Сын - Майер Филипп (читать книги онлайн полностью TXT) 📗

Поезд мчался в Остин. Машин на дорогах стало гораздо больше, раза в два или три больше, чем в ее детстве. Говорят, сейчас почти все техасцы живут в городах. В Округе Диммит этого не заметно. Она увидела грузовик с полудюжиной мексиканцев в кузове: люди скрючились на корточках на куче ржавого металлолома, машина петляет, перестраиваясь из ряда в ряд, одно неточное движение – и их просто размажет по асфальту. Почему они позволяют так обращаться с собой? Отец говорил, что они просто животные. В День выборов он возил ее на южную окраину МакКаллоу-Спрингс: пыльные улочки, жалкие хибары, связки перца чили и сушеное козье мясо, над которым с жужжанием вьются мухи. Отец раздавал людям пласты говядины, извлеченные из холодильника в кузове его грузовичка, ящики теплого пива; он заплатит избирательный налог и покажет, как правильно поставить галочку в бюллетене. Gracias, patron. Gracias [83]. Они были более благодарными, чем негры, – про это отец тоже говорил.

Окно вагона открыто, лицо обдувает прохладный ветерок, но под платьем она вся взмокла. В это время года жара обретала собственное бытие, почти плоть – медленная невыносимая пытка. Нет. Скорее как удар кувалдой по голове бычка. И дальше будет только хуже, вплоть до сентября. С другого конца вагона трое солдатиков украдкой разглядывали ее; один постарше, двое других мексиканцы, примерно ее возраста, они боялись поднять на нее глаза. Белых пока не начали призывать, но некоторые, как ее братья, пошли воевать добровольцами.

Она внимательно рассматривала свое отражение в стекле, на фоне сухого пейзажа за окном. Я симпатичная, решила она. Бывают, конечно, и красивее, но и она вполне ничего себе. Финеас предложит мне работу. Должность какого-нибудь особого советника, доверенного лица. Впрочем, это тоже невероятно. Она даже секретаршей не сможет работать, для этого надо уметь стенографировать. А она толком ничего не умеет, жалкий дилетант. Бесполезная. Если вот прямо сейчас она попросту исчезнет, ни для кого на свете это ничего не изменит.

Бедняжка, бедняжка. Она прижалась головой к стеклу, ощутила вибрацию поезда. Это ведь не твое слово, укорила она себя, это Джонас так говорит. На севере виднелись холмы, предгорья Льяно. Полковник здорово в этом разби рался: этому камню десять миллионов лет, а вон тому – двести, а здесь виден отпечаток древнего папоротника. Солдаты уже в открытую пялились на нее. В юности, год или два назад, она сердито отвернулась бы, смутив парней, но сейчас милостиво позволила упиваться своей красотой, фантазировать, – по крайней мере, именно так ей это представлялось. Через несколько месяцев парни уйдут на войну, и многие из них не вернутся, обретя последний покой в чужом краю. Может, и жизнь этих троих уже подходит к концу. Интересно, у кого больше шансов выжить, наверное, у того, что покрупнее, хотя тут не угадаешь. Сейчас не то что раньше: падает бомба – и разом погибает целая сотня солдат, а у каждого есть мать. Эмоции захлестнули ее, захотелось сделать для них что-нибудь, угостить сигаретами или газировкой, чисто символически. Впрочем, у нее есть кое-что ценное, и она даже позволила себе немножко помечтать об этом, положила ногу на ногу, поправила платье; только мимолетная мысль, в реальности она, безусловно, никогда никому себя не предложит. Но неужели это действительно имеет такое значение? Она, конечно, отчаянно хотела как можно скорее избавиться от своей дурацкой девственности, но ни при каких обстоятельствах это не может быть прыщавый солдатик или даже тот, постарше, более робкий на вид, с раздражением от бритвы на шее, как будто веревкой натерто. Именно он и погибнет – внезапно почувствовала Джинни. И жутко возбудилась. Как это все романтично, однако.

И тут же ей стало стыдно. Джинни вспомнила о братьях, которые пока еще в Америке, на сборах в Джорджии. Клинт обязательно совершит героический поступок, и его убьют. Пол будет осторожнее, но его легко подбить на рискованное дело, особенно если друг в опасности. Господи, хоть бы у него не было друзей. Иначе его обязательно убьют. Остается Джонас, единственный из братьев, кто ведет себя, как положено избалованному сынку из богатой семьи. Он не станет рисковать, если это может сделать за него другой. И вообще он офицер.

Трава в прерии уже побурела от жары. Плоские техасские равнины тянутся к югу до самой Мексики; к северу начинается эскарп. Желтоватый оттенок летней дымки. Мул, тянущий плуг. И понятно, что дождя не будет еще много недель, а может, и вовсе никогда.

Дядя Финеас (вообще-то он ей не дядя, а двоюродный дедушка) – очень влиятельный человек, глава Железнодорожной комиссии, говорят, он даже важнее губернатора. Именно он решает, сколько нефти можно качать во всем Техасе. Это как-то влияет на цены. Наверное, тут как со скотом: во время засухи все стараются продавать как можно быстрее, поэтому цены падают, а когда говядины становится мало, цены опять ползут вверх. Сейчас, правда, в дело вмешиваются перекупщики – скупают дешево у обнищавших фермеров, а цены на продажу держат высокими и горожанам рассказывают, что, мол, во всем засуха виновата. Перекупщики появляются там, где нужда; теперь деньги зарабатывают не в прериях, а в бетонных небоскребах. Армор и Свифт [84], отец их ненавидит. А в Техасе тем временем добывают нефти больше, чем в любом другом уголке планеты. Люди, которые добывают нефть, не особенно жалуются на жизнь.

Открыв глаза, она поняла, что по-прежнему лежит на полу в гостиной, глядя на огонь. Рука с ее старческой пергаментной кожей казалась почти прозрачной, часы криво свисали с запястья. Может, удастся пошевелить хоть пальцем? Нет. Взгляд скользнул по комнате и остановился на глобусе у дивана. Он ведь не старше ее, а многие страны уже исчезли с лица земли. Человеку вообще надеяться не на что. Вот и цемент, скреплявший камни в камине, начал крошиться, скоро камин совсем развалится. Когда же все это произошло? И сразу другая мысль: я не рассчитывала жить так долго. Впрочем, это неправда. Она всегда знала, что долго не проживут как раз другие.

Смерть приходит ко всем. Джонас чувствовал это и берег себя. А ты не понимала, что к чему. Или понимала, но думала, что сумеешь избежать неизбежного. Она все смотрела на тлеющие в камине угли. Неужели она действи тельно знала заранее про Пола и Клинта или это очередная шутка сознания, вспоминающего то, чего не было, как поддельная магнитофонная запись?

Финеас был к ней добр и внимателен. Трудно представить, какой властью он обладал: Железнодорожная комиссия, как позже ОПЕК, контролировала цены на нефть по всему миру. Финеас был баснословно богат. Ему ничего не стоило возвысить или уничтожить любого нефтепромышленника в штате, любого политика, – вы могли пробурить сколько угодно скважин, но не смели выкачать ни капли без его одобрения.

Контора Комиссии размещалась в скучном сером здании; единственное отличие от остальных офисов – автомобили на парковке: «паккарды», «кадиллак-16», «линкольн-зефир» и «континенталь». Финеас занимал угловой офис. Стены были увешаны охотничьими трофеями, а в придачу винчестер Полковника, пара кольтов, почетные таблички Общества Скотоводов Юго-Запада и Ассоциации Первых Ковбоев Техаса. Были здесь фотографии слонов, львов, оленей всех мастей, на которых он охотился на пяти континентах. Фото с Тедди Рузвельтом на Кубе – Финеас широко улыбается и выглядит гораздо более уверенно, чем старик рядом с ним.

Сейчас ему было семьдесят пять, но спину держал прямо, да и вообще производил впечатление крепкого мужчины. Финеас совсем не похож на Полковника: высокий, седовласый, в дорогом костюме, в окружении хорошеньких секретарш. Он не носил ковбойские сапоги и галстук-веревочку – символы прошлого поколения, – а напоминал скорее банкира с Восточного побережья.