Мириал. В моём мире я буду Богом - Талмер Моника (полная версия книги txt) 📗
Похудеть для него оказалось делом двух недель, и он, вернувшись в прежнюю форму и к прежней мрачности, снова обрёл невероятную притягательную силу. Я слушал его, раскрыв рот, смотрел на его острый профиль, и его грустные глаза неземной красоты светились отражением какого-то далёкого, давно погасшего света. Он жил с какой-то нечеловеческой болью, источник которой я никак не мог определить. Стрисси говорила, что в таком состоянии он беззащитен, потому что неполноценен, но, по-моему, дело было не только в этом.
Алекса совершенно не интересовал женский пол, по крайней мере, я этого не замечал. Я пытался убедить себя в том, что с его мутациями вряд ли кто-то выдержит совместное проживание, но это было не единственной причиной. Было что-то ещё, и я, кажется, снова предчувствовал ответ, впрочем, как всегда.
Однажды Керт явился за Алексом в бар, они уединились и сели за столик, заказав бутылку коньяка. Тут вовремя подоспел Кэмели, и я с удовольствием скоротал вечер с ним. Через пару часов я имел возможность наблюдать такую картину — Алекс с Кертом, здорово набравшись, встали из-за стола и, шатаясь, в обнимку двинулись к выходу. Я просто замер от изумления — я никогда раньше не замечал, что они ТАК похожи! Совершенно одинакового телосложения, одного роста, они шли рядом, словно близнецы, и единственное их различие было в цвете и длине волос. Тёмные густые волосы Алекса немного вились, и он стриг их достаточно коротко, а Керт был блондином, и его волосы были тонкими, ровными и доставали почти до самых плеч. Он зачёсывал их назад или собирал в хвост, что подчёркивало его изящество и элегантность. Я ещё забыл про цвет глаз — карие у Алекса и серые, почти белые у Керта. В остальном они были похожи, как две капли воды!
Глава 24.
Тонита рано разбудила меня утром. Она жарила на кухне картошку, а так как у нас не было элементарной вытяжки, я чуть не задохнулся. Я встал и побрёл в ванную возиться с протекающим умывальником и корчить рожицы в мутном зеркале. Привет, Аль-Торно!
Днём позвонил Дик. Пытка продолжалась.
— Ты трезв?-Спросил я его.
Он промычал что-то невнятное. Пришлось ехать к нему. Как-никак, он был моим приятелем, и я не позволял себе по отношению к нему ни одной дурной мысли. Просто наступало время Дика Стоуна, и он вовсе не был в этом виноват.
Я начинал понимать, что творилось с Диком, зачем он так отчаянно цеплялся за своё прошлое и искал поддержки у бывшей труппы — он боялся. Он боялся просто нечеловечески, но безотчётно, и этот страх сидел так глубоко внутри, что он и сам не подозревал о его существовании. Дело в том, что в том мире, куда он попал, ему, как это ни странно, не было места. Он был хронически ленив и робок, он мог только играть, но и сам до конца не понимал, зачем он это делает. Он не нашёл общего языка ни с кем на студии, потому что не умел и не хотел, и жаловался мне, что его все ненавидят. Едва вернувшись, он бросался к телефону и звонил мне или ещё кому-нибудь, чтобы убедиться в реальности происходящего, услышать в голосе собеседника уважение и зависть. Он хотел, чтобы его любили, любили просто за то, что он — Дик Стоун, а на студии никто этого делать не хотел и никто с ним не считался.
— Когда я говорю, что болен, Рекс на меня орёт нецензурными словами и клянётся, что вышвырнет меня, -жаловался Дик.-Никакого уважения к моему таланту!
Кто бы это, интересно, принялся уважать актёра, ещё ничего не доказавшего? Но объяснить это Дику было практически невозможно — он считал, что получив роль, заслужил все почести и доказал всё на свете. Было печально наблюдать за ним и видеть, что он просто распадается по частям, но помочь ему я никак не мог. Собственно говоря, окажись я на его месте, неизвестно, что бы запело моё самомнение, не случись со мной того, что случилось. Конечно, эта удача подорвала его психику — вот так вот, с ходу, не мечтая, не надеясь, после пожара в нашем театре — на «Эльдорадо»! С корабля на бал! Так, наверное, было нельзя — ни опыта, ни помощи, ни поддержки. Приходится всё доказывать самому, и Дик решил добиваться уважения к себе бесконечными капризами.
Я начинал понимать, что говорила Мерс о том, что если бы я получил эту роль, это было бы кошмаром. В этот мир нельзя входить Диком Стоуном с улицы — надо всё хорошо подготовить и осознать, взвесить все «за» и «против», потому что это не так легко, как кажется на первый взгляд. Нельзя отрезать верёвки, нельзя подниматься в небо без подстраховки, не зная, что тебя ждёт. Всё может обернуться против тебя в считанные секунды, и ты должен быть к этому готов.
Я поехал навестить Стрисси, и на этот раз взял с собой Тониту, чтобы она купила ей очередную глиняную статуэтку.
Но больной продавец в полосатой рубашке заявил, что сегодня все фигурки стоят восемнадцать долларов, потому что я купил последнюю за три.
Я невозмутимо отсчитал три доллара мелочью, сунул ему в руку и взял первую попавшуюся фигурку. Он грозно зарычал, но деньги взял.
— Он тебя убьёт, -прошептала Тонита.
— Плевать, -ответил я.-Нельзя наживаться на чужом горе.
Мы постучали и вошли в палату. Стрисси лежала на кровати, повернув голову к окну, и не обратила на нас никакого внимания.
— Подойди к ней и дай статуэтку, -шепнул я Тоните.
— Я боюсь, -также шёпотом ответила она.
— Не валяй дурака, Тони, -сказал я.-Она тебя не тронет.
Тонита осторожно приблизилась и протянула Стрисси женскую фигурку. Она даже не пошевелилась.
Тогда я подошёл к её кровати и присел на корточки у её изголовья.
— Здравствуйте, Стрисси, -сказал я.-Вы можете молчать, если хотите, а мы оставим вам статуэтку на тумбочке.
— Уходите, Гэл, -глухо сказала она.-Считайте, что вы сделали своё дело, а к вашей статуэтке я не притронусь.
— Пойдём отсюда, -шепнула Тонита.-Она бредит.
— Это не бред, красавица, -ответствовала Стрисси хриплым голосом.-Просто так он бы сюда не пришёл.
— Гэл!-Взмолилась Тонита.
— Подожди меня в коридоре, -сказал я.
Тонита вышла, закрыла за собой дверь, и мы остались одни. Стрисси лежала и смотрела в пустоту.
— Я же хочу помочь, Стрисси, -начал я.-Отломайте голову статуэтке и выбросьте в окно, и вам станет легче.
— Нет, Гэл, -сказала она.-Мне надоело. Больше я в это не верю. Так и скажите тем, кто вас послал, что я устала заниматься этой бессмыслицей. Это унижает моё достоинство и оскорбляет, а я хочу сохранить уважение к себе.
— Меня никто к вам не посылал, Стрисси. Просто…
— Просто не вешайте мне на уши лапшу. Когда я вижу вас, то лишний раз убеждаюсь, что я не больна. Я стала просто жертвой заговора Джека, и вы, и я -лишь его части. Он закрыл меня здесь и заставил заниматься этой ерундой, чтобы убедить всех, что мой эксперимент — просто бред умалишённого, а вас посылает проверять.
— Стрисси…
— А ведь когда он пригласил меня в Мириал, он так не считал! Я была гением, я сделала великое открытие, и он преклонялся передо мной и помогал! Он заставил меня гордиться собой, предоставил широкое поле деятельности! Гэл, весь Мириал -это результат моего эксперимента, моего труда!
— Может, вы несколько преувеличиваете, Стрисси?…-Робко возразил я.
— Что?!-Взорвалась она.-Я -преувеличиваю? Да как вы смеете, Гэл, как повернулся ваш дерзкий язык? Я — великий учёный, и мне дана неограниченная власть над людьми! Я могу превращать их в кого угодно, менять их судьбы и жизни, и человечество не вспомнит второй личности за всю свою жалкую историю, наделённую подобной властью!
— Но вы же сами сказали, Стрисси, что эта власть была вам дана…
— Не заговаривайте мне зубы! Вы -всего лишь жалкий индивидуум, состоящий на побегушках у того, кто возомнил себя Богом! Не ровен час, я добралась бы и до него, чтобы посмотреть, из чего состоит он, и с корнями вырвала бы его дерзкое самомнение!
Стрисси села на кровати и прижалась к стенке, словно опасаясь, что я её ударю. В её глазах не было никакой уверенности в правоте своих слов, а лишь упрямство и страх.
