Замечательные женщины - Пим Барбара (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗

«Дорогой Роки… – Взяв чистый лист бумаги, я вернулась к письму. – Я только что возвратилась с отдыха в Девоншире, где случайно встретила Елену». Хорошее, четкое начало. Я напишу, что она выглядела скучающей и несчастной, а потом, возможно, спрошу, как у него дела. Затем надо будет ввести более личную ноту… «Не сочтите за назойливость, но мне кажется…» Что мне кажется? Я задумалась, слушая, как дождь застучал сильнее… И почему, собственно, он должен обращать внимание на мои слова?

Пронзительная трель дверного звонка заставила меня вздрогнуть, точно у меня за спиной выстрелили из пистолета. Это еще кто? Час, конечно, не слишком поздний, чуть больше половины десятого, но я понятия не имела, кто бы мог заглянуть ко мне без предупреждения, да еще в такую дождливую ночь. Я довольно неохотно спустилась на один пролет, но, услышав, как дождь барабанит по крыше, поспешила, сообразив, что стоящий у двери, наверное, промок до нитки.

Только я начала поворачивать ручку, как услышала, что меня окликают по имени. Голос принадлежал Уинифред Мэлори. Ее я никак не ожидала, поскольку считала, что она уютно устроилась у камина с Джулианом и Аллегрой в доме священника, где мне в последнее время как будто не были рады.

– Ах, Милдред, слава богу, что вы дома!

Втянув ее внутрь, я поняла, что на ней сухого места нет. Потом заметила, что она без пальто и шляпы, что на ней лишь тонкое платьишко, а на ногах что-то вроде тапочек, раскисших от воды.

– Уинифред? Что вы делаете в таком виде? Вы, должно быть, с ума сошли, раз вышли даже без зонтика.

Наверное, говорила я резко, поскольку она отшатнулась, словно собиралась снова уйти, и я увидела, что она плачет. Поэтому я повела ее к себе в гостиную и, усадив в кресло перед калорифером, поймала себя на том, что включаю вторую батарею и втыкаю в розетку электрический чайник еще прежде, чем подумала, что это надо сделать.

– Ни минуты дольше не могла остаться в одном доме с этой женщиной! – вырвалось у Уинифред.

– С какой женщиной? – глупо переспросила я, думая, как же мелодраматична Уинифред со своим «эта женщина»: ведет себя словно персонаж пьесы или романа.

– С Аллегрой Грей, – запинаясь, выдавила та, заливаясь слезами.

Я была так поражена, что не нашлась что ответить, а только не к месту подумала: ну почему любая проблема обязательно застает меня с чайником в руках?

– Но я считала, что вы такие хорошие подруги, – только и сказала я, когда слова все-таки нашлись.

– Ну, поначалу, наверное, но откуда мне было знать, какая она на самом деле. Так ужасно, когда тебя обманывают, так ужасно думать о человеке, что он такой, а потом узнать, что он совсем другой.

Разумеется, тут вышло наружу все, что я сама думала об Аллегре Грей, но тогда – еще без видимой причины. Получалось, что трения между ней и Уинифред начались задолго до того, как они поехали вместе отдыхать.

– Помните цветы, которые леди Фармер прислала в церковь на Троицу?

– Да. Лилии, кажется.

– Да-да. Мы с Аллегрой тогда украшали алтарь, и, естественно, я сочла, что туда надо поставить лилии, но она забрала себе в голову, что их надо поставить на пол сбоку, а на алтарь – пионы и дельфиниумы. Я ей объяснила, что мы никогда не ставим пионы на алтарь, и леди Фармер, разумеется, ожидает, чтобы цветы, которые она прислала, были на алтаре…

Внезапно на меня навалилась огромная усталость, и я подумала, что подобные мелкие свары возникают по всей Англии и, возможно, даже по всему свету, где есть церковь и группка женщин при ней. Кафедру отдали украшать не той, кто всегда делал это раньше; чьи-то цветы спровадили на дальнее окно; едкие замечания, дескать, ручки не так начищены, а ведь такая-то вот уже тридцать лет так их чистит… А теперь еще и лилии леди Фармер на полу, а на алтаре – пионы… Неслыханно! Но, разумеется, это было еще не все. Мелкая дружеская критика, подтрунивание, которое становится все менее добродушным… «Нам обязательно надо что-то сделать с вашей манерой одеваться, Уинифред… Уинифред, вы уже строите планы, что будете делать, когда мы с Джулианом поженимся?.. Где вы собираетесь жить?» А потом брошенные мельком хлесткие предложения: меблированные комнаты в Ист-Энде, религиозная община… «Дорогая Уинифред, мне кажется, вы как раз тот человек, кто принес бы обеты…» или «недорогой и удобный пансион в Борнемуте, полный престарелых…».

– Но, Милдред, я же не престарелая! Я всего на год или два ее старше! – ворвался в мои мысли жалобный голос Уинифред, и я поспешила заверить ее, что нет, конечно, она не престарелая.

– Я всегда думала, что мы так счастливо будем жить втроем. Ничего другого я и представить себе не могла. Джулиан ни разу даже ни на что такое не намекнул.

– Конечно, он ничего бы такого не сделал, – сказала я. – Возможно, это прозвучит цинично, но разве вам не кажется, что мы иногда оставляем разрешать наши затруднения другим или ждем, что затруднения разрешатся сами собой? В конце концов, молодоженам действительно может хотеться остаться одним, – продолжала я как можно мягче. – Вы не задумывались, что, когда они поженятся, вам надо будет подыскать себе жилье?

– Боюсь, что нет, но я не так много знаю замужних или женатых. И мне никогда не приходило в голову, что Джулиан может жениться. Мужчины такие странные, – сказала она растерянно, словно впервые с этим столкнулась. – Он всегда говорил, что никогда не женится. Понимаете, Милдред, я всегда думала, как мило было бы, если бы вы с ним…

– Об этом и речи не заходило, – быстро прервала ее я. – А где, собственно, был Джулиан сегодня вечером, когда все это случилось? Не позволил же он выбежать вам из дома под дождь?

– Нет-нет, у него сегодня собрание молодежного клуба, и он ушел сразу после ужина, иначе Аллегра ни за что бы так себя не повела. При нем она всегда со мной очень мила. Он считает, что у нее такая тонкая и нежная натура.

– Да, мужчины иногда дают водить себя за нос, никогда не видят ужасных глубин, как мы. – «Пес под кожей» [29], подумала я, а потом вспомнила, что это название остроумной пьесы, на которую как-то водил меня Уильям Колдикот, и это выражение тут не вполне применимо.

Некоторое время мы сидели молча, и я думала о неоконченном письме Роки, лежавшем у меня на столе.

– Когда вернется Джулиан? – спросила я. – Мне, вероятно, стоит пойти с вами в пасторат, когда вы будете уверены, что он уже дома.

– Но, Милдред, я так надеялась, что смогу переехать к вам, – с ужасающей простотой ответила Уинифред.

На мгновение я потеряла дар речи, но поняла, что должна хорошенько подумать, прежде чем ответить. Легкие отговорки, вроде сложностей с поисками пары чистых простыней, не нуждающихся в починке, тут не помогут. Мне надо спросить себя, почему мысль о том, чтобы разделить свой кров с Уинифред, к которой я действительно очень хорошо относилась, наполняет меня дурными предчувствиями. Возможно потому, осознала я, что, едва я ее впущу, это будет уже навсегда. Ее потом никуда не денешь, даже если мои собственные обстоятельства изменятся, например, если я задумаюсь о том, чтобы самой выйти замуж. А от мысли, что выйду замуж, я вдруг рассмеялась – слишком уж фантастичным это казалось.

В ответ на мой смех Уинифред неуверенно улыбнулась.

– Конечно, я, возможно, слишком о многом прошу. – Она запнулась. – Но вы всегда были ко мне так добры. Разумеется, я буду платить, – быстро добавила она.

«Правда в том, – подумала я, снова взглянув на письмо на столе, которое сегодня уже никак не закончить, – что я сама измучила себя тем, что взваливаю себе на плечи чужие проблемы. И к тому же я стала эгоистичной и прикипела к своим привычкам, и жить со мной будет довольно несладко». Не могла же я добавить, что кровать в свободной комнате жесткая и что Доре, возможно, захочется приехать ко мне погостить. Но, очевидно, какой-то жест в помощь Уинифред сделать было необходимо.

– Ну конечно, на день-другой вы можете остаться, во всяком случае, пока мы не поймем, как все обернется.