Курение мака - Джойс Грэм (чтение книг TXT) 📗
Джек подозвал меня. Он держал в руках длинный хлыст. Может, это был хлыст погонщика слонов. Лицо у него было застывшим, как фарфоровая маска.
– Я слышал, тут кое-что случилось вчера? Сердце у меня ушло в пятки. Я вдруг понял, что он все знает. Не могу сказать, почему это пришло мне в голову. Просто такое чувство – он знает. И я решил начать разговор первым:
– Джек, у вас есть дочь, и вы тоже встали бы на ее защиту. К нам в хижину зашел негодяй, и мы вышвырнули его вон.
Джек казался сбитым с толку.
– Мне рассказывали по-другому.
– Не знаю, что вам рассказывали, Джек, только все случилось именно так. Я вам не лгу.
– Нет?
– Нет. – Во рту у меня пересохло и снова засосало под ложечкой.
Он долго пристально смотрел на меня.
– Что ж, в прошлый раз я вам поверил, но все же решил навести кое-какие справки самостоятельно. – Я понятия не имел, о чем он толкует. – И знаете, похоже, насчет вашего консула вы мне не соврали.
– Не имею такой привычки.
Джек шагнул вперед и чуть ли не вплотную приблизил ко мне свое лицо. Я вспотел, но боролся с искушением вытереть лоб.
– Вы его часом не встречали?
– Кого?
Он бросил выразительный взгляд на хижину. Ясно было, что вопрос он задал неспроста.
– Вашего вчерашнего гостя.
– Нет. – Явная ложь застряла у меня в горле. Джек испытующе посмотрел мне в глаза. Один из деревенских псов выбрал именно этот момент, чтобы юркнуть под нашу хижину, и начал обнюхиваться, выгребая лапами землю. Я изо всех сил пытался сообразить, не выронили ли мы какую-нибудь вещь, которую может найти собака: ботинок, ремень, головную повязку, нож.
– Он пропал.
– Да?
– Его не видели с тех пор, как Маленький Джон так его отделал.
– Понятно. Должно быть, он испугался, что я вам все расскажу.
Джек отступил на шаг.
– Не будем гадать. Вот он вернется, сам объяснит, что произошло.
– Зачем вы держите таких людей, Джек. – Я пытался задеть в его душе струнку «благородного разбойника».
Джек фыркнул:
– Он мой племянник. Глуп как пробка, и здесь его недолюбливают, но семейные узы, понимаете ли…
– Понимаю, – согласился я, хотя на самом деле думал иначе. Соленый пот щипал глаза. Пес выскочил из-под хижины с мордой, перепачканной в крови.
Джек нагнулся его погладить:
– Что там у вас, крысы бегают?
– Да, – подтвердил я. – Крысы.
Джек резко повернулся, снова посмотрел на меня. В ушах у меня звенело, и голова грозила разлететься на кусочки.
– Сейчас у меня появились кое-какие проблемы. Ваши мне ни к чему. Держите Маленького Джона на привязи, иначе я ни за что не отвечаю.
Мик наблюдал за нами из хижины. Как раз когда я собирался ответить, генератор дернулся и заглох. Джек ругнулся по-тайски.
– Пойду посмотрю его, – поспешил я обнадежить Джека, который зашагал прочь от меня, на ходу щелкая кнутом по сухой земле.
Я чувствовал, что он злится не только из-за нас. В его хозяйстве происходило что-то куда более серьезное, а мы просто оказались в гуще событий.
Я заторопился к генератору с облегчением: наконец-то я мог под благовидным предлогом отделаться от инквизиторских глаз Джека.
Он не знал. Подозревал, конечно, но не знал наверняка.
Что до генератора, то, похоже, кому-то выпала редкая неудача в жизни – доставить в джунгли такую тарахтелку, которая то и дело выходит из строя, в то время как в девяносто девяти случаев из ста эти моторы могут вполне сносно работать. Я снял защитный кожух и, когда провел пальцами по проводам, вдруг понял, что дело здесь не в механике и не в проводке, а совсем в другом.
Изоляция кабеля была содрана, и цепь закоротило. Совершенно исключено, чтобы я не заметил этого накануне. Кто-то здесь побывал и умышленно срезал изоляцию. Я припомнил предыдущие аварии и сообразил, каким образом «помогли» произойти каждой из них: развинченный колпачок свечи, листья в выхлопной трубе, теперь – изоляция. Все эти случаи – замаскированное вредительство.
Я отрезал поврежденный кусок, укоротив при этом провод. Генератор снова завелся и начал мерно постукивать. Отрезок я выбрасывать не стал, а положил в карман. Когда я вышел из сарая, в тени дверного проема своей хижины стояла Набао. Медленным движением она погладила свой подбородок, повторила этот жест и только потом растворилась в темноте за дверью жилища.
Это был знак.
Когда я вернулся, около нашей хижины возился Кьем. При нем были три глиняных горшка, в каждом из которых курился какой-то вид тропических благовоний. Он захотел, чтобы Мик, Фил и я внесли эти горшки внутрь, и приказал нам поставить дымящиеся сосуды под теми местами, где мы обнаружили фотографии.
– Джек ничего не знает, – шепотом сообщил я Мику, когда мы втащили горшки в хижину. – А насчет этого бородача, так вот, имей в виду: поломки генератора – его рук дело.
– Откуда ты знаешь?
– Набао сказала.
– Надо выбираться отсюда, пока труп не откопали, – заключил Мик, одной рукой теребя шнурок от потерянного амулета, другой разгоняя дым благовоний.
– Мы попали в ад, – произнес Фил. – Вы заметили, какая красная здесь земля? Какая она красная! Из ада выбраться не просто. Совсем не просто. Хоть кто-нибудь из вас это понимает?
33
Лицо Джека сохраняло бесстрастность, но во взгляде таилась злоба. Мерзкие фотографии, как попало разбросанные по столу, лежали поверх карты района, которую он изучал как раз в тот момент, когда Кьем привел меня в его хижину.
После того как наш колдун закончил кадить благовониями и жечь свечи, он убедил меня посвятить
Джека в это неприятное дело. Старик завершил странный ритуал, обойдя хижину задом наперед и установив рядом с дверью «домик для духа», миниатюрную копию деревенской хижины, в которую поместил крошечные бамбуковые фигурки птиц, рыб и животных. Затем, желая внушить мне, что надо делать дальше, он применил нехитрый прием: осторожно брал мою руку и шептал имя Джека – снова и снова.
Вначале я противился – по очевидным причинам – и старался всячески уклониться от общения с Джеком. Но затем, подумав, решил иначе: если я выложу перед ним свои проблемы, то, может быть, ему покажется менее вероятным, что я причастен к исчезновению его племянника.
Судя по активности бравых парней из отряда Джека, можно было предположить, что эта банда занимается перегонкой опия-сырца в морфин и его транспортировкой по джунглям. Чарли рассказала мне, что процесс вторичной перегонки морфина в героин гораздо более сложен, требует серьезного оборудования и осуществляется в лабораториях,расположенных по ту сторону границы – в Мьянма или Лаосе. А может, и неподалеку от Чиангмая. У меня создалось впечатление, что Джек готовился к переброске крупной партии и я ему помешал, когда он был поглощен составлением маршрута.
Он сидел неподвижно, уткнувшись взглядом в фотографии с рисунками уродливых духов.
– Я хотел вам показать еще кое-что, – поторопился я нарушить затянувшееся молчание. Я положил перед ним отрезок электрического провода с ободранной изоляцией. – В механизме генератора нет неисправностей. Его умышленно портит один из ваших людей.
Джек отвернулся и вперил свирепый взгляд в бамбуковую стену. От этого молчания я чувствовал страх. Его худощавое тело сохраняло полную неподвижность. Мне померещился запах раскаленного железа.
– Я три раза налаживал этот двигатель, и каждый раз он ломался. Вначале я считал…
Он оборвал меня:
– Возвращайтесь к себе в хижину и оставайтесь там. Ступайте.
Я поступил так, как было велено. Кьем семенил за мной следом.
Мик сидел перед хижиной и играл с детьми. Амулет они так и не нашли и теперь играли с ним в камушки. На этот раз никакого золотого сияния от его шевелюры не исходило. На лбу у него виднелись морщины, и вид был тревожный. Я понимал, что он, должно быть, сейчас пытается прикинуть степень опасности, которая грозит лично ему, а может, думает про Фила. В конце концов, они никогда не питали особой любви друг к другу. Несомненно, в глазах Фила Мик совершил абсолютно непростительный грех. И перед Богом, и перед людьми. Если тело найдут, Фила могло осенить, что Мик должен понести наказание. Во искупление греха, так сказать, и Мик, конечно, не мог отмахнуться от таких мыслей.
