Звездный час Уилта - Шарп Том (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Глаусхоф сделал паузу и дал генералу возможность собраться с силами для новой вспышки гнева. Генерал действительно не замедлил предпринять эшелонированную атаку на гласность. Когда взрывы негодования отгремели, Глаусхоф исподволь указал генералу нужную цель:
– Позвольте обратить ваше внимание, сэр, что деятельность разведки не позволяет надеяться на полное сохранение секретности.
– Ах, вот как? Ну так имейте в виду, майор: я отдаю приказ исключительной важности, обязательный для исполнения всеми службами базы. Я приказываю приостановить работу информационной службы и ввести особый режим секретности. При-ка-зы-ва-ю, слышите?
– Так точно, сэр. Я немедленно передам его разведслужбе. Потому что, если пресса пронюхает…
– Майор Глаусхоф, вы слышали мой приказ. Незамедлительно доведите его до сведения всех служб.
– В том числе и разведки, сэр?
– Ну конечно, – прорычал генерал. – Наша разведка лучшая в мире, и я не желаю, чтобы настырность прессы мешала ей выполнять свои обязанности на прежнем высоком уровне. Вам ясно?
– Так точно, сэр, – и Глаусхоф помчался отдавать распоряжения. Скоро к штабу разведки была приставлена вооруженная охрана, а на базе объявлен особый режим секретности. Поскольку никто не мог точно сказать, что это за режим, приказ вызвал самые разные толки. Кто-то понял его в том смысле, что въезд и выезд с территории для гражданских лиц будет запрещен; по мнению других, это означало, что весь летный состав должен быть поднят по тревоге. Собственно, этой ночью летный состав поднимался по тревоге не один раз, так как из-за ПГ-2 то и дело срабатывала сигнализация, сообщающая о действии химического оружия. К утру по базе распространились столь противоречивые слухи, что Глаусхоф успокоился, вернулся к себе, устроил жене выволочку за то, что подбивает лейтенанта Хару нарушить субординацию в постели начальника, и наконец завалился спать. Ему следовало хорошо выспаться: впереди допрос Уилта, надо быть в форме.
Через два часа он вошел в надежно охраняемую больничную палату. Но Уилт, как видно, не склонен был отвечать на вопросы.
– Да уходите же, дайте поспать, – прокурлыкал он и перевернулся на другой бок.
Пылая гневом, Глаусхоф смотрел ему в спину.
– Вкатите-ка ему еще, – велел он врачу.
– Чего вкатить?
– Того, что кололи вчера.
– Вчера дежурил не я, – сказал врач. – А что это вы командуете, чем лечить? Вы кто такой?
Глаусхоф все с той же ненавистью уставился на врача.
– Я Глаусхоф. Майор Глаусхоф, чтоб вы знали. И я приказываю дать этому коммуняке какое-нибудь лекарство, чтобы он сию же секунду встряхнулся и я мог его допросить.
– Как скажете, майор, – врач пожал плечами и взглянул на табличку с указанием болезни на кровати Уилта. – Что бы вы посоветовали?
– Я? Какого черта? Что я вам – врач?
– Нет, врач я. И я считаю, что больному в настоящее время никакие лекарства не нужны. Он был отравлен химическим веществом…
Глаусхоф не дал ему договорить. Он злобно зарычал и вытолкнул врача в коридор.
– Слушай меня внимательно? – гаркнул майор. – В гробу я видал вашу медицинскую этику. Тут в палате лежит опасный вражеский агент. Слово «больной» к нему неприменимо. Понял?
– Еще бы не понять, – нервно сказал врач. – Конечно, понял. Только руки уберите.
Глаусхоф отцепился от его халата.
– Тогда быстренько делай так, чтобы этот паршивец заговорил. Пошевеливайся. Дело серьезное: может пострадать безопасность базы.
– Да, с безопасностью у нас плохо, – согласился врач и поспешил сбыть опасного больного с рук. Минут через двадцать вконец озадаченного Уилта с головой укрыли одеялом и вывезли из госпиталя. Не успел он и глазом моргнуть, как уже сидел на стуле в кабинете Глаусхофа.
Глаусхоф включил магнитофон.
– Ну что ж, рассказывай, – велел он.
– Что рассказывать?
– Кто тебя послал?
Уилт задумался. Вопрос никак не был связан с его нынешними злоключениями, но. как и они, наводил на мысль о каком-то кошмарном сне.
– Кто меня послал? Я вас правильно понял?
– Правильно, правильно.
– Значит, я не ошибся, – заметил Уилт и снова погрузился в размышления.
– Ну? – сказал Глаусхоф.
– Что – «ну»? – Уилт надеялся, что оскорбительно развязный вопрос поможет ему стать хозяином положения.
– Кто тебя послал?
Силясь собраться с мыслями, Уилт воззрился на портрет президента Эйзенхауэра над головой Глаусхофа, но так ничего и не надумал.
– Кто меня послал? – снова переспросил Уилт и тут же пожалел: Глаусхоф взглянул на него не так приветливо, как покойный президент. – Никто не посылал.
– Слушай, покамест с тобой обходились по-хорошему, но это ненадолго. Скоро тебе придется круто. Будешь говорить или нет?
– Да-да, я охотно с вами побеседую. Хотя. по-моему, выражение «обходиться по-хорошему» тут не к месту. Когда тебя травят газом и…
– Может, тебе объяснить выражение «придется круто»?
– Нет, это лишнее, – поспешно отказался Уилт.
– Ну так выкладывай.
Уилт сглотнул слюну.
– Вас интересует какая-то конкретная тема?
– К примеру, кто твои хозяева?
– Хозяева?
– На кого ты работаешь? Только не вздумай лепить чернуху про Фенландский колледж гуманитарных и технических наук. Я хочу знать, кто организовал операцию.
– Понятно, – кивнул Уилт, чувствуя, что опять сбился с панталыку. – Вот вы говорите «операция». Может, вы мне… – но Глаусхоф скорчил такую свирепую мину, что язык Уилта прилип к гортани. – Я не представляю, о чем вы говорите, – выдавил он.
– Ах, не представляешь?
– Увы, нет. То есть, если бы я…
Глаусхоф помотал пальцем перед самым носом Уилта:
– Между прочим, тут кое-кому недолго и коньки откинуть. Поди потом узнай. Если тебе такой конец улыбается, только скажи.
– Нет, не улыбается, – Уилт глаз не сводил с пальца, надеясь хоть так отсрочить этот конец. – Лучше задавайте мне вопросы.
Глаусхоф откинулся на спинку кресла.
– Для начала расскажи, где достал передатчики.
– Передатчики? Вы говорите, передатчики? Какие передатчики?
– Которые у тебя в машине.
– У меня в машине? Вы ничего не путаете?
Глаусхоф изо всех сил вцепился в край стола, досадуя, что не может сию же секунду совершить смертоубийство.
– Ты что же себе думаешь, пробрался на территорию Соединенных Штатов и…
– Англии, – твердо заявил Уилт. – Точнее, Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирлан…
– Ни фига себе! Сукин сын, коммуняка, а вякает про королевскую фамилию…
– Это моя страна, – настаивал Уилт. Сознание того, что он англичанин, придавало ему сил. Прежде это обстоятельство его мало трогало. – И, к вашему сведению, я не коммунист. Сукин сын – возможно, хотя я на этот счет другого мнения. Об этом вам лучше спросить у моей матери, но она умерла десять лет назад. А вот что не коммунист – это точно.
– Так как насчет передатчиков в машине?
– Да-да, вы спрашивали. Но я ума не приложу, что за передатчики. Вы меня случайно ни с кем не перепутали?
– Ты Уилт? – заорал Глаусхоф.
– Да.
– Ты ездишь на потрепанном «форде», номер ХПР 791 Н, так?
Уилт кивнул.
– Можно сказать и так. Хотя, по правде, моя жена…
– Так это твоя жена засадила в машину передатчики?
– Боже упаси. Она в таких вещах не разбирается. Да и с какой радости ей играть в эти игры?
– А вот это, милейший, я хочу узнать у тебя. И пока не расскажешь все как есть, тебе отсюда не уйти.
Уилт взглянул на Глаусхофа и покачал головой.
– Легко сказать, – пробормотал он. – Я приезжаю к вам прочесть лекцию о нынешнем состоянии британской культуры, вдруг – здравствуйте пожалуйста – облава, газ. Прихожу в себя в постели, врачи вгоняют в меня иголки, а…
Уилт осекся. Глаусхоф достал из ящика стола револьвер и принялся заряжать. Уилт смотрел во все глаза.
– Прошу прощения, – выговорил он наконец. – Будьте так любезны, уберите эту… э-э-э… штуковину. Я понятия не имею, что у вас на уме, но, честное слово, вам нужен не я, а кто-то другой.
