Не климат выбирали, а судьбу (СИ) - Фрейдзон Овсей Леонидович (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Вначале он ощущал ревность к её пристрастию к поэзии, к фанатичной любви к ребёнку, затем, к науке и работе над проектом, но скоро стал чувствовать в себе безразличие ко всему, чем она занималась и только по долгу мужа вежливо выслушивал её восторженные рассказы обо всех этих видах деятельности по телефону.
Иногда он всё же честно признавался себе, что на его охлаждение по отношению к жене повлияло появление в непосредственной близости к нему Офиры.
Девушка с первого момента их взаимоотношений дала понять Галю, что не безразлична к нему, и это было ещё слабо сказано, она его боготворила, а дальше, она проявила деятельную активность к приближению их сексуальных контактов, и постоянно выражала явные признаки влюблённости, и сделала всё от неё зависящее, чтобы стать его постоянной любовницей и легко в этом преуспела, пользуясь его сексуальным голодом, молодого мужчины, редко попадавшего в объятия жены.
Нельзя сказать, что он потерял свою прежнюю любовь и обожание к Вере, она, как и прежде для него была эталоном красоты, привлекательности, преданности, доброты и всех положительных качеств, которыми только может обладать женщина и друг.
Даже её наивность, порой казалась ему симпатичной и, он свято верил, что в скором времени их семейные отношения наладятся, они станут чаще бывать рядом и вновь будут дарить друг другу радости сексуальной любви, а эпизод с Офирой, так и останется эпизодом.
Конечно, он отдавал себе отчёт в том, что их служебный роман несёт на себе негативный характер во всех отношениях и часто корил себя за то, что не смог воспротивиться своему животному инстинкту и обаянию красивой, энергичной и любящей его девушки, которая смогла каким-то образом затмить его светлые чувства к Вере.
Галь собирался перед тем, как Офира отправится на задание, серьёзно с ней поговорить о будущих их взаимоотношениях, и признаться девушке, что он не готов окончательно сломать свой брак, что для него жена многое значит в жизни, а, к тому же, у них есть общий ребёнок.
Офира должна понять, что дальше поддерживать отношения любовников они вряд ли смогут, в свете того, что жена, по всей видимости, скоро переедет обратно на постоянное жительство домой, да, и, как по-другому, ведь Вере уже остался последний курс обучения в университете.
Надо без нервов и особых слёз принять Офире этот факт их окончательного разрыва, потому что они обязаны расстаться, ведь девушке самой нужно уже подумать о будущем, и налаживать свою личную жизнь.
Всё одно к одному, ещё и папа позвонил со своими нравоучениями.
Позабыл старый ловелас, каким сам был шустрым ходоком по чужим женщинам.
Галь, как подрос, сам часто замечал, в отношениях родителей холодок отчуждения и иногда ненароком слышал бурные объяснения в родительской спальне, а про сплетни, ходившие в их ментовке и говорить не приходится.
Моралист сыскался, начал давить на психику, напоминать ему, сколько добра для него сделала Вера, какая она ему верная, преданная и, что они с мамой в ней души не чают.
Хорошо ещё, что мама молчит, хотя в её взгляде читается такое осуждение сына, что на глаза не хочется к ней показываться.
Оставались уже считанные дни до приезда Веры из Чили.
За всё время её отсутствия, они только дважды переговорили с женой по телефону — но инициатива, при этом, всегда исходила от него.
Нет, внимательный муж и любящий отец намного чаще звонил, чтобы справиться об отдыхе своих близких, но постоянно не находил никого дома — Наташа и Офер организовали для гостей обширную культурную и развлекательную программу, поэтому застать их на месте было почти невозможно.
Несмотря, на все его ухищрения, чтобы вывести Веру на прежний тон их отношений, разговор с женой сводился только к рассказам о сыне и не интересным для него подробностям их путешествий и развлечений.
В тоне жены Галь чувствовал не исчезающий холод, возникший ещё до её отъезда и понимал, что это связанно в основном сего нежеланием поехать с ними в отпуск и проявленным им не симпатичным поведением в День её рождения.
Ладно, пусть она вернётся, он всё тогда исправит…
Завтра Офира должна была отправиться на задание и поселиться на какое-то время в поселении на территории сектора Газы.
Этот факт намного облегчал Галю встречу с женой и снимал с его души тяжесть от постоянного общения с Офирой в рамках их ведомства.
Утром она должна была сесть в свой автомобиль и отправиться на юг, ну а нынче вечером, как повелось за последние три недели, девушка появилась в квартире Галя и сразу же вовлекла его в сексуальные игры, в которых она не знала удержу и проявляла недюжинную фантазию.
Ковёр лежащий на полу в салоне стал сегодня их ложем, где пылкие любовники отдавали себя друг другу без остатка.
Уже было далеко за полночь, когда Офира приготовила им бутерброды и кофе, нагая уселась напротив него в кресло с чашкой в руке.
Галь подтянулся и облокотился спиной о диван.
Приняв из рук девушки чашку с кофе, он всмотрелся в её лицо, а затем взглядом пробежался по всему голому стройному телу, надолго останавливаясь на упругих средних размеров яблочках груди с чуть выступающими коричневыми изюминками, на плоском животике, на котором угадывались кубики сильных мышц, чуть дольше задержался на аккуратно подбритом треугольнике курчавых чёрных волосиков, от которого начинались длинные стройные ноги с коричневым лаком на ноготках… Что сказать, красивая!
— Что нового увидел?
— Увидел, что ты подстриглась и выкрасила в один тон волосы, оставила в ушах по одной серьге, покрыла ногти не броским лаком и, что ты по-прежнему очень красивая!
— Ну, тут нет ничего удивительного, что я приняла, по мере возможности, более скромный вид, ведь буду жить в датишной семье.
Говоришь красивая, а почему не хочешь связать жизнь со мной, если я тебе столь мила?
— Офира, это не обсуждается, у нас нет больше возможности встречаться здесь, как и в другом месте.
Через три дня возвращается моя жена с сыном, и я принял твёрдое решение навсегда остаться с ними.
Прости меня, девочка, но я не хочу больше обманывать тебя и себя, нет у нас с тобой общего будущего, а воровать настоящее у Веры и у тебя, я больше не хочу!
— Я подозревала, что сегодня или завтра у нас состоится примерно такой разговор и мне казалось, что была к нему готова.
Не скрою, во мне жила маленькая надежда, что ты всё же предпочтёшь нашу любовь, взаимопонимание, в конце концов, общие профессиональные интересы семейным обязательствам, к которым ты давно уже потерял влечение, но ошиблась.
Я тебя ни в чём не укоряю, ты в наших отношениях всегда был честен и ничего определяющего мне не обещал.
Я кинулась в твои объятия не с завязанными глазами, а, зная, что у тебя есть красивая любящая жена, что должен на свет появиться ребёнок и, что ты благородный человек, помнящий добро, сотворённое твоей Верой.
Офира резко поднялась на ноги и побежала в душ, на ходу вытирая слёзы.
Вернувшись, не глядя на Галя, она тут же начала одеваться и сбрасывать в большую походную сумку свои вещи, которыми наводнила квартиру за три недели проживания в ней.
Пробежав по комнатам, осмотрелась и затянула замок на сумке.
— Будь здоров и счастлив!
Сам присмотрись или попроси свою домохозяйку, чтобы не осталось в квартире следов моего пребывания!
С этого дня обращайся ко мне только по вопросам непосредственно связанных с нашей службой и последнее, что я тебе скажу, все эти три недели, что мы здесь провели с тобой, я не предохранялась.
