«...Расстрелять!» - Покровский Александр Михайлович (книги бесплатно без txt) 📗
– Сейчас начнется кислятина, – скривился командир, – запричитает, как баба, что наутро обнаружила, что постель пуста! Ну, теперь моя очередь…
– Святая-я святых… святая-я святых, – заканючил комбриг, страдальчески ломая руки перед командиром, – подъем флага, святая святых, а у вас до чего дошло, у вас механик, пьяный в жопу, жопой в иллюминаторе застрял! Валерий Яковлевич! Вы же боретесь за звание «отличный корабль»! Сейчас же командующий здесь будет вместе с главкомом.
Произнеся «главком», комбриг, до которого только теперь дошла вся глубина разверзнутой сырой бездны, как бы почувствовал удар по затылку и замер с открытым ртом. Вся его фигура превратилась в один сплошной ужас, а в глазах затаился прыжок.
– Да! – заорал вдруг командир, чем заставил комбрига вздрогнуть и судорожно, до упора втянуть прямую кишку. – Да! Пьяная падла! Вы совершенно правы! Да, висит! Да, жопой! Да, «отличный корабль!» Да, слетится сейчас воронье, выгрызут темечко! Тяните! – крикнул он кому-то куда-то. – Не вылезет, я ему яйца откушу!
– И-и – раз! И-и – раз! – тянули механика. – И-и – раз! – А командир в это время, испытывая болезненное желание откусить у механика не будем повторять что, ерзал стоя.
– И-и – раз!
– И на матрац! – сказал командир, заметив, что на пирс прибыл командующий флотом. Комбриг повис на своем скелете, как старое пальто на вешалке, потеряв интерес к продвижению по службе.
Командующий флотом, сразу поняв, что время упущено и нужно действовать быстро, а спрашивать будем потом, возглавил извлечение, сам отдавал приказания и даже полез в беседку. Комбриг полез за ним, при этом он все старался то ли поддержать комфлота за локоток, то ли погладить или чего-нибудь там отряхнуть.
– Что вы об меня третесь!.. тут!.. – сказал ему командующий и выслал его из беседки.
– Разденьте его! – кричал командующий, и Толика раздели.
– И смажьте его салом! – И смазали, а он не пролез.
– Пихайте его! – кричал командующий. Толика пихали так, что зад отбили.
– Дергайте! – Дергали. Никакого впечатления.
И тут командующего флотом осенило (на удивление быстро):
– А что если ему в жопу скипидар залить?! А?! Надо его взбодрить. Зальем, понимаешь, скипидар, он, понимаешь, взбодрится и вылетит!
(– И будет, каркая, летать по заливу, – прошептал командир.)
– А у вас скипидар на корабле есть? Нет? У медика, по-моему, есть! Давайте сюда медика! А кстати, где он? Почему не участвует?
Дали ему медика, и начал он «участвовать»:
– Да что вы, товарищ адмирал? – сказал медик, и далее пошла историческая фраза, из-за которой он навсегда остался майором. – Это ж человек все-таки!
– Все-таки человек, говоришь? – сказал командующий флотом. – Человек в звании «капитан второго ранга» не полезет в окошко и не застрянет там задницей! Ну и как нам его теперь доставать прикажешь, этого человека?
Доктор развел руками:
– Только распилить.
– А ты его потом сошьешь? А? Ме-ди-ци-на херо-ва?!
Медик раздражал и был услан с глаз долой.
Командующий стоял и кусал локти и думал о том, что если нельзя вытащить этого дурня старого, то, может, корабль развернуть так, чтоб его видно не было, а? Главкома проводим и разберемся. Ничего страшного, повисит. Да-а… время упущено. С минуты на минуту может появиться главком.
И главком появился. Толю подергали при нем, наверное для того, чтобы продемонстрировать возможности человеческого организма.
Главком приказал вырезать мерзавца вместе с «куском», автогеном. Раскроили борт и вырезали Толю целым куском. Потом краном поставили на причальную стенку, и пятеро матросов до ночи вырезали его этими лобзиками – ножовками по металлу. Когда выпилили – всех наказали.
Катера (микророман)
Глава первая, драматическая
На катерах у нас служат ради удовольствия. Удовольствие начинается прямо от пирса. Со скоростью двенадцать узлов. Вот это мотает! Но двенадцать узлов – обычная скорость, а в атаку мы ходим на бешеных тридцати двух. Вот это жизнь! Особенно хорошо, когда на волну падаешь. Катер падает на воду, как ящик на асфальт.
Взамен вытряхнутого мозга выдают бортпаек: шоколадку – пятнадцать грамм, баночку мясных консервов размером со спичечный коробок, сгущенку, махонькую как пятачок, и пачку печенья «Салют Октябрю».
В остальное время – блюем через перила, если конечно, с непривычки.
И вот приезжают к нам корреспонденты. Вокруг гласность, демократия, социальная справедливость, вот они и прикатили. Час, наверное, беседовали с командиром дивизиона. Говорили, говорили – ну, никак он не может понять, чего им надо. Все вокруг да около. Три мужика и две бабы. Одна стара как смертный грех, а вторая – ничего, хороша, зараза.
Наконец эти писатели говорят комдиву в лоб, мол, вот как вы считаете, вот вам бортпаек выдают, это как, справедливо?
– То есть?!
– Ну, то есть вся страна переживает определенный момент, испытывает трудности с продовольственной программой, а у вас тут пайки, шоколад, сгущенка…
– Па-ек… – не понимает комдив.
– Ах, бортпаек! – дошло до него наконец. – Социальная, значит, справедливость в распределении, значит, материальных благ? Значит, много флот у нас жрет, а, ребята? Значит, вы по этому поводу прикатили?
Комдив подмигнул.
– Ну ладно, – говорит он, – мы тут с вами заболтались совсем, а мне в море выходить через двадцать минут.
– А вы надолго выходите? – интересуются эти деятели.
– Да как получится, часа на три – на четыре. А то хотите с нами? Покатаемся. Увидите флот в динамике. Моряков, море, понимаешь. Интервью возьмете, так сказать, на боевой вахте по защите святых рубежей. Поехали? Как там у вас: «А вот сейчас я стою на палубе рядом с торпедным аппаратом…»
Комдив подмигнул, корреспонденты заулыбались. Ну кто откажется, бесплатно же. Эти писатели окончательно загорелись: глаза горят, оживлены, бабы воркуют, как голубки над яйцекладкой.
Давно замечено, что самые мужественные люди – это те, кто ни черта не знает.
Комдив посадил их на катер и врубил тридцать два узла и катал часов восемь. И все под волну норовил, мерзавец, попасть, чтоб ощутили. Качало так, что через пять минут после старта на катере все кормили ихтиандров, а комдив в это время стоял на мостике и орал в ветер:
– Па-е-д-е-м. к-ра-со-от-ка-а, ка-та-ааа-ца… Да-авно я те-бя-а па-д-жи-да-ал дал-дал-дал!
Писатели обделали всю кают-компанию. Из них вышло все. Даже желание разобраться с распределением благ. Их перед отходом накормили флотским борщом и перловкой, а это такая отрава – к маме не ходи.
Бабы, как качнуло, сразу же легли и забылись, а мужики выползали поочередно и слюнявили борт. По трапу невозможно было спуститься, чтоб не «посклизнуться» на поручнях. Всюду пахло флотским борщом; свекла, нарезанная кубиками, выходила через нос в нетронутом состоянии; всюду эта зараза-перловка.
Сначала у них вовсю отслаивалась слизистая желудка и кишечника, потом – прямой кишки, а затем уже и клоаки.
Бортпаек в них впихнуть не удалось – в перекрестие не попадал. Фельдшер пришел, посмотрел, покачал головой, перевернул баб, сдернул им штаны и вкатил каждой лошадиную дозу какого-то противозачаточного средства, которое вроде бы помогает при качке.
Их потом отскребли, как ошвартовались, и на носилках вынесли.
Х-хэ-хэ! Бортпаек они мечтали у нас оттяпать. Губешки раскатали. Примчались и слюнями изошли. Кататься сначала научитесь!
Пис-сатели.
