Сердце крысы - Миронова Лариса Владимировна (библиотека электронных книг TXT) 📗
Она, не спальня, а моя начальница, оказалась настоящей волчицей – в смысле голода, и сделала меня как мальчика, легко и со вкусом обставив по всем наличным позициям…
Возможно, она долго тренировалась, но у неё получилось вполне – меня озадачить. Понимая, что сухого счета в этой ситуации быть не должно, я резко переменил игру.
– Итак, моя милая крошка, в столь поздний час я обычно сплю – не станем нарушать традицию. – (Она зевнула – конечно, от нервов, и осторожно отодвинулась.) – А завтра я тебе куплю манто, и мы улетим на Майами.
Она засмеялась и, слава богу, перестала сопеть, как паровоз. Я честно заслужил немного теплоты и ласки.
А дальше всё пошло, как у людей. Сбежавший, было, конь вернулся – к своему нерадивому хозяину и честно отрабатывал свою вину.
Я, на удивление быстро, освоился с новой для меня ролью. И многое, в этой новой для меня деятельности, мне очень и очень понравилось.
Мне нравилось быть снисходительным – и она это понимала. И это мне тоже нравилось. Мне нравится, когда меня понимают.
Но что особенно чудненько – ей это тоже доставляло удовольствие. В лаборатории все между нами было как прежде, и никто из коллег – ни мур-мур…
Только Майя опускала свои опахала, когда мы с ней встречались взглядами, да ещё Милев стал поглядывать на меня с весьма противным и несколько болезненным вниманием, природу которого я распознал гораздо позже. В его бесцветных обычно глазках теперь был настоящий винегрет.
Там было всё и даже больше – пронизанное легким презрением восхищение, однако, запрятанное так глубоко в самых углах этих, всегда функционально косящих глаз, что непосвященный его бы просто не заметил.
Он стал ещё любезнее. Уже не просто «День добрый!», – и подбородочком в холодную водичку, а «День добренький вааам!» – и головку так на плечо…
Вот хайло!
Перед апробацией Ирборша примитивно нервничала. Короче, началась какая-то глупая кутерьма. До конца рабочего дня оставалось более получаса, а она – «Прощайте, товарищи!» – и на меня не смотрит. Ни привета вам, ни – кисточки!
Народ насторожился, однако этот пассаж оставили без комментариев. Наживать врагов во внутреннем стане желающих было не густо.
Я отправился в курилку, слегка одурманить себя никотином и постараться понять – что сие означает? Однако, не успев стряхнуть первый столбик пепла, уже был отозван на передовую – меня кликнули в «матюгальник», по громкой связи со мной рвалась на контакт сама она!
Ах, что это был за голос! Приходи!
Когда я, мрачный и раздраженный более чем этого требовала ситуация, не вошел, а вперся в её милую квартирку, взгляд мой не нашел привычных аксессуаров.
На столе не стоял, как обычно, фарфоровой сервиз на две персоны, из кухни не доносился, как всегда, пикантный запах очередного кулинарного шедевра, а вместо всего этого – весьма приятного и ставшего уже привычным, была она – с каким-то противным, нервным кашельком «из диафрагмы», тоскливым осенним багрянцем на вялых, запавших щеках и неряшливо собранным на затылке пучком давно не знавших краски завитков.
И это меня доканало.
– Ну и? – начал я без околичностей.
– Вот, – сказала она и заговорила сразу о Милеве.
Выслушав со спокойствием восточного владыки, не возникая по мелочам, я встал, едва не опрокинув стул и, с вообще-то неприсущей мне наглецой, спросил:
– Что-то, маменька, мы сегодня как бы не в духе?
Мне очень хотелось назвать её модно, в духе времени – бабкой, но я не решился, за что мысленно заклеймил себя малодушным.
– Негодяй, – тихо сказала она и – заплакала!!! Я вышел вон.
Она не побежала за мной, не стала уговаривать и даже никак не обругала (типа «свиньи» или ещё какого-нибудь дежурного животного). И это было по-настоящему обидно. По моему глубокому убеждению, моё беспримерное хамство заслуживало куда большей награды.
У меня были все основания надеяться на приличную истерику. Вот это было бы в кайф!
Однако дела обстояли гораздо хуже – она всё поняла. Это было полное поражение – ей не удалось сделать меня своим союзником!
Более того, поражение было двойным. И я должен был принять этот серьезный факт во внимание. Ведь надо же как-то выкручиваться из этого, весьма щекотливого положения! Женщины любят мстить – и особенно мстят за своё, за девичье…
Что называется – вмазался по самую макушку…
