Я исповедуюсь - Кабре Жауме (книги .TXT) 📗

– Хау!

– Да?

– Теперь можно нанести на лицо боевую раскраску, с которой воин идет на битву. Черную и белую ото рта к ушам и две желтых полосы сверху вниз.

– Не говори ерунды, я весь дрожу.

Адриа закрылся в своей комнате, не собираясь уступать ни единой пяди. Раз война, значит война.

Много дней я слышал дома только голос Лолы Маленькой, которая одна пыталась делать вид, что все нормально. Мама целые дни проводила в магазине, я – в университете. Встречались мы только за ужином и ели молча, уставившись в тарелки, а Лола смотрела то на одного из нас, то на другого. Все это было так жестоко и глупо, что какое-то время радость оттого, что я вновь встретил тебя, была приглушена этим «скрипичным кризисом».

Гроза разразилась в день, когда у меня было занятие с маэстро Манлеу. Тем утром, прежде чем уйти в магазин, мама обратилась ко мне – первый раз за всю неделю. Не глядя на меня, как и в день смерти отца, она сказала:

– Возьми на занятие Сториони.

Я пришел к маэстро Манлеу с Виал. Пока мы шли по коридору в класс, я слушал его медовый голос: можем подобрать тебе другой репертуар, который тебе будет больше по вкусу. А?

– Я закончу этот год и скрипкой заниматься больше не буду. Вы все меня хорошо поняли? У меня другие приоритеты в жизни.

– Ты всю жизнь будешь страдать из-за своего ошибочного решения. (мама)

– Трус. (Манлеу)

– Не бросай меня одного, парень! (Бернат)

– Черномазый. (Манлеу)

– Ты же играешь лучше меня! (Бернат)

– Marica. (Манлеу)

– А все те часы, которые ты потратил на учебу? Просто выкинешь их в помойку? (мама)

– Капризный скрипач из бара! (Манлеу)

– И что ты теперь собираешься делать? (мама)

– Учиться. (я)

– Ты можешь сочетать учебу и скрипку. (Бернат)

– Что учить? (мама)

– Ублюдок. (Манлеу)

– Marica. (я)

– Смотри поставлю в угол! (Манлеу)

– И ты действительно знаешь, что именно хочешь изучать? (мама)

– Хау! (Черный Орел, храбрый вождь арапахо)

– Я спросила, что ты хочешь изучать? Медицину? (мама)

– Неблагодарный. (Манлеу)

– Черт, Адриа, давай же! (Бернат)

– Историю. (я)

– Ха! (мама)

– Что? (я)

– Ты сдохнешь от голода. И от скуки. (мама)

– Историю?! (Манлеу)

– Да. (мама)

– Но ведь история… (Манлеу)

– Вот-вот… Именно это он мне сказал (мама)

– Предатель! (Манлеу)

– А еще я хочу изучать философию. (я)

– Философию? (мама)

– Философию? (Манлеу)

– Философию? (Бернат)

– Еще хуже. (мама)

– Почему еще хуже? (я)

– Ладно, из двух зол выберем меньшее – изучай юриспруденцию. Станешь адвокатом. (мама)

– Нет. Я ненавижу запихивать жизнь в рамки регламентов и правил. (я)

– Бунтарь. (Бернат)

– Ты бунтуешь ради бунта. Так ведь? (Манлеу)

– Я хочу понять ход развития человечества и эволюцию культуры. (я)

– Бунтарь, я тебе уже сказал. Пойдем в кино? (Бернат)

– Да, давай! Куда? (я)

– В «Публи». (Бернат)

– Я не понимаю тебя, сын. (мама)

– Безмозглый. (Манлеу)

– История, философия… Разве ты не видишь, что эти вещи бесполезны в жизни? (мама)

– Мама, не говори так! Это возмутительно! (я)

– История, философия… С ними на жизнь не заработаешь. (Манлеу)

– Да что вы понимаете? (я)

– Гордец! (Манлеу)

– А музыка? Она для чего пригодна в жизни? (я)

– С ней ты заработаешь много денег, вот увидишь. (Манлеу)

– История, философия… Разве ты не видишь, что эти вещи бесполезны в жизни? (Бернат)

– Tu quoque? [154] (я)

– Что? (Бернат)

– Да так, ничего. (я)

– Тебе понравился фильм? (Бернат)

– Пф. (я)

– Пф или уф? (Бернат)

– Пф. (я)

– Абсолютно бесполезные вещи! (мама)

– А мне нравится их изучать. (я)

– Ну а магазин? Им ты собираешься заниматься? (мама)

– Об этом мы поговорим потом. (я)

– Хау! (Черный Орел, храбрый вождь арапахо)

– Черт! Не сейчас, зануда. (я)

– Кроме того, я хочу учить языки. (я)

– Английского – больше чем достаточно! (Манлеу)

– Какие еще языки? (мама)

– Совершенствовать латынь и греческий. Начать древнееврейский, арамейский и санскрит. (я)

– Вот как… отвратительно… (мама)

– Латынь, греческий и что еще? (Манлеу)

– Древнееврейский, арамейский и санскрит. (я)

– Да ты не от мира сего, парень! (Манлеу)

– Это как посмотреть. (я)

– Стюардессы в самолетах говорят по-английски. (Манлеу)

– Что? (я)

– Чтобы полететь на концерт в Нью-Йорк, не нужно знать арамейский, уверяю тебя! (Манлеу)

– Мы говорим на разных языках, маэстро Манлеу. (я)

– Мерзавец! (Манлеу)

– Может, хватит уже меня обзывать? (я)

– Я все понял! Я для тебя слишком сложен! (Манлеу)

– Нет, вот еще! (я)

– Что ты хочешь этим сказать? А? Что? (Манлеу)

– Сказал то, что сказал. (я)

– Бесчувственный, спесивый, омерзительный, тупой, нудный, отталкивающий, гадкий, высокомерный тип! (Манлеу)

– Очень хорошо, как вам будет угодно. (я)

– Я сказал то, что сказал. (Манлеу)

– Бернат! (я)

– Что? (Бернат)

– Пойдем прогуляемся по волнорезу? (я)

– Давай! (Бернат)

– Если бы только твой отец мог поднять голову! (мама)

Мне очень жаль, но в тот день, когда мама в пылу битвы произнесла это, я не смог сдержать громкий и неестественный смех. Знаю точно, что Лола Маленькая, слушавшая нас с кухни, тоже сдавленно хихикнула. Мама, бледная от гнева, слишком поздно поняла, что именно сказала и как это прозвучало. Больше сказать было уже нечего. И мы остановились на этом. Это был седьмой день нашего военного конфликта.

– Хау! (Черный Орел, храбрый вождь арапахо)

– Слушай, я устал. (я)

– Хорошо. Но знай, что вы начали войну на износ. Это мясорубка вроде Первой мировой войны. Имей в виду, что придется сражаться на трех фронтах сразу. (Черный Орел, храбрый вождь арапахо)

– Ты прав. Но ты ведь знаешь, что я не стремлюсь стать исполнителем-виртуозом. (я)

– Кроме того, не путай тактику со стратегией. (Черный Орел, храбрый вождь арапахо)

Шериф Карсон сплюнул табак на землю и сказал: черт, ты выдержишь. Все, чего ты хочешь, – это провести жизнь за чтением: только ты и твои книги. А остальные пусть идут к черту. Верь мне!

– Спасибо, Карсон. (я)

– Не за что. (шериф)

Это был седьмой день, и все мы отправились спать, утомленные таким напряжением и с одним желанием: чтобы наступило перемирие. Эта ночь была первой из многих, когда мне снилась Сара.

С точки зрения стратегии было очень хорошо, что войска Тройственного союза начали воевать друг с другом: Турция пошла против Германии в доме маэстро Манлеу. Для Антанты это была отличная новость: коалиция получила время, чтобы зализать раны и начать думать про Сару. Хроники отмечают, что битва между прежними союзниками была кровавой и жестокой, а крики были слышны даже на улице. Мать высказала все, о чем молчала столько лет, и обвинила маэстро в неспособности обуздать мальчика, у которого пусть и ветер в голове, но при этом также совершенно исключительные интеллектуальные способности.

– Не надо преувеличивать!

– Мой сын исключительно одарен. Вы что, не знали? Разве мы недостаточно это обсуждали?

– В этом доме есть только один исключительно одаренный человек, сеньора Ардевол.

– Мой сын нуждается в твердой руке. Но ваше эго, сеньор Манлеу…

– Маэстро Манлеу!

– Вот видите? Ваше эго не позволяет вам видеть реальность. Мы должны пересмотреть экономические условия нашего сотрудничества.

– Это несправедливо. Вся вина исключительно только на вашем одаренном сыне.

– Не умничайте, ради бога!

Тут они перешли непосредственно к оскорблениям (черномазая, цыганка, трусливая, marica, бесчувственная, спесивая, омерзительная, тупая, зануда, отталкивающая, отвратительная, высокомерная, с одной стороны. С другой – только одно: фигляр).