Mybrary.info
mybrary.info » Книги » Проза » Современная проза » Псаломщик - Шипилов Николай Александрович (читать полную версию книги .txt) 📗

Псаломщик - Шипилов Николай Александрович (читать полную версию книги .txt) 📗

Тут можно читать бесплатно Псаломщик - Шипилов Николай Александрович (читать полную версию книги .txt) 📗. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

«Батюшка, а что мне матушке-то вашей сказать?» – хотел спросить я. Но тут керя упал на колени и пополз на них к одру, ухитряясь при этом биться немытым лбом в стерильный пол. Добравшись до батюшкиной руки, он омыл ее слезами, одновременно бормоча покаянные слова, издавая скрежет зубовный, шмыгая носом и мотая повинной головой.

– Это я вас так… я вас, бачка… Простите, каюсь… Грехи мои… О-о-о, мама!,.

– Нет, керя, – улыбался отец Глеб. – Это не ты… Это мое время пришло… – И смотрел на нас ласковыми синими глазами. – Я ведь в Ленинградскую-то блокаду служил в артиллерийском дивизионе, детки… – говорил он. – И были мы, солдатики, такие же доходяги, прости меня Господи, как и все блокадники. Контузило. И лежу я в госпитале – сил нет, молодость – одна сила. Главврач приходит. Хирург Анатолий Васильевич, верующий был. И говорит: «Кто, ребята, ходячие – вечером надо вашими силами дать концерт для ранбольных! Ты, – это мне, – хорошо поешь. Споешь…» Пошел я в назначенное время. Вот он – марш на второй этаж, где ранбольные лежали. Вот он – баян, который мне поручено нести. Я этот баян-то едва, брат ты мой, поднял, а по маршу идти нет наших сил. Пошел, упал. Не помню, как очнулся в палате, как вот сейчас… Оглядываюсь: лежат наши как лежали. Петя тоже Седых – лежит, дышит. Садовский-сержант лежит. Палата больша-а-а-ая. Конца не видать, общая палата. И ходит между рядами – кто?

– Доктор! – предположил Грека.

– Смерть! – шмыгнул носом Юра.

– Жизнь вечная – монахиня! – сказал батюшка. – Вся в черном, сама держит что-то в руках. Похоже, лекарство. То над одним, то над другим нагнется. Одному даст из ложечки, другому даст. Кого-то обойдет вниманием. И вот ко мне приблизилась. Лица, ребята, не помню. «Ешь, лейтенант!» – и ложицу к моему рту подносит. Я спрашиваю у нее, что, мол, это, лекарство? Она опять: «Ешь!» – говорит. Я взял губами-то из ложечки – масло! Натуральное коровье масло из коровьего молока. Держал я его во рту. Оно тает, а я мелкими глоточками сглатываю. А монахиня дальше с обходом пошла. Утром проснулись, я спрашиваю: «Что это, ребята, за монахиня ночью ходила, масла нам давала. Мне, Седыху…» А это, ребята, ходила Ксения Петербуржская. И по позициям она ходила, верующих спасала. Тех, кто не отступил от Христа. А так получилось, что вся наша батарея с командиром вместе подобралась – верующие. И так ни один не погиб, уж на что потом в Восточной Пруссии жестокие бои были… А нынче мое время пришло. 32

– Э, нет, батюшка! – всяк по-своему возгласили мы. – Тут вам умереть не дадут!

– А вот насчет твоего языка я не осуждаю, Юра. Просто вспомнился один не прихожанин даже, а захожанин. Давно тоже это было… «Что, – спрашивает, – мне, батюшка, делать? Не пью, не курю, жене не изменяю, но что ни слово у меня, батюшка, то и мат. Скоро с работы выгонят. Я в детском учреждении электриком работаю! Спасите, батюшка!» «А как это у тебя, чадо мое, происходит?» – спрашиваю. «Ну, бэ, – говорит, – вот так, бэ, и происходит! И посылаю всех, походя, не взирая на лампасы!» Я ему говорю: «А ты, чадо, вместо „бэ“ говори „сэр“. А вместо того слова, на которое посылаешь, говори, например, слово „мир“! Вот приходит он через месяц, может, раньше. „Ну как?“ „Перестали, – говорит, – меня люди понимать, батюшка! Иду мимо магазина. Навстречу – колченогий из серого дома: „Здорово, бэ! Добавь, – говорит, – двадцать копеек на червивку!“ Я ему: «Здорово, сэр! А мира не хочешь?“

Ну, идите, родные, идите. Я молиться буду. А ты, Петя, дитенок, позвони отцу Христодулу, коли уж он в городе. Скажи, пусть придет. Понял, сынок?

– Понял, батюшка.

Мы оставили его наедине с молитвой.

Замкнутое тело города, как тело висельника, в поисках опоры подсаживающегося на кол. Есть ли у города душа?

… Дело было осенью в ранних сумерках. Мы с керей по пожарной лестнице полезли на крышу первой в Китаевске пятиэтажки. Как же не влезть на местный небоскреб! Лестница была холодной и мокрой. Оттого, что руки потеряли чувствительность, я сорвался. И в следующее же мгновение я оказался сторонним наблюдателем того, что происходит. Причем собственное не то скольжение, не то падение по лестнице я видел попеременно с двух точек. Первая – непосредственно изнутри моего тела. Ощущение – падаю не я, падает тело и при этом с огромной скоростью, как хороший компьютер, ищет варианты своего спасения. Вторая – я лечу рядом со своим падающим телом и вижу это со стороны. Застрял я за пять ступенек до конца лестницы. И с полчаса сидел на ней, приходил в себя. И вот с этого момента я стал догадываться, что я и мое тело – это разное, что я могу жить и действовать независимо от него. Потом острота озарения пропала, я уже не был в этом уверен и даже гнал от себя эти воспоминания, стесняясь их, как детской веры в чудеса.

Иван Георгиевич снова напомнил нам о том, что жизнь продолжается там, за чертой смерти и, наверное, во многом определяется тем, как мы ее просадили здесь.

Так и душа города живет сейчас вне видимых глазу очертаний собственной выморочности. Мы смотрели на него из окон кабинета доктора Ксении. Благо шло воскресенье. Работала только дежурная смена, и Наташа, пользуясь благорасположением Ксении, вызвала сюда и отца Христодула, и Шалоумова.

– Мы сделаем так, – режиссировал керя. – Шалоумов закажет на завтра внеочередной эфир. Передача как бы о том, какие хорошие у нас буржуи! Один из них, известный в городе хлеботорговец Иван Хара, жертвует огромные деньги на строительство православного храма и детского приюта в деревне Антониха. Есть, есть в нашем народе предприниматели, не погнавшиеся за личным обогащением, умеющие контролировать собственные потребности, думающие в первую очередь о благе общественном. Сенсация! Натаха сядет в студии на звонки, она наши голоса знает, она будет обеспечивать связь. Для страховки я, допустим, буду называть ее Аленой, ты, керя, назовешься, к примеру, Коневым из села Коровий бор, а Ксения…

– Ивана, Анпиратор, не замай! Ксеньку – не впутывай! – сказала Наташа. – Революция не должна пожирать своих врачей! Подскажи ему, Петя – он тебя слушается!

– Ревнуешь. Это плохо. Но Ксению Сергеевну впутывать не буду, хорошо. В эфире достаточно будет и двух китов: Шалоумова с керей. У них хорошо получается. Сотни моих людей сядут на линию. Они обеспечат поток звонков – только успевайте крутиться, керя, как волшебные жерновцы!

– А я-то опять с какого боку жерновец, керя? Я сюда зачем ехал: чтобы ты на мне ехал или чтобы все же заработать на пропитание семейства? И Наталья права: не надо делать фарса из преображения человека! Из чуда Божьего! Не каждое лыко-то суй в строку! Не смей! Ведь только что на коленях к батюшкиной руке полз, лицедей ты ползучий!

– Правильно! Ты хороший – я дурак. Отвечаю на первый вопрос. Ты, керя, уместен у микрофона потому, что Иван Георгиевич отказал деньги на строительство храма именно твоему семейству, а не мне, лицедею Медынцеву! И твое местонахождение в прямом эфире – оправданно. К тому же никто, как ты с твоей всегда козырной системой расстановки акцентов, не откроет людям глаза на вопиющее беззаконие! У них шоры! – и он почему-то постукал пальцем по лбу Ксении. Она мило улыбнулась мне. – Второе: смотри, сколько денег обломилось тебе от хлебной торговли! Сто тысяч долларов! Мало?

– Очень много. Но это не мои деньги!

– Да, действительно… – на мгновение смялся он. – Твои, керя, заработанные, у меня, я могу тебе отдать. Вот только дождемся Шалоумова.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Тогда и поговорим.

– Видите? – спросил женщин керя. – Отечество в опасности, а этот Козьма Минин торгуется с князем Пожарским об ста рулонах ревендука 33! Измельчал русский народ.

– Давай, керя, сегодня больше не острить. Хорошо? Иначе пропадай моя телега! Я жене с ребенком не могу позвонить которые сутки! И прекрати морочить мне голову этими своими… рокировками!

вернуться

32

Это рассказал автору протоиерей о.Валентин из г. Бердска.

вернуться

33

Ревендук – парусная ткань во времена парусного судоходства.

Перейти на страницу:

Шипилов Николай Александрович читать все книги автора по порядку

Шипилов Николай Александрович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mybrary.info.


Псаломщик отзывы

Отзывы читателей о книге Псаломщик, автор: Шипилов Николай Александрович. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор mybrary.info.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*