Тайна Богов - Вербер Бернард (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗

48. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЦАРИЦА КАХИНА

Кахина была царицей берберов и правила на землях, которые, по легенде, принадлежали амазигам [16] (в области вокруг горного массива Аврасий, который теперь называется Джебель-Орес, на территории современного Алжира). Историки писали, что царица Кахина была очень красива и носила только красные одежды. Она выдвинулась благодаря своей привлекательности и таланту дипломата. Избранная советом старейшин, она сумела примирить враждовавшие племена, вступил в союз с Карфагеном, находившимся под влиянием византийской культуры, и противостояла попыткам арабо-исламского завоевания с 695 по 704 год. Против нее выступал Хасан ибн Нуман, действовавший по заказу дамасского калифа Марвана. Берберо-карфагенский союз (берберы были анимистами, карфагеняне – христианами) в первое время успешно давал отпор мусульманам, пытавшимся взять Карфаген. Царица Кахина была отличным стратегом. При городе Константина она разгромила войска Хасана ибн Нумана, в десять раз превосходившие численностью ее армию, и оттеснила арабов в Триполитанию.

Униженный Хасан ибн Нуман обратился за помощью к калифу Марвану, который дал ему сорок тысяч испытанных воинов, но предупредил: «Или ты принесешь мне голову Кахины, или я получу твою». С таким войском Хасан ибн Нуман легко взял Карфаген. Теперь берберы в одиночку противостояли врагу.

Царица Кахина применяла тактику выжженной земли, пытаясь вынудить арабов отступить.

В 702 году она с войском в двадцать раз меньшим, чем у Хасана ибн Нумана, напала на него при Табарке. Царица едва не победила, но пала жертвой предательства. Ее предал Халид, юный воин-араб, которого Кахина пощадила и усыновила согласно берберскому обычаю «анайя», требующему защищать слабых. Царицу захватили в плен. Ее отрубленную голову послали калифу Марвану. Говорят, что когда он открыл мешок и посмотрел на мертвое лицо Кахины, то сказал: «В конце концов, это была всего лишь женщина».

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

49. ДЕЛЬФИНА ВСЕГДА ВСЕГДА

На небе собираются тучи. Они принимают форму ртов, раскрытых в гневном крике, и яростных лиц.

Я мчусь вперед.

Молния разрывает небо. Раздается гром.

Чтобы не слушать шум, который вызвал не я, включаю проигрыватель дисков. Мощная музыка наполняет салон. К своему великому изумлению, я слышу «Dies irae» Моцарта.

Прудону как-то удалось раздобыть музыку Земли-1! Как это возможно? Гитлер. Моцарт.

Мысли и мелодия сплетаются в моей голове.

Значит, между параллельными мирами существует связь!

Музыка не успокаивает меня, напротив, она меня заводит. Латинские слова, перекликающиеся баритоны и сопрано действуют на меня как наркотик.

«Dias irae» означает «Гнев божий».

Я нашариваю коробку диска. На ней, разумеется, другое название, другое имя композитора. Прудон не мог скопировать все.

Начинается сильный дождь. Потоки воды текут по лобовому стеклу. Из-под колес поднимаются целые фонтаны. Впереди молния попадает в дерево, которое тут же начинает пылать.

Я не боюсь другого бога. Тем более я бессмертен.

Я выезжаю на шоссе и увеличиваю скорость. Меня не оставляет чувство, что нужно торопиться.

Другие машины замедляют ход, я же прибавляю до 250 километров в час. Молнии освещают мокрый асфальт. Вспышка радара. Я бы удивился, если бы они сумели меня сфотографировать на такой скорости. В любом случае штраф выпишут Прудону.

Мне нравится ощущение собственной силы, и я снова нажимаю на газ. На приборной доске вспыхивает огонек – включился турбодвигатель. Я как бешеный перестраиваюсь из ряда в ряд между легковыми автомобилями и грузовиками, обгоняю мотоциклы. Когда-то я перемещался со скоростью мысли в космическом пространстве, но уже забыл, какое это наслаждение – рассекать воздух и чувствовать сцепление шин с дорогой. 280 километров в час. Я лечу вперед, как ракета. Только на въезде в столицу пробки вынуждают меня сбросить скорость и тащиться в потоке машин, продвигающихся вперед не быстрее пешехода.

Миновав пробки, я несусь через город, не обращая внимания на светофоры. Никто не может обогнать меня. Какая-то большая машина не уступает мне дорогу, когда я пролетаю очередной перекресток на красный свет, и я опрокидываю ее. Я забыл, что здесь левостороннее движение.

Мне снова кажется, что все происходит, как в замедленной съемке. Обе машины медленно вдавливаются одна в другую, я чувствую, как от удара сминается салон. Подушка безопасности не сработала, и Руль пробивает мне грудь. Головой я пробиваю лобовое стекло. Дождь заливает мое лицо, усыпанное осколками стекла.

Другая машина превратилась в груду дымящегося металла. Жаль, действительно, очень жаль, но в этой игре на карту поставлено слишком многое, чтобы что-то еще имело для меня значение.

Я вылезаю из машины через дыру в лобовом стекле. Прохожие, видевшие аварию, кричат от ужаса. Странно, но проигрыватель не сломался. «Dies irae» продолжает звучать.

Я делаю жест, который должен одновременно означать «извините» и «не беспокойтесь, со мной все в порядке». Моя одежда мокра от крови, но меня это не волнует. Отдам потом в химчистку.

Отойдя подальше от места аварии, я моюсь в фонтане и пытаюсь поймать такси. Никто не хочет останавливаться, так дико я выгляжу. Один водитель так резко сворачивает в сторону, что его даже заносит. Наконец передо мной останавливается машина «скорой помощи». Врачи предлагают доставить меня в больницу.

Я согласен, но сначала должен заехать к своей девушке. Врачи соглашаются, видя мою решимость и револьвер.

Открыв дверь, Дельфина в ужасе отшатывается.

– На разговоры нет времени. Мы в большой опасности. Собирайся. Мы уходим.

Мгновение Дельфина стоит как оглушенная. Но что-то в ней реагирует на мои слова. Эту фразу столько раз слышали ее предки, что она намертво запечатлелась в ее генах. Как скважина, ожидающая подходящий ключ.

Среди дельфинов выжили самые большие параноики. Они быстрее соображали и действовали. Все оптимисты вымерли.

Дельфина Камерер не спорит. Она указывает мне на ванную. И тут же начинает собираться.

В зеркале, висящем над раковиной, я вижу свое лицо. Некоторые раны еще не затянулись.

Я принимаю горячий душ и надеваю одежду, которая осталась у Дельфины от ее бывшего жениха. Она достала три больших чемодана на колесиках и методично заполняет их необходимыми вещами. Ноутбук, дорожный несессер. Одежда для жаркой и холодной погоды.

Мы садимся в ее машину. Я трогаю с места, поминутно бросая взгляд в зеркало заднего вида.

– Теперь ты можешь мне объяснить, что происходит?

– Зло. Все силы зла проснулись. «Чрево зверя еще способно порождать чудовищ», говорил Бертольд Брехт, писатель одного из моих прошлых миров. Зверь вот-вот породит чудовище. Я видел его лицом к лицу.

– И кто это?

– Мой бывший коллега с Эдема. Он стал главой издательского дома, главой секты, а скоро станет и политическим лидером. Он следит за нами. Твоя жизнь в опасности.

Дельфина выглядит удивленной, но тут за нами появляется машина, в которой полно типов, похожих на тех, которых я видел в замке Прудона. Я жму на газ, сожалея о том, что спортивная машина разбита.

Я не обращаю внимания на светофоры. Еду по встречной полосе. Обгоняю другие машины. Я помню, что Дельфина, в отличие от меня, смертна, и поэтому стараюсь не очень рисковать. Преследователи не отстают, и мне приходится достать револьвер и стрелять по колесам. Их машина переворачивается и сносит фонарный столб.

Бензин почти на нуле и я останавливаюсь на заправочной станции. Все вокруг кажутся мне подозрительными. Водитель грузовика, который пьет пиво, время от времени поглядывая на меня. Молчаливый бездомный. Ребенок, который перебирает свои игрушки. Я не могу забыть слова Прудона: «Ненавидящие повсюду. Их большинство, ими проще всего управлять. Они не колеблются. Ты даже не можешь представить, с каким рвением они берутся за любую разрушительную деятельность. И следовательно, именно их руками я совершу всемирную революцию».