Чудо любви - Спаркс Николас (полные книги .txt) 📗
– Никто меня не укротил! – запротестовал Джереми. – Почему ты не слушаешь меня?
– Я слушаю, – сказал Элвин. – Но я слышу и то, чего ты не говоришь.
– Ладно, как хочешь. Когда приедешь?
– Думаю, около семи вечера. В общем, скоро увидимся. Кстати, передай своей красавице от меня привет. Скажи, я сгораю от нетерпения познакомиться с ней и ее подругой…
Прежде чем Элвин договорил, Джереми отключился и раздраженно сунул трубку в карман.
Определенно, лучше было держать телефон выключенным. Только так можно избежать разговоров с друзьями, которые иногда действуют на нервы. Для одного утра это было слишком: сначала – неугомонный Нейт с бредовыми идеями, потом – этот болтун.
Элвин не имел ни малейшего понятия, о чем говорил. Конечно были хорошими друзьями, много беседовали о жизни и женщинах – особенно за кружкой пива в баре, где часто бывали по пятницам. Возможно, Элвин искренне верил в свою правоту, полагая, что прекрасно знает Джереми. Однако он не мог быть прав – по той простой причине, что это было совершенно исключено.
Факты говорили сами за себя. Хотя Джереми уже давным-давно не влюблялся, он прекрасно помнил то чувство и был уверен, что сейчас не испытывал ничего подобного. Кроме того, он едва знаком с Лекси, и совершенно нелепо утверждать, будто он влюбился в нее. Даже его импульсивная мама-итальянка не верила в любовь с первого взгляда. Так же как все его братья и невестки, она больше всего хотела, чтобы он женился и обзавелся семьей, однако если бы он пришел к ней и заявил, что два дня назад встретил женщину своей мечты и собирается связать с ней жизнь, она схватилась бы за голову, негодующе затараторила по-итальянски и, чего доброго, поколотила его веником. А потом в довершение всего потащила бы его в церковь каяться бог знает в каких грехах.
Мать Джереми хорошо знала мужскую психологию. Она долгие годы прожила с мужем, вырастила шестерых сыновей, и у нее хватало жизненного опыта, чтобы трезво судить об отношениях мужчин и женщин. В этом вопросе она руководствовалась здравым смыслом, а не научными теориями, и едва ли можно было поспорить с ее твердым убеждением, что настоящая любовь не может возникнуть за несколько дней знакомства. Чтобы любовь, зародившаяся в сердце, переросла в сильное и серьезное чувство, необходимо время. Конечно, любовь не может быть следствием привычки или взаимных обязательств, и лишь время способно дать ответ на вопрос, истинное ли это чувство или мимолетное увлечение.
Только страсть может вспыхнуть мгновенно – именно поэтому мать Джереми пришла бы в негодование, если бы он объявил ей, что влюбился в женщину, с которой знаком каких-то пару дней. Страсть, внезапно возникающее притяжение между людьми разного пола, – это проявление древнего инстинкта продолжения рода. Несомненно, в случае с Лекси так у Джереми и было. Какая здесь могла быть любовь?
Элвин ошибался – это ясно как день. Придя к такому успокоительному выводу, Джереми вздохнул с облегчением, но через несколько секунд его опять стали терзать сомнения.
Его чувство к Лекси не слишком напоминало страсть. В особенности то, что он испытывал сегодня утром. Он не столько жаждал держать ее в объятиях, сколько просто хотел видеть ее, говорить с ней, быть рядом. Ему хотелось видеть, как она широко раскрывает глаза, собираясь посмеяться над его словами. Хотелось, как вчера, чувствовать на своей руке ее ладонь; смотреть, как она нервно заправляет прядь за ухо, слушать ее рассказы о детстве. Он хотел расспросить ее о том, какие у нее были мечты и надежды, узнать ее секреты.
Однако самое странное состояло в том, что он не мог понять причины этих своих желаний. Естественно, если бы Лекси пожелала иметь более близкие отношения с Джереми, он бы не отказался, но, даже не рассчитывая на это, был рад просто общению с ней.
У него не было цели во что бы то ни стало добиться ее. Он дал себе слово никогда больше не вести себя с ней так, как прошлой ночью у ее дома. Джереми прекрасно понимал: ей было нелегко сказать ему то, что она сказала. Несомненно, у нее больше смелости, чем у него самого. После двух дней знакомства он так и не смог сказать ей, что раньше был женат.
Хорошо, но если это все же не любовь и не мимолетная страсть, то что тогда? Может, Лекси ему просто нравилась? Разумеется, она ему нравилась. Однако этим словом – таким неопределенным и расплывчатым – невозможно полно описать его чувство к ней. Люди любят мороженое, любят смотреть телевизор. Это слово ничего не означало и не могло объяснить, почему впервые за столько лет Джереми ощутил непреодолимую потребность рассказать правду о разводе. Этого не знал никто – ни братья, ни родители. Но сейчас ему почему-то захотелось открыть ее Лекси.
Через две минуты у Джереми зазвонил телефон, и, взглянув на экран, он сразу узнал номер. У него не было настроения сейчас разговаривать, но он знал, что должен ответить.
– Привет, – сказал он. – Что случилось?
– Джереми! – прозвучал в трубке ликующий голос Нейта, еле слышный сквозь сильные помехи. – Потрясающие новости! Ты не представляешь, какое дело я только что провернул! Сегодня в два часа у нас конференция по телефону с Эй-би-си!
– Великолепно.
– Что ты говоришь? Я не слышу! Связь никуда не годится.
– Что поделаешь…
– Джереми! Ты меня слышишь?
– Да, Нейт, слышу…
– Джереми! – опять закричал Нейт. – Джереми, если тебе что-то слышно, то знай: в два часа ты должен мне позвонить, только не с мобильного. И запомни: ровно в два! От этого звонка зависит твоя карьера! Все твое будущее!
– Хорошо, я понял.
– О, ну это просто какой-то абсурд, – пробормотал Нейт, словно разговаривая сам с собой. – Я не слышу ничего, что ты говоришь! Нажми какую-нибудь кнопку, если ты все слышал.
Джереми нажал на цифру «шесть».
– Отлично! Замечательно! Не забудь: в два часа! И уж прояви все свое журналистское мастерство. Только без этих твоих шуточек, ладно? Люди ужасно серьезные…
Джереми дал отбой, размышляя, как долго Нейт еще будет трепаться, прежде чем поймет, что его уже не слушают.
Ожидание становилось все более томительным.
Джереми бродил по коридору библиотеки, то и дело выглядывая в окно, в надежде увидеть автомобиль Лекси. По мере того как текли минуты, в его душе усиливалось смутное беспокойство, и все время он пытался убедить себя в том, что ничего странного в отсутствии Лекси нет. Нельзя быть таким мнительным, говорил он себе, мало ли какие у нее могут быть дела. Как бы то ни было, сейчас ему просто нечем было заняться, поскольку он уже закончил свою работу (ну разве что дневники не все просмотрел, но это было не столь важно).
О том, чтобы отправиться обратно в «Гринлиф», не могло быть и речи. Элвин прибудет только вечером, а Джереми не хотел лишний раз появляться в гостинице, хотя уже вполне освоился там и даже почти привык к своеобразным «вешалкам для полотенец». Между тем у него не было ни малейшего желания отправляться на прогулку по городу, поскольку там легко было угодить в лапы мэру Геркину. Впрочем, перспектива весь день проторчать в библиотеке его тоже не радовала.
Джереми недоумевал, почему Лекси не могла написать, когда вернется или куда поехала. Несколько раз перечитав записку, он так и не смог понять, сознательно или нет она была так лаконична. Устав от томительного ожидания и неизвестности, Джереми решил покинуть библиотеку.
Собрав вещи, он спустился вниз и подошел к стойке в вестибюле. Сидевшая за ней женщина была, как всегда, увлечена чтением книги. Джереми покашлял, чтобы привлечь к себе внимание, и она, подняв голову, широко улыбнулась.
– А-а, мистер Марш, – сказала она. – Что-то случилось? Мне еще утром показалось, что вы чем-то обеспокоены. Я могу вам как-то помочь?
Джереми помялся и, стараясь говорить, как можно более непринужденно, спросил:
– Вы, случайно, не в курсе, где мисс Дарнелл? В записке она сообщила, что должна отлучиться по делам, но мне хотелось бы узнать, когда она вернется.
