Лайла. Исследование морали - Пирсиг Роберт М. (библиотека электронных книг .TXT) 📗
И о чём же он говорил?
Он поинтересовался, как у меня дела и прочее, замужем ли я. Я ответила: «Нет, пока ещё не нашла подходящего», он рассмеялся и заметил: «Когда-нибудь появится…». Ну вот такого рода разговор, понимаешь?
Она извинилась и пошла в гальюн. На пути обратно она держалась за стенки, чтобы сохранить равновесие. Но это неважно. Ей ведь никуда не надо было идти. Она снова села рядом с капитаном, и он спросил: «Как давно ты знакома с Ричардом Райгелом?
Со второго класса.
Со второго класса?
Удивлён?
Боже! Вот это да! Представить себе не мог.
Она разгладила одеяло, откинулась назад и посмотрела на небо. Городское зарево было так сильно, что звезд совсем не было видно. Всё небо было оранжевым и чёрным. Как в праздник всех святых.
Надо же! — воскликнул капитан.
В чём дело?
Да я так удивлён, — ответил он. — Со второго класса! Просто невероятно!
Отчего же?
То есть, он сидел позади тебя, строил рожи учителю и всё в таком роде?
Да нет. Мы просто были в одном классе. Отчего же это кажется невероятным?
Не знаю, — заметил капитан. — Он, похоже, не такой человек, у которых бывает детство…. Но, пожалуй, должен был иметь.
Мы дружили.
Детская любовь.
Нет, просто дружили. Мы всегда были друзьями. Не понимаю, отчего это так тебя удивляет.
Да как же, из целого класса ребят ты выбрала себе в друзья такого человека.
Он пришёл к нам во второй класс, и только я обошлась с ним любезно.
Капитан лишь покачал головой.
Чуть погодя он только цыкнул языком.
Ты его не знаешь, — сказала Лайла. — Он был очень тихий и застенчивый. Заикался. Все смеялись над ним.
Ну. теперь-то он уж больше не заикается, — заметил капитан.
Ты просто его не знаешь.
Вы так вместе и проучились в начальной и средней школе?
Нет, после шестого класса он перешёл в специальную школу, и мы виделись потом уж довольно редко.
А кто у него отец?
Не знаю. Родители были разведены. Он жил где-то в штате Нью-Йорк. Кажется в Кингстоне. О, да это там, где мы были вчера…
Вот тут мне кое-что непонятно, — заметил капитан, — раз уж вы знакомы со второго класса и такие добрые друзья, то почему же он на тебя так набросился вчера?
Я ему нравлюсь, — ответила она.
Нет. Неправда, — перебил капитан. — И это сбивает меня с толку. Почему он нагрубил тебе? Не стал с тобой разговаривать?
О, это долгая история.
Ведь вчера он даже не поздоровался с тобой.
Знаю. Он просто такой человек. Он не одобряет, как я живу.
Да, это верно.
Лайла взяла бутылку и показала её капитану. — Знаешь что?
Что?
Думаю, что мы уж изрядно поднабрались… По крайней мере я. Ты-то не очень налегаешь.
Но чего-то всё-таки не хватает, — продолжал капитан.
Чего?
Ты ведь не виделась с ним после начальной школы?
Мы частенько встречались с ним.
То есть, вы с ним гуляли?
Да я гуляла со всеми, — ответила Лайла. — Ты не можешь себе представить, какой я тогда была. Жаль, что ты не видел меня, когда я была помоложе. Я была ещё та штучка… Может показаться, что я хвастаюсь, но так оно и было. Сейчас я выгляжу неважно, но надо было видеть меня тогда. Со мной все хотели гулять. Я тогда была нарасхват…. Да, действительно нарасхват.
Итак, ты гуляла с ним.
Иногда мы ходили гулять, а затем его мать узнала об этом и запретила ему.
Почему?
Ну, ты понимаешь почему. Она очень богата, а я не из их круга. Да женщины не очень-то жалуют таких как я. Особенно маменьки с сыночками, которые интересуются мной.
Спиртное теперь уж сильно повлияло на неё. Ей пришлось остановиться.
Как бы то ни было, — заметила она, — Ричи — милый парень
Капитан ничего не ответил.
…А ты — нет, — добавила она.
Райгел говорил, что из-за тебя у некоего Джима были неприятности.
Он стал рассказывать и об этом? — Лайла покачала головой.
В чём там дело?
О, Боже. Лучше бы он об этом и не говорил.
Так в чём же дело?
Ни в чём!
Мы ничего не делали такого… ничего хуже, чем мы с тобой сейчас занимаемся на этой яхте. Я просила Джима никому не говорить о нас. А он рассказал Ричи, Ричи — своей матери, а та сказала жене Джима. Вот тогда-то и начались все беды. Боже, какая же началась заваруха… И всё потому, что мать Ричи не могла оставить нас в покое.
Его мать?
Видишь ли, Ричи обожает свою мать, безоглядно. Она источник всех его доходов. Он чуть ли не спит с ней! И она ненавидит меня от всей души!
И с чего бы ей ненавидеть тебя?
Я же говорила. Она боялась, что я заберу у неё её сыночка. И она надоумила жену Джима нанять сыщиков.
Сыщиков!
Мы были в мотеле, они стали стучать в дверь, я говорила Джиму: «Не открывай дверь!», но он не послушал. Он сказал: «Я лишь поговорю с ними». Ну конечно… им только этого и надо было. О, как он сглупил. Это было ужасно. Как только он открыл дверь, они ворвались со вспышками и камерами и сняли всё. Затем они хотели, чтобы он подписал признание. Заверили, что не будут возбуждать иска, если он подпишет.
И знаешь, что он сделал. Подписал…
Он не захотел слушать меня. Если бы он послушался, они ничего не смогли бы сделать. У них не было ни ордера, ни чего-либо ещё.
Потом они ушли, и знаешь, что он сделал? … Он расплакался… Вот это я запомнила больше всего, как он сидит на кровати, а его большие глаза полны слёз.
Это мне надо было плакать! И как ты думаешь, о чём он плакал?… Он не хотел, чтобы жена его подала на развод… Мне стало так противно… Всем стало противно.
Он был слабак. Всегда жаловался на то, что она им вертит, как хочет, но в действительности ему этого и хотелось. Поэтому он и хотел вернуться к ней.
Все толкуют о том, как собираются уйти от своих жен, но никогда этого не делают. Они всегда возвращаются к ним.
И жена приняла его обратно?
Нет… она не дура. Вместо этого, она забрала его деньги. Около сотни тысяч долларов… После такого она его так же не могла терпеть, как и я.
А ты с Джимом встречалась после того?
Несколько раз. Но я перестала его уважать. Затем его уволилииз банка, я устала от него, встретилась с приятелем из Нью-Йорка, Джейми, и переехала на время сюда с ним.
Райгел, кажется, говорил, что он адвокат у Джима.
Он им и был, но после того, как они сделали фотографии и получили признание, он мало что мог сделать.
А почему он вообще взялся за это дело?
Из-за меня. Это я попросила его.
Капитан снова цыкнул, закинул голову и посмотрел на небо.
Долгое время он ничего не говорил. Он просто смотрел в небо, как будто выискивая какие-то звёзды.
Звёзд совсем не видно, — заметила Лайла, — я уже смотрела.
Райгел женат?
Нет.
А почему?
Не знаю. Он запутался так же, как и все остальные… Знаешь что?
Что?
Ты пьёшь гораздо меньше меня. — Она подняла бутылку и посмотрела её на свет. — И знаешь ещё что?
Да?
Я больше не буду отвечать тебе на вопросы.
Отчего же?
Ты просто сыщик. Вот кто ты такой. Ты думаешь, что сумеешь что-то выведать. Не знаю уж что, но ты ничего не узнаешь… Ты никогда не узнаешь, кто я такая, потому что я ничто.
То есть как это?
Я — никто. Все те вопросы, что ты задаёшь — лишь пустая трата времени. Я знаю, ты пытаешься выяснить, что я за человек, но ты ничего не сумеешь узнать, потому что узнавать нечего.
Голос у неё стал сиплым. Она это чувствовала.
То есть, я играла роль то такого человека, то этакого. Но мне надоело играть в эти игры. Это трудная работа, а толку от неё никакого. Есть фотографии с моим изображением, но по ним не составишь целого. На них видны разные люди, но ни на одной из них нет меня настоящей. Я никто. Меня здесь нет. Как и тебя. Я вижу, у тебя появилось много дурных впечатлений на мой счет. И ты думаешь, что созданное в твоём воображении, сейчас разговаривает с тобой. Но здесь никого нет. Ты понимаешь, о чем я толкую? Дома никого нет. Вот это и есть Лайла. Нет дома.
