Девственники в хаки - Томас Лесли (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
8
Каждый первый понедельник месяца специальная команда отправлялась в окрестности гарнизона стрелять собак. Лучшими охотниками в Пенглине считались сержанты Дрисколл и Любезноу, обнаружившие редкостный талант разить этих мерзких тварей наповал, посылая смертоносную пулю прямо в середину грязно-белой, бурой или желтоватой шкуры.
Сержанты возглавляли небольшие отряды из трех человек. На двух приземистых полуторатонных грузовичках они прочесывали местность вокруг гарнизона или мчались по дорогам, ведущим к китайской деревне и к городу, истребляя псов на всей подконтрольной территории. Отстреливать полагалось только бродячих собак, то есть тех, на которых не было ошейников. Именно они, беспрепятственно плодясь и размножаясь в окрестных зарослях,
распространяли в жаркие дни омерзительный запах псины, а по ночам протяжно выли на плацу перед казармами. Однако собак без ошейников попадалось на удивление мало, поэтому сержанты стреляли всех без разбора, а потом собирали ошейники и закапывали где-нибудь в укромном месте.
В этот раз оба сержанта снова отправились на охоту на двух грузовиках. Они всегда возглавляли «большое сафари», но Бригг, от всего сердца ненавидевший собак за шумные драки и вой по ночам, когда, не в силах заснуть, он вынужден был снова и снова думать о том, куда подевались ноги толстяка Фреда, отнюдь не стремился стать участником облавы. Стоило ему увидеть, как подстреленные дворняги кувыркаются в пыли или, раненые, ползут на своих мягких животах, и его сразу начинало тошнить. Один раз он все же попал в «собачий патруль», и с тех пор старался под любым предлогом увильнуть от участия в этом сомнительном мероприятии.
Сержантов же «собачьи скачки», напротив, объединяли. Оба чувствовали к друг другу что-то вроде симпатии и взаимопонимания только тогда, когда, пьяные от азарта и подстегиваемые чувством соперничества, мчались по горячим дорогам, преследуя визжащую от ужаса дворнягу.
– Моя! Моя!!! – кричал Любезноу, стоя в кузове, как витязь на колеснице, и нетерпеливо наподдавая коленом согбенную спину водителя.
– Моя!!! – ревел в ответ Дрисколл, едва не вываливаясь из кузова на крутом вираже, когда ревущая машина устремлялась за очередным комочком желтого меха. Без сомнения, все собаки знали, какой это был великий день – и стремительно разбегались.
Надрывно ревели моторы, торжествующе вопили сержанты, а собаки зигзагами метались по траве, катались и прыгали, прятались и снова выскакивали из укрытий, чтобы бежать навстречу неминуемой смерти. Вся слава доставалась сержантам; новобранцы почти всегда мазали, и поэтому только перезаряжали винтовки своим командирам.
Дрисколл прекрасно бил собак на бегу, часто прямо между лопаток, стреляя с левой из кузова мчащегося грузовика. Если пуля случайно не приканчивала пса на месте, водитель довершал дело, проезжая по жертве колесами. Любезноу же так натренировал своего водителя, что частенько они брали добычу измором. Когда пес, не в силах больше тягаться со стальным сердцем машины, начинал искать подходящее укрытие, водитель легко загонял его в угол, грузовик тормозил, взрывая красную пыль скатами, как конь пикадора – копытами, и Любезноу стрелял наверняка.
В понедельник первого июля охота тоже была успешной. Дрисколл добыл трех, а Любезноу – двух собак. Рядовой Таскер из группы Дрисколла тоже мог похвастаться успехом: он очень метко уложил маленького тщедушного козлика, которого по ошибке принял за собаку.
В тот день Дрисколл был настроен великодушно и дал всем своим людям шанс отличиться. Таскер мог предъявить своего козла. Лонтри выпустил полный магазин в маленького, но очень злого пса – и не причинил ему никакого вреда. Капрал Брук чуть не полчаса держал на мушке небольшую дворняжку очень красивого палевого окраса, но оказался психологически неспособен в решающий момент нажать на курок.
Охота близилась к завершению. Когда ровно в полдень оба грузовика остановились на перекур у гарнизонной лавки, и люди, и машины уже покрылись толстым слоем красной и желтой пыли.
– Еще кружок? – крикнул Дрисколл Любезноу.
– Пожалуй, – пропыхтел тот в ответ. Пот обильно стекал по лицу второго сержанта, превращая пыль в грязь.
– Хочу подстрелить того хромого мерзавца, которого я упустил.
– Да, на большее тебе и замахиваться не стоит, – поддразнил Дрисколл. – Я-то присмотрел себе штучку порезвее. Настоящий иноходец!
Двигатели взревели, грузовики сорвались с места и снова помчались по дороге, ведущей к водохранилищу. Солнечный свет ложился на шоссе широкими полосами, пробиваясь между стволами деревьев и кустарниками.
Дрисколл первым увидел своего пса.
– Ату его, ату! – завопил он. Грузовик рванулся вперед, и охотники в кузове попадали друг на друга. Все, кроме Дрисколла. Крепко держась за поручень, сержант продолжал кричать во все горло, не отрывая взгляда от пятнистого существа, пробиравшегося вдоль шоссе сквозь частокол света и тени.
Любезноу тоже заметил добычу. Его водитель каким-то чудом заставил перегретый мотор прибавить обороты, и теперь обе машины, едва не цепляясь бортами, понеслись по дороге, словно два атакующих носорога, которые, храпя и задыхаясь, стараются опередить друг друга, чтобы первым растоптать врага.
– Мой! – взревел Дрисколл, поднимая карабин.
– Нет мой! – взвыл Любезноу. – Беги, песик, мчись!…
Собаке неожиданно пришло в голову убраться с дороги. Она нырнула в кювет, прокатилась по земле и стремглав понеслась по заросшей карликовыми деревцами низине. Любезноу, навострившийся в преследовании и предвидевший такой маневр, легко повторил его, но и Дрисколл не отставал. Оба грузовика свернули с дороги и помчались вдогонку за псом, превращая в пыль красную спекшуюся землю и вырывая с корнем крошечные слабые деревца.
Внезапно дворняга покатилась кувырком и юркнула в густую заросль более высоких, плотных кустов.
– Уйдет! – завопил в отчаянии Любезноу.
Грузовики затормозили, едва не встав на
дыбы, и оба сержанта принялись торопливо опустошать магазины вслед ускользнувшей добыче.
