Ассистенты - Уильямс Робин Линн (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗

Киваю, но почти ничего не понимаю. Меня увольняют или нет?

— Короче говоря, Виктории Раш не нужно так много помощников.

Вот оно! Неопределенности больше нет. Я чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Снова задерживаю дыхание и смотрю в пол. Не хочу, чтобы она видела, как я плачу.

— Я решила оставить тебя и уволить Микаэлу.

Мои ягодицы разжимаются, что очень опасно, и я поднимаю голову.

— Как? — Оказывается, я смотрю ей прямо в глаза, но ничего страшного не происходит.

— В последнее время я не очень довольна работой Микаэлы. Кроме того, мы с тобой гораздо лучше подходим друг другу.

Мои руки перестают потеть.

— Правда?

— Да, — подтверждает она. — Рошель, в тебе что-то есть. Не могу точно определить, что именно, возможно, твое простодушие, перед которым невозможно устоять.

— Спасибо, — говорю я.

— Пожалуйста, сообщи об этом Микаэле.

— Я ? — У меня снова схватывает живот. — Я должна сказать ей, что она уволена?

— Ты же не думаешь, что это буду делать я?

— Гм… нет, мадам.

— Хорошо. Теперь, если не возражаешь, я ненадолго прилягу. Это лечение меня изматывает.

Я вынуждена сесть на лестницу, чтобы взять себя в руки. Виктория сказала, что «мы подходим друг другу». Знаменитая женщина хорошо ко мне относится! Но как быть с Микаэлой? Теперь она моя подруга. Как сказать ей, что она уволена? Спускаюсь вниз и вижу ее в холле со стопкой газет.

— Где ты была? Опускаю глаза.

— Виктория хотела поговорить со мной.

— О чем?

— О разных вещах. — Как я могу сказать ей прямо?

— Каких вещах? — раздражается Микаэла.

— Она хочет жить проще, — начинаю я.

— И?..

— Сбалансировать свое единение…

— Что?

— Ей нужен только один ассистент, — выпаливаю я.

— Я уволена? — спрашивает она.

Делаю такое лицо, как будто меня мучают газы, что недалеко от истины.

— Ты шутишь?

— Извини, я думала, она выгонит меня. Я шокирована не меньше, чем ты.

— Если она сокращает штат, то почему оставляет тебя? Я работаю здесь дольше.

— Она считает, что мы лучше подходим друг другу, — шепчу я.

— Она разговаривала с тобой раньше?

— Мы много разговаривали.

— Когда, например?

Я молчу. Дело в том, что по-настоящему я никогда не беседовала с Викторией. До сегодняшнего дня. Но теперь она изменилась. Может, новая Виктория на пороге смерти смогла проникнуть в мою душу и понять, какая я замечательная девушка.

— Микаэла, прости, — говорю я. Мне действительно жаль. Но было бы гораздо хуже, если бы уволили меня, поэтому я немного смущена. Чувствую себя плохим человеком, но ведь я не делала ничего дурного.

— Не знаю почему, но я не сержусь на тебя, — вздыхает Микаэла. — Ты так и осталась бестолковой.

— Это низко — так говорить.

— Ты права, — соглашается Микаэла. — Извини.

— Мистер Мерчинсон — мой преподаватель английского в средней школе — считал, что я многое вижу не так, как окружающие. Но я не бестолковая. Он думал, что именно это качество делает меня хорошим писателем.

— Только не рассказывай мне, что ты написала сценарий о молодой девушке из Шугарленда, которая приезжает завоевывать Голливуд, и обо всех очаровательных и странных людях, которых она оставила, отправившись на поиски своего «я».

— Ничего себе! Откуда ты знаешь?

— Да так, простое предположение, — усмехается Микаэла.

— Большая часть сценария о ее отношениях с матерью-алкоголичкой. О том, как тяжело ей вырваться на свободу. Думаю, хорошая книга должна затрагивать в человеке неожиданные чувства.

— Значит, ты спала с ним?

— С кем?

— С твоим учителем английского?

— Нет… — Я никогда не умела лгать. — Да, один Раз.

— Удачи тебе, Рошель! — сердито говорит Микаэла и уходит.

— Увидимся в «Трейдер Вик», да? — кричу я ей вслед, но она не отвечает.

Не знаю, радоваться мне или огорчаться. Я в тупике.

— Как мне поднять тебе настроение? — спрашивает Дэн.

Я сижу на диване, притянув колени к груди.

— Хочу, чтобы позвонила мама. Я оставила ей миллион сообщений.

Дэн не отвечает, и я понимаю, о чем он думает. Он считает, что моя мать в кашемировом джемпере цвета фуксии, который я отправила ей, без сознания валяется в «О'Херихаи» — единственном ирландском баре за семьсот миль от города. Интересно, кто в таких случаях отвозит ее домой?

— Ты не скучаешь по Шугарленду? — любопытствую я. — По ненормальному бармену-ирландцу, ребятам в «Старбакс», сеньору Малдонадо и его пришельцам? Девушке-полуиндианке с кожной болезнью? По тому, как плакал мистер Мерчинсон, говоря о Шекспире?

— Нет, — говорит Дэн, и он не лукавит. — И она не была индианкой. У нее просто плохая кожа.

Не знаю, как справиться со своими чувствами. Я действительно счастлива, что меня не уволили, но мне жаль Микаэлу. В этом городе очень сложно завести друзей, а мне казалось, что мы стали ближе.

— Хочешь, поедем в мексиканский ресторан? — предлагает Дэн.

— Нет, мой желудок еще не отошел от разговора с Викторией.

— Рейч, возьми себя в руки! Я понимаю, ты расстроена из-за Микаэлы, но ведь ты не виновата. Виктория выбрала тебя. Вот и все. Постарайся радоваться, ладно? Ты ведь теперь часть этого бизнеса.

— Я никогда не получу ответ из Школы кино и телевидения, — ною я. — Им не понравился мой сценарий.

Дэн открывает ящик стола, достает остатки марихуаны и начинает скручивать сигарету. Как здорово иметь такого друга, как Дэн! Он очень хорошо меня знает и понимает, что именно мне нужно в подобном настроении. А со мной такое часто бывает. Мистер Мерчинсон тоже знал эту мою особенность. Он говорил, что я слишком чувствительна, и такие люди, как я, страдают и от чужих проблем также.

— Вот что делает тебя писателем, — сказал он мне однажды. — А ты, конечно, знаешь, что Кьеркегор говорил о писателях.

— Кто?

— Он говорил: «Весь мир можно разделить на тех, кто пишет, и тех, кто не пишет».

— И какая часть лучше? — спросила я.

Но в ответ он лишь шикнул на меня, а потом закрыл дверь в класс и погасил свет.

ГРИФФИН

Обмануть бывшего заключенного оказалось не так уж сложно! Ленни Траск хотел увидеть контракт собственными глазами. Никаких проблем, амиго! Я отсканировал оригинал, изменил срок действия с трех лет на пять и распечатал новую копию, только без подписи. Мне оставалось лишь расписаться, и это тоже было несложно: я миллион раз подделывал подпись Тревиса на фотографиях для поклонников и журналистов. Никогда не думал, что в мои обязанности будет входить «беловоротничковая преступность» [29], но разве у меня есть выбор? Мне нужно начать поиск своего «я»! Поднявшись выше по «цепи питания», я перестану заниматься преступной деятельностью. Все знают, что я хороший парень! Но Джонни предъявляет ко мне, как к работнику, очень жесткие требования, и я вынужден выполнять их. Меня нельзя привлечь за это к ответственности! Я постоянно убеждаю себя в этом. Наверное, Эйхман [30] думал так же.

Закусываю губу и вздыхаю.

Получив документ, Ленни внимательно изучает его, а потом протягивает Тревису:

— Это твоя подпись?

Пока Тревис изучает подделку, мой желудок сходит с ума.

— Ага.

Ленни показывает ему текст:

— Видишь это? Никому не давай обязательств на такой срок! Усек?

Тревис испуганно кивает и уходит из комнаты.

— Тебе не поздоровится, если контракт не настоящий, — поворачивается ко мне Ленни.

Меня снова начинает мучить изжога.

— Можешь не сомневаться, с ним все в порядке. Он пристально смотрит на меня:

— А по-моему, ты дрожишь, приятель.

— С чего мне волноваться? — нервно поправляю я воротник.

— Это ты мне скажи.