его заглушили протестующие голоса Роско Хейворда, Джерома Паттертона и других директоров.
Хейворд снова вскочил, глаза его метали молнии.
— Это намеренное извращение фактов!
Алекс нанес ответный удар:
— Покупка акций — не извращение фактов!
— Но твоя интерпретация — извращение. “СуНатКо” — это превосходное вложение денег наших клиентов.
— С каких пор оно стало таким хорошим?
— Алекс, — распаляясь, заявил Паттертон, — операции отдела кредитования не подлежат обсуждению.
— Я согласен с этим, — отрезал Филип Джоханнсен. Харольд Остин и еще несколько человек громко выкрикнули:
— И я согласен!
— Подлежат или не подлежат, — настаивал Алекс. — я вас всех предупреждаю, что происходящее здесь может расцениваться как нарушение акта Гласса и Стигалла от тридцать третьего года и директоров могут привлечь к ответственности…
Послышались гневные восклицания. Алекс понимал, что попал в больное место. Хотя члены совета, без сомнения, знали о двойственности описанной им ситуации, они предпочитали об этом не слышать. Знание сути дела означало участие и ответственность. Им этого не хотелось.
“Ну, — думал Алекс, — нравится им это или нет, теперь они знают”. Перекрывая другие голоса, он твердо продолжал:
— Я предупреждаю совет, что, если ссуда “Супранэшнл” будет одобрена со всеми дополнениями, мы об этом пожалеем. — Он откинулся на стул. — Это все!
Как только Джером Паттертон ударил молоточком, гвалт стих.
Паттертон, заметно побледневший, объявил:
— Обсуждение закончено, будем голосовать.
Мгновение спустя предложения по “Супранэшнл” были одобрены; Алекс Вандерворт был единственным, голосовавшим против.
Глава 12
Когда директора возобновили заседание после ленча, Вандерворта окружал заметный холодок. Обычно двух часов утреннего заседания хватало на обсуждение всех дел. Сегодня тем не менее было дано добавочное время.
Чувствуя негативное отношение совета, Алекс предложил Джерому Паттертону во время ленча перенести его выступление на следующее заседание через месяц. Но Паттертон резко возразил:
— Не выйдет. Директора в сердитом настроении благодаря тебе, поэтому выкручивайся как знаешь.
Это было необычайно резкое высказывание для хорошо воспитанного Паттертона, но оно свидетельствовало о том, что Алекс попал у всех в немилость. Это также убедило его в том, что последующий час будет бессмысленной тратой времени. Его предложения будут отклонены из желания досадить, если не по другой причине.
Как только директора расселись, Филип Джоханнсен выразил общее настроение, намеренно посмотрев на часы.
— Мне уже пришлось отменить одну встречу сегодня днем, — проворчал глава “Мидконтинент раббер”, — и у меня есть еще дела, поэтому давайте покороче.
Несколько человек согласно кивнули.
— Я буду как можно более краток, джентльмены, — пообещал Алекс, после того как Джером Паттертон официально его представил. — Я намерен изложить четыре пункта.
И начал говорить, загибая пальцы:
— Первое: наш банк лишается значительной части прибыли, не используя всех возможностей для роста долгосрочных вкладов. Второе: расширение долгосрочных депозитов увеличит стабильность банка. Третье: чем дольше мы откладываем, тем сложнее будет наверстать многих наших конкурентов. Четвертое: существуют возможности выйти в лидеры — возможности, которые должны использовать и мы, и другие банки, — с помощью возврата к традициям личной, корпоративной и национальной выгоды, о чем мы давно забыли.
Он описал методы, с помощью которых “Ферст меркантайл Америкен” может добиться преимущества над конкурентами: увеличение процентов по долгосрочным вкладам до установленного законом верхнего предела; более привлекательные условия для вкладчиков на срок от одного до пяти лет; система чеков для долгосрочных вкладчиков до предела, обозначенного банковским законодательством; поощрения для открывающих новые счета; широкая рекламная кампания программы долгосрочных вкладов и девяти новых отделений банка.
