Элита. Взгляд свысока - Волчок Ирина (читать полную версию книги TXT) 📗
А то платье, которое привезли Надежде Ивановне в больницу, из всей кучи купленного в сумасшедшем бутике действительно выбрала Настя. Со всей остальной кучей Надежде Ивановне предстояло встретиться дома. Вот где паники-то будет…
Вообще весь этот день был сплошной цепью мелких паник, практически без пауз сменяющих друг друга. Расписание Настиных занятий — конечно, под откос. Уже третий раз на протяжении одной недели. Завтра будет четвертый раз. Завтра приедет Хозяйка, повидаться с матерью, ненадолго. Так Хозяин сказал. Непонятно улыбаясь.
— Ксения Леонардовна завтра ненадолго приедет повидаться с Надеждой Ивановной, — предупредил он Александру уже на ходу, собираясь после обеда уезжать по своим олигаршьим делам. — Я в это время дома буду, так что… В общем, я просто так вас предупредил. Вы же настаивали, чтобы я предупреждал обо всем, что касается Насти? Ну вот, я предупреждаю. Хотя это Насти не очень касается — я правильно выражаю ваше мнение?
— Свое мнение я привыкла выражать сама, — холодно ответила Александра. Настроение было паскудным… пардон, плохим.
— Александра, у вас невыносимый характер, — грозным голосом сказал Хозяин и коротко засмеялся. — Вас нужно срочно выдать замуж.
И ушел. Уехал. Делом заниматься. Важным делом, необходимым обществу, делом, приносящим радость и пользу каждому гражданину нашей необъятной родины, — добывать из воздуха следующий миллион. Или два миллиона. Или не из воздуха, а из карманов граждан нашей необъятной родины. Или три миллиона, и из карманов граждан всех стран, которые подвернутся под руку. Сделает до вечера пару-тройку миллионов, вернется домой поближе к ночи и опять заявит, что ему с ней нужно поговорить. А у нее и так уже характер невыносимый.
Ладно, спасибо еще, что сказал о предстоящем визите Хозяйки. Хотя Сан Саныч еще на прошлой неделе Александру предупреждал. Надо бы как-нибудь подготовиться.
После обеда, когда Настя уснула, заметно утомленная жарой и непривычным обилием впечатлений, Александра наконец добралась до своей комнаты, включила кондиционер и устроилась в кресле с книжкой, которую ей сунула Зоя Михайловна: «В электричке время убьёшь». Александра убила время в электричке, и еще полночи — после ухода Золотой Рыбки с выдуманным именем Андрей Андреевич. И взяла книжку с собой сюда. Зачем? Она не хочет ее перечитывать, она не будет ее перечитывать, книжка вредная, от нее болит сердце и переутомляются слезные железы. Это от зависти. Главная героиня, тоже гувернантка, чего только не натерпелась в жизни… Но у ее воспитанницы нет матери! А отец девочки — нормальный человек, никакой не олигарх, так, мелкий бизнесмен какой-то. И мать у этого бизнесмена — нормальная тетка, открытая и душевная. И друзья — нормальные люди, хоть и сумасшедшие немножко. Обыкновенные живые люди. Все. Никто не говорит светским голосом, никто не нюхает кокаин, никто не делает два-три миллиона после обеда, никто не разбивает по пьянке по мерседесу каждый квартал. Нормальные люди. Автор совершенно ненормальный… Авторша эта — где она видела столько нормальных людей? Все врет, все, все она врет, наверное, прожила всю жизнь в розовых очках, в бархатной шкатулке, в блаженном незнании гнусных реалий жизни — этих комиссаров Федь, этих братков по элите, которые убили маму, этих Бешеных Полковников, этих гламурных тараканих, недотравленных виски и наркотой… Нет, не знает автор жизни. Выдумывает какие-то сказки о хороших людях. Страшно вредная глупость.
Александра посидела, позлилась, с тоской подумала о завтрашнем приезде Хозяйки — и открыла книжку. Все-таки очень хочется к нормальным людям. Хотя бы почитать о них, если уж к ним — никак…
В дверь постучали. Александра сунула вредную книжку на подоконник, выключила кондиционер и сказала:
— Войдите.
Дверь стала открываться медленно, мелкими толчками, будто стоявший за ней размышлял, действительно ли разрешили войти или ему послышалось. Это кто ж тут такой робкий? Разве только та незнакомая пестрая кошка решила освоить не только участок, но и дом? А, нет, не кошка. Надежда Ивановна. Неймется человеку. Отдыхала бы после обеда… Тем более — только-только из больницы… Тем более — в такую жару… Тем более — в таком возрасте…
— Саша, я вам помешала? — виновато заговорила Надежда Ивановна, стоя в дверях. — Это я решила, что обязательно надо вам показать, ну и кинулась, не подумавши. А ведь вам тоже хоть чуточку отдохнуть нужно. Вы меня извините, Саша, я лучше потом как-нибудь…
Ну, вот вам нормальный, хороший человек Надежда Ивановна. Вы же скучали по обществу нормальных людей, Александра Александровна? Если вы не идете к этому обществу, то это общество идет к вам.
— Проходите, Надежда Ивановна, — как можно приветливее сказала Александра, поднимаясь и подавляя невольный вздох. — Проходите, проходите. Я абсолютно ничем не занята. И буду рада вам помочь, если смогу.
Надежда Ивановна вошла, осторожно прикрыла за собой дверь и застыла на месте, неуверенно оглядываясь и, кажется, даже ёжась. Ой, да что ж это они все такие… навек испуганные, как сказал бы Хозяин?.. Ничего, привыкнет постепенно. Даже Нина Максимовна постепенно привыкла.
— Для вас здесь не слишком холодно? — Александра подошла к Надежде Ивановне, взяла ее под локоть и повела к креслу. А то сто лет уговаривать придется. — Это я кондиционер включила… Вот сюда, в это кресло… Удобно? Ну, вот и хорошо. Сок будете? Правда, у меня только апельсиновый и томатный. Еще минеральная вода есть. Вам чего налить?
— Ничего не надо, спасибо, я совсем ничего не хочу… — Надежда Ивановна наконец устроилась в кресле, положила сумку на колени и принялась что-то торопливо из нее доставать. — Я на одну минуточку, только чтобы показать… А то засомневалась чего-то…
Вытащила из сумки кружевное вязание, положила на стол, стала старательно расправлять, приподнялась — сумка свалилась на пол. Подняла ее, сунула в кресло себе за спину, ожидающе уставилась на Александру:
— Это я для Настеньки… Как вы думаете, Саша, это… пригодится? Я еще в больнице начала, тут немножко совсем, но ведь рисунок уже виден, правда? Вы мне только честно скажите, Саша: можно будет это Насте надевать? Или зря я все?..
— Это великолепно, — честно сказала Александра. — Надежда Ивановна, да вы настоящий мастер! И вкус у вас безупречный, я это сразу заметила. И ведь вы можете научить Настю делать что-нибудь такое же!
— Да я не только такое умею, — обрадовалась Надежда Ивановна. — Я и шью хорошо, и вышиваю, и из кожи умею всякие пустяки, и украшения тоже… Ой, заговорилась я. Там Лёня ждет, беспокоиться будет. Спасибо вам, Саша. Успокоили вы меня.
Она свернула свое вязание, поднялась и пошла к двери. Остановилась, оглянулась и виновато сказала:
— А завтра Оксана приедет. На минутку. Приедет — и уедет. Занятая.
— Ну, не в последний же раз, — возразила Александра успокаивающим тоном. — Освободится немножко — почаще приезжать будет. Сто раз еще увидитесь.
— Ну, да, наверное, — с сомнением согласилась Надежда Ивановна. — Спасибо вам, Саша. И за Настю тоже.
Она вышла, а Александра еще долго сидела неподвижно, вспоминая, как три дня назад Зоя Михайловна сказала ей почти то же самое:
— Сашенька, спасибо тебе большое… И за Настёну спасибо. Если бы не ты…
Сердце болело. В свои законные выходные она успела сделать все, кроме необходимого: зайти в тот диагностический центр — рядом же, практически рядом с домом! — и узнать, наконец, какого черта… пардон, с какой стати повадилось болеть ее молодое и тренированное сердце. А вот, наверное, с такой стати, что она сидит часами неподвижно с разными вредными книжками. Надо пойти погулять по саду. Лучше бы — побегать, но по такой жаре не хочется. Ничего, пешком ходить тоже полезно.
Александра встала, пошла к двери — и тут заметила сумку, которую Надежда Ивановна забыла в кресле. Отнести, что ли? Ладно, потом. Вынула сумку из кресла, повертела в руках. Биркин. Хозяин сам купил. Суперконсервативный стиль. Запредельные цены. Надо надеяться, что Надежда Ивановна не догадывается, сколько стоит этот мешок под ее рукоделье. Александра положила сумку на стол, на самое видное место — может быть. Надежда Ивановна вспомнит и зайдет забрать, — и пошла гулять в сад.
