Нет царя у тараканов - Вайсс Дэниэл Ивен (книги без регистрации TXT) 📗
Перед возвращением в гостиную нужно решить, куда вести колонию. С пятью ногами лазить труднее, чем ходить, но я прорвался по дверце шкафчика. Острые края поцарапали мне новый панцирь.
Внутри ничего не изменилось. Банкноты по-прежнему оккупировали нашу дыру.
– Уютно тебе здесь, а, Бен?
В эпитафии Бена говорилось, что его тело – еда для червей. Поскольку никаких червей поблизости не было, я решил попробовать его сам. Я вцепился в него жвалами. Бумага не порвалась. Крепкий парень. От него исходило перебродившее зловоние сотен человеческих рук. Бен намеревался проследить, чтоб я не только не нажрался до отупения – чтоб я вообще не жрал. Я пощупал за пачкой. Дыра на месте.
Но старик стоял между мной и будущим и не собирался двигаться. Я снова окажусь жертвой. От этой мысли я взбесился. Я прыгнул ему на горло, на миг позабыв о недостающей ноге, и криво упал ему на плечо. Передняя нога вонзилась в бумагу – я не мог ни влезть, ни спуститься. Когда остальные ноги устали я соскользнули, я всем своим весом повис на одной. И не вырваться. Бен улыбнулся чуть шире: мол, держаться вместе не будем, но одного тебя я определенно удержу.
Вдруг он задрожал и взвизгнул, словно я задел ему нерв. Затем подскочил, сбил меня с ног и навалился сверху. Я было решил, что он и впрямь ожил.
На спине, придавленный его гигантским весом и вонью, я сумел постепенно освободить ногу и выползти. Я вскарабкался на кучу Бенов и его соратников-патриотов к дверям Зала Независимости на самом верху. Дыра в стене надо мной свободна! Будущее принадлежит мне!
Эти листки бумаги, центр моей вселенной на протяжении многих месяцев, средоточие моих страданий и борьбы, внезапно сдвинулись – и не в результате сложных психологических манипуляций, но лишь одним неловким прыжком. До сего момента сомнения не мучили меня: я был прав, увлекая за собой граждан, – они ведь тоже выиграли бы. Но теперь с Бисмарком не поспоришь: в одиночку я бы добился успеха в первый же день. Я не повторю своих ошибок.
По! Я совсем о нем забыл. Он ушел в стену, когда здесь трудился чужак. Через отверстие я вступил в новый мир. Я окликнул По. Он не отозвался, но пещера в стене была такая громадная, что мой голос не мог ее заполнить. Здесь было тепло и тихо. Трубу, что спускалась к раковине, покрывали капли – точно полное вымя. Замечательно. Бисмарку бы понравилось.
Я пошарил вокруг. Лишь на обратном пути в шкаф я заметил кончики усов По – они свисали из глыбы старой штукатурки. Я подбежал к нему – или, вернее, к его почти разложившимся останкам. А я-то думал, что По сейчас должен быть довольно тучный. Но, разумеется, преградив нам доступ к стене, Айра запечатал По в образе Фортунато.
Итак, склад еды принадлежит мне одному. Я не мог оплакивать По – я благодарил судьбу. Впервые со времен Террора я в безопасности обследовал шкафчик. Вообще-то я не верил, что это когда-нибудь случится. Контейнеры возвышаются мавзолеями, но рядом немало картонных коробок. Макароны мои, паста с яйцами и шпинатом, всех видов и размеров. Печенье, смесь для оладьев, рис, гречка, изюм, шоколадный пудинг, маца – все, все мое!
Назавтра вечером я сидел в глубине шкафчика, равнодушный к запахам еды, которую Айра и Руфь готовили в нескольких футах от меня. Я так наелся, что опасался второй старческой линьки. На следующий день Айра заметил упавшие купюры.
– Как глупо, – сказал он сам себе, вынул деньги из шкафа и положил в карман.
Идеальная жизнь. Я был один, но не одинок. Компания библейских тараканов-психотиков меня не привлекала. Странно, что именно изобилие макарон, которым я наслаждался в одиночестве, вскоре заставило меня передумать.
Когда я полз по тоннелю окаменевшей макаронины, мой зад возбуждающе об нее терся. Химия давно успокоилась, но я еще хранил воспоминания о напрасной эрекции на Гольф в Мотеле. Макаронная щекотка раздражала и нервировала, мозг затопили половые фантазии. Меня изводила мысль, что последний, давно созревший сперматофор никогда не выстрелит, что я никогда не почувствую феромонов и безумного погружения в секс.
Секс мне нужен. И компания нужна. В чем нетрудно себе признаться.
Ничего не поделаешь: возвращаемся к принципам естественного отбора. Но я не стану доктринером. Рыскай Бисмарк где-то там по-прежнему, среди ужасных опасностей без особой надежды на успех, вряд ли он оскорбился бы, обретя еду и безопасность моей кладовой и крепости. Может, еда и безопасность вернут колонии рассудок. Какая польза в их смерти?
В гостиной никого не было. Я опоздал. Я заметил перед камином одинокого гражданина. Колумб. Я поведал ему о шкафчике.
– Ты использовал нас, а потом бросил, – горько сказал он.
– У меня был долгий поход. И еще я попал в Тараканий Мотель.
– Но ты здесь. Это чудо.
– Посмотри на меня. Я жирный, как рождественская индейка. Я правду говорю.
Он недоверчиво меня оглядел:
– Я вижу, ты ногу потерял.
– А что с остальными? Он ткнул усами вверх.
– Зря время тратишь. Каминная полка.
А что, на уровне пола жизни больше нет? Я заставил работать свои пять ног, как все шесть. Колумб смотрел на меня, будто надеясь, что я упаду. И я почти упал, когда кирпич под ногами сменился известкой, а потом снова стал кирпичом. На каминной полке – ни души. Надеюсь, им хватило ума спрятаться. Я обошел стеклянный канделябр и керамический фонарь. Я даже заглянул в отверстие для масла – безуспешно. Щупальца тяжелой медной меноры – мало ли куда заведет граждан Исход! – тоже пусты.
А потом я их увидел – но не тех голодающих животных, что жалко плелись в комнату. Эти весело бегали и скакали по шахматной доске. Я приблизился, и они окружили меня, заглушив мои слова песнопениями.
Стоявший в стороне Аарон покачал головой:
– Ты знаешь этот народ, что он буйный.
– Какого черта они творят?
– Конь, юн та латунная штука. Видишь, как они столпились?
Теперь я увидел, что у хаоса имеется центр.
– Они думают, это не конь. Исход исчез, и они нашли себе нового бога – Золотого Тельца.
– Исход велел себя предать?
– Нет, брат мой. Кто-то другой велел, давным-давно, и память о нем сейчас пробудилась. Это был ты.
В нашу сторону понесся таракан. Мы укрылись за краем доски, и он пролетел над нашими головами.
– Я же рассказывал историю, – возразил я. – Это просто анекдот. Что за ерунда.
– Да, я понимаю. Просто анекдот. – И он отвернулся к доске.
– Я могу укрыть их за шкафчиком меньше чем за час.
Остерегись, предупредил меня дух Бисмарка. Спасти им жизнь, ответил я, вот и все. Я не буду строить их в шеренги, не повлияю на размножение. Но оставить их умирать? Вот это – манипуляция нашим генофондом. Я не брошу их только потому, что у них обнаружились недостатки. У меня самого всего пять ног.
Аарон не отвечал. Снова все придется делать самому.
Я вытащил из меноры кусок черного фитиля – это будет посох – и вышел на середину доски. Граждане обступали коня.
– Кто господень – иди ко мне! – пропел я. Гвалт постепенно утих. Гражданам, похоже, плевать, кто изображает пророка.
– Вы сделали великий грех; итак я взойду к господу, не заглажу ли греха вашего.
Они безмолвствовали, пока я медленно шел по доске, нарочито прихрамывая на изуродованную ногу, будто сгибаясь под тяжестью их грехов. Я пересек каминную полку и исчез за лампой.
– Грешники! Они изведают мой гнев! – Я заехал фитилем по новому панцирю. Панцирь отозвался мощным басовым эхом. Я сам едва не перепугался.
– Ослепительный свет и жара смутили их. Воистину, они праведники, – ответил я сам себе нормальным голосом. – Праведность не тает, точно масло в полуденном солнце! – Я снова грохнул по панцирю и тихонько выглянул. Колония застыла в священном ужасе.
Я приглушил громкость и продолжал умолять, повышая голос на случайных словах вроде «раскаяться», «прощение» и «последний шанс». Потом я вернулся на доску.
Граждане встретили меня так, будто Золотой Телец – это я.
