Абсолютные новички - Макиннес Колин (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
В клубе Санта Лючия будто проходило выступление старинных комедиантов под эгидой «Шоу-должно-продолжаться». Потому что никто не сидел в углу, съежившись от страха, и никто не устраивал баррикады, наоборот, все танцевали под звуки из джук-бокса и сидели на столах, с двойными порциями рома в стаканах: Вест-Индийцы, несколько американских оккупантов и небольшая стайка храбрых курочек. И все это, не смотря на тот, другой шум снаружи, пугавший их, надеюсь, меньше, чем меня. Девятифутовый солдафон разлучил меня с экс-Деб, и я сел отдышаться. И в этот момент из женского туалета вышла Crepe Suzette.
Целую минуту меня будто током трясло. Потом я вскочил, подбежал и схватил ее. Ее тоже тряхнуло током, но лишь на секунду, и мы обнимались, словно два русских медведя, а потом сели на два стула, стоявших рядом.
— Сумасшедшая девчонка! — заорал я. — Рассказывай скорее! Какого черта …
Она поцеловала меня и сказала:
— Я приехала неделю назад.
— И ты не дала мне знать об этом? Стерва!
— Когда я услышала об этом, сразу приехала.
Я посмотрел на нее.
— Чтобы быть рядом с парнями?!
— Да.
Я поцеловал ее.
— Вот это да, Сюз, ты сошла с ума! — воскликнул я. — Смелая девочка! Хорошая киска! Ну, ты теперь моя, не их.
Она покачала головой.
— Нет, пока все это происходит.
— Ну, это же не навсегда, дорогуша, — сказал я ей.
— Но пока это не закончилось, я остаюсь здесь.
— Теперь, когда с этим разобрались, у меня есть право выбора.
Мы засмеялись, словно две гиены, и я сходил за напитками, и боковое окно разбилось, и влетела бензиновая бомба, и покатилась по полу мимо танцующих пар, и взорвалась, и все электричество отключилось, и раздались крики.
Потом, на лестнице снаружи, раздался грохот, будто раскаты грома, и стук в дверь, и, благодаря вспышке от бомбы, можно было видеть блюстителей закона и пожарных, вломившихся в кабак, казалось, что они пришли не на помощь кому-либо, а для того, чтобы захватить позиции противника. Хватали различных типов, а все остальные рассыпались в разных направлениях, и я потерял Сюз и экс-Деб, так что я последовал за Пиком в туалет, и мы вылезли из окна, попали в темный сад и перелезли через забор.
Мы стояли там с этим Пиком, тяжело дыша. И я сказал ему: "Ты о'кей, белый мусор? ", а он сказал мне: «О'кей, черномазый». И это оказался Клевый. Мы оба засмеялись — Ха! Ха! Ха! — потом прокрались к чьему-то черному входу, открыли дверь и на цыпочках прошли в коридор к парадному выходу, и вышли из дома по ступеням, на которых лежал какой-то парень и рычал, и я посветил на него фонарем и увидел кровь, и кровь принадлежала Эду Теду.
— Ну, что же! — сказал М-р Клевый.
— Да, — сказал я, и мы просто оставили его там, и пошли по улице.
А там, там шла заранее подготовленная битва. Теды окружили полицейских возле железной дороги — ну, я предполагаю, что их должны были окружить — а остальные боролись с Пиками и друг с другом, с бритвами и колами и велосипедными цепями и железными прутами и даже иногда с голыми руками. И вскоре меня эта штука засосала, и я услышал крик: "Ниггерская шлюха! ", и сквозь тела и руки я увидел Сюз, ее схватили какие-то девки и какие-то животные, и мазали ей лицо грязью, и орали, тот ли это цвет, что ей нравится, и если это тот, то она его получила. И я тоже заорал всеми своими легкими, и начал драться, словно маньяк, и никак не мог добраться до нее, и меня тут же сильно ударили, и земля поплыла у меня под ногами, и я начал блевать.
Потом кто-то меня поднял, и это оказался Горлопан Генри, и он сказал, "Ты в порядке, старик? ". А я ответил, "Нет, старина, и не мог бы ты, ради Христа, постараться забрать оттуда мою девчонку? ". Ну, они так и сделали. Еще несколько Горлопанов и экс-Деб втащили ее в вишневый автомобиль, и я тоже взгромоздился туда, и Горлопан за рулем спросил, куда теперь, и я ответил, "Домой! ".
Я старался не пускать их к себе в квартиру, когда мы добрались до дома, потому что они, и в особенности экс-Деб, очень хотели помочь Сюз, но я сказал, большое спасибо, но не могли бы вы пойти на хуй, пожалуйста, и оставить нас одних, что они и сделали, и мы поднялись наверх, шатаясь, рука об руку, падая друг на друга, и, когда мы вошли ко мне, там сидел, держа в руках свою ужасную шляпу, мой полубрат Верн. "Где ты был?! ", — воскликнул он.
Я не ответил, и мы оба шлепнулись на пол. Верн подошел, посмотрел на нас и сказал:
— Твой Папаша почти отдал концы. Ма сказала, что ты должен немедленно приехать.
— Через минуту, Верн, — сказал я.
Потом я поцеловал Сюзетт, блеванул, в глазах потемнело, и все такое.
— Ты должен поехать, — говорил Верн, тряся меня за плечо.
— Через минуту, Жюль, — сказал я. — Чеши отсюда, парень, я приеду так быстро, как только смогу. Убирайся отсюда сейчас же, — и я вытолкал его за дверь.
Потом я вернулся к Сюз, и сказал:
— Лучше бы тебя умыть.
Она встала, посмотрела на себя в зеркало и сказала:
— Нет, мне так нравится. Мне это идет.
— Черт возьми, нет, — сказал я, пошел, взял полотенце, кувшин с водой и всякие другие штуки, вымыл ее лицо, и одновременно целовал, и в моей квартире в Неаполе мы, наконец, сделали это, но, честно говоря, нельзя сказать, что это было сексуально — это была просто любовь.
Потом я принес немного еды, и мы сели на кровати, перекусывая, как какая-то старая женатая пара, и я прекратил жевать, уставился на нее и сказал:
— Ты бешеная девчонка.
Она бросила на меня грозный взгляд.
— Ага, — сказал я. — А дальше будут свадебные колокольчики.
— Не в ближайшие три года, — сказала она. — Сначала развод.
— О, к черту три года! — воскликнул я, схватил ее левую руку, снял кольцо Хенли, купленное на Бонд Стрит, подошел к окну и вышвырнул его в Неаполь. — Нашедшему никакого вознаграждения! — крикнул я во всю глотку ранней заре.
Потом я повернулся.
— А что с Уизом? — спросил я. — Что заставляет людей предавать друг друга?
— Некоторым это нравится, — сказала она. — Получают от этого большое удовольствие, — и она продолжила есть.
— Ну, — сказал я, — старина Уиз должен уладить это с Сатаной, когда встретит его.
— Ты веришь во все это? — спросила она, тоже вставая.
— Несомненно, я верю в Сатану после сегодняшнего вечера, — сказал я ей. — Новый Неаполитанский Дятел. Надеюсь, Пики разберутся с ним.
— Или ты, — сказала она.
— Нет, не я, Сюз, я сваливаю из Неаполя, и ты вместе со мной.
Она опять посмотрела на меня.
— Мы уезжаем на наш медовый месяц, — сказал я, — завтра. — Нет, то есть, уже сегодня.
Она покачала головой.
— Я отсюда не уеду, — сказала она, и к ней вернулся ее свинячий взгляд, — пока все не закончится.
Я схватил ее за волосы и потряс ее голову.
— Мы поговорим об этом позже, — сказал я ей, — сейчас мне нужно ехать к Папаше.
— Сейчас?
— Да. Ложись спать, цыпка, я вернусь и принесу тебе молока.
Я не могу передать, что я почувствовал, видя Сюз, лежащей на моей постели, где я так часто думал о ней, и я бегом вернулся к ней, и целовал до тех пор, пока она не начала сопротивляться, потом вылетел во двор и в раннее утро.
Но во дворе нет Веспы! "Удачи им! ", — крикнул я, и пошел пешком по дороге. И я подумал, что мне надо пойти к Воротам, чтобы нанять такси, и я, естественно, не собирался возвращаться в зону войны, просить каких-то водителей подбросить меня. Так что я шел пешком, а на улицах было очень тихо, как бывает тихо после звука разбитого секла, и на зеленые деревья снова падал свет, и они выглядели свежими и вечно цветущими. И тут какой-то тип попытался меня переехать.
Я развернулся, готовый убить этого чувака, хоть я и был слаб, но это оказался не кто иной, как Микки Пондорозо, за рулем своего понтового Понтиака.
— Микки, — воскликнул я. — Buenas Diaz! Какого черта ты делаешь в этом дурдоме? Все еще изучаешь положение дел?
