Крест - Болдова Марина Владимировна (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
– И с этой Анной?
– Да, со мной и с Анной. Я не спрашиваю у тебя совета, я просто говорю тебе, что я люблю эту женщину и собираюсь с ней жить. Хочешь, живи с нами. Ален, она замечательная! Ты уже достаточно взрослая, чтобы не понимать, что наша семья давно распалась! Ларка сама по себе, у тебя друзья, у меня временные подруги, а Лиза пытается делать вид, что ничего особенного не происходит.
– Многие так живут.
– А многие живут иначе. В любви. Дорожа каждой минутой, проведенной вместе.
– Что ты от меня сейчас хочешь, папа?
– Ты поедешь со мной в город?
– Зачем? Посмотреть, как ты будешь ругаться с мамой? Нет уж, увольте. Я останусь здесь, – Алена встала и зашла в дом.
Через минуту оттуда вышла Елена.
– Борис Никитич, пусть Аленка у нас побудет. Мне поможет, она умница у вас такая!
– Спасибо, Лена. Тогда я поехал…
Борис припарковался на своем обычном месте. Глянул на окна квартиры. Никакого движения. «Могла и смыться нарочно, с нее станется!» – он набрал домашний номер. «Слушаю вас», – ответила трубка. Лиза была дома.
Он не стал звонить в дверь, открыл своим ключом. Она ждала его в прихожей, внешне очень спокойная и даже, как ему показалось, равнодушная.
– Здравствуй, Лиза.
– Проходи, Махотин.
Борис растерялся. Он приготовился оборонятся, но на него никто и не наезжал.
– Поговорим? – он все же решил не отступать от намеченной цели.
– Мне не до разговоров с тобой, Махотин. Мне нет дела до твоих новых любовниц, твоих чувств и твоих переживаний. У меня горе, Махотин. У меня проблемы. И мне на тебя наплевать. Так что, тебе повезло. Скандала не будет. Ты уйдешь молча, а я только плюну тебе вслед. И на этом все.
– Случилось что? С отцом?
– Да, с отцом. Крестовский сошел с ума. Он влюбился. Он влюбился всерьез и в девку, которую я ненавижу всю жизнь. Девку, которая росла в этом доме, ела с моих рук, за мой счет. Сначала ее мать отняла у меня жениха, а теперь эта сука отняла у меня отца.
– Ты это о ком, Лиза? – у Махотина вдруг похолодело все внутри.
– Это я о дочери той деревенской шлюхи, твоей первой жены. Это я о лживой гадине, змее и беспородной твари! Это я о дворняжке, которую тебе подкинули под дверь, как вшивого щенка двадцать с лишним лет назад. Это я о твоей старшей дочери, Махотин. О твоей! И, поэтому мне по хрену ты. Ты, который ее породил, подобрал и дал ей все! Все, что отобрал у меня и моей дочери! Собирай шмотки и проваливай, – Лиза махнула рукой в сторону спальни.
Махотин шагнул к ней со сжатыми кулаками. Как он ее ненавидел! Всю жизнь! Ее и ее отца! Старый кобель! А Ларка, как она могла?! С ним! Дура! Махотин покидал рубашки и штаны в сумку, взял документы из ящика комода и, вышел из квартиры, тихо притворив за собой дверь.
Он с трудом воткнул ключ в замок зажигания. И еще долго сидел в машине, прежде, чем завести двигатель. Руки дрожали. «Все к лучшему», – успокаивал он сам себя, – «Просто вычеркнуть и забыть. Вычеркнуть и забыть!». Он успокоился, вспомнив прощальную ласковую улыбку Анны. «Я сбросил крест. Крест, который нес в наказание за то, что не уберег Любаву. Долгие двадцать лет наказания. Я отбыл срок, как будто это я ее убил. И, наконец, вышел на свободу!» – Махотин резко вырулил на дорогу. В городе ему было больше делать нечего.
Глава 51
Кучеренко не торопился. А куда, собственно? Лизу он оставил в состоянии вполне сносном, впрочем, с ней, умницей, всегда было легко договориться. Как и с ее отцом. До недавнего времени. Черт, как же он, Кучеренко, не доглядел! Служба безопасности, мать твою! Кучеренко понимал, что корить себя уже бесполезно, но зло из него перло, так хоть поматериться, что ли, вдосталь! Обстоятельства, вернее, их стечение, как говорят, впервые взяли верх над его нюхом и умением опередить противника. Не сумел он в этот раз ничего опередить, эта ушлая девка оказалась проворней. Он ни на минуту не допускал мысли о том, что у Ларисы могли возникнуть чувства к престарелому Крестовскому. Кучеренко был реалистом. Но, как же так все складно сложилось для нее, просто песня! Севка оказался ее любовником. Раз. А как собственно оказался? Случайно ли? Или она через него хотела к Деду подобраться? Знать бы, что за план возник в ее хорошенькой головке и когда! Он мог допустить, что с Пушко она познакомилась случайно. Город тесный, тусовка одна. Могли пересечься на каком-нибудь мероприятии. Севка до недавнего времени ходил в любимчиках у Крестовского. Да, доходный был паренек! А потом – прокол за проколом. Дед такое не прощает. Никому. А тут у Лаврова из Думы сынок оперился. «Юр» или «жур» или еще какой-то там «фак» закончил, встала необходимость пристроить хлебушек клевать. Сам Лавров уже давно Дедом был прикормлен, потому как был необходим: уж больно близко находился к губернатору. В друзьях дома числился. Как такого не прикормить? Правда, журналист этот, Роговцев, однажды чуть ему карьеру не подпортил, но Лавруша сумел отбрехаться. Не без помощи друга детства, конечно. Так что не смог Дед ему отказать, когда тот попросил сынка пристроить. А тут Севка зарвался, как специально подставился. Вот Дед и решил произвести рокировку. Севкин кусок отдал Лаврушке – младшему, а его самого хотел в Ульяновск отправить, якобы на повышение. Но Севка сразу смекнул – ссылка замаячила. Вот и встает вопрос, он что, Ларке о своих делах доложил? Дурак, если так. Хотя, если он знал, что Ларка живет в семье дочери Крестовского, мог и подключить ее к решению своих проблем. Еще раз дурак! Она с попки не привстанет, если ей это выгодно не будет. Если она решила ему помогать, то зачем Деду сдала? Сидела б тихо, Севка Крестовского бы убрал, глядишь – место за ним осталось бы! Похоже, Ларка еще умнее, чем Кучеренко о ней думал. Что ей какой-то щенок беспородный, она к самому вожаку стаи клинья подбила. Да как! Ловка, девка, спору нет.
Кучеренко въехал во двор старого дома. «Блин! Сколько еще развалюх у нас в центре города!» – подумал он, пристроив машину задом к ветхому сараю. «Точно этот дом или тот, левее? Квартиру помню. А вот дом?» – он решил все – таки начать с этого. Дверь в подъезд была распахнута, да и закрыть ее было уже невозможно: она болталась на одной петле. Поднявшись на этаж, он остановился у одной из дверей. На его настойчивые звонки никто не ответил. За спиной со скрипом открылась соседская дверь и показалась голова в темном платке.
– Вам кого?
– Галина Ветрова здесь живет, не подскажите? – Кучеренко навесил на лицо доброжелательную улыбку. Однако тетка в платке улыбаться в ответ не торопилась.
– А вы ей кто будете? Или из милиции опять?
«Вот это да! А милиция при чем?» – он постарался никак не выдать своего беспокойства.
– Что-то случилось? Я просто давно не видел Галочку, почти двадцать лет. Мы с ней когда-то недолго встречались, Вы понимаете? – Кучеренко придал голосу интимный оттенок.
– А! Так умерла Галина. Убили ее на днях.
Кучеренко расстроился. Натурально. Не потому, что было жаль почти забытую сиделку Веры Александровны. Он очень смутно ее помнил. Просто оборвалась еще одна ниточка, нужно было думать, куда двигаться дальше, история с конвертом и запиской могла зайти в тупик.
– Вы не переживайте так, – раздался сочувственный голос.
– Что? Да, спасибо вам. Я пойду. В городе я проездом, поезд скоро, – соврал он сердобольной соседке.
Галина Ветрова отпала. Хотя, смерть ее показалось Кучеренко странной и как-то уж очень ко времени, если можно так сказать. Записка из тех времен, смерть женщины, которую они с Крестовским знали по тем временам.
…Те времена, 1984 год. Тогда впервые Крестовский не прислушался к его совету. И его втянул! Он, Кучеренко, тогда впервые испугался. И эта боязнь напрямую была связана с Верой Александровной. Она сильно изменилась после поездки по области. Кучеренко тогда сам ее возил, на своей машине. Она попросила его об этом, сказав, что очень хочет купить домик в деревне на берегу речки или озера. Хочет иногда приезжать просто, чтобы побыть на природе. Он тогда промямлил что-то вроде того, чем вас не устраивает Женькин особняк на просеке у Волги? – Давай не будем напрягать Женю, Володенька, тебе же не трудно мне помочь, правда? – ответила она довольно уклончиво. Они проехали по многим деревушкам. Разговаривали с жителями, вернее он, Кучеренко, разговаривал, а Вера Александровна сидела в машине. Они посмотрели несколько десятков домов, но она все время отрицательно качала головой. И только в Кротовке ей пришлась по душе кривая избушка почти у самого леса. Он удивился: жить в развалюхе было невозможно даже летом: крыша дырявая, в доме нет мебели, кроме огромного сундука и стола на трех ножках. Но Веру Александровну это, похоже, не смутило. – Привезу я хорошую кроватку, Володенька, и плитку куплю газовую с баллончиками. Что ты так переживаешь? – Но он никак не мог представить ее, в строгом костюме и туфельках на каблуках посреди крестьянского двора. Но Вера Александровна попросила побыстрее оформить документы. Больше она его в деревню не звала. Он долго маялся, рассказать Женьке о чудачествах матери или промолчать, но, в конце концов, не выдержал. – Ну, и что? Хочется ей, пусть хоть все лето там живет. Ты чего переполошился-то, Короткий? – А он и сам не мог объяснить своего беспокойства. А потом начались совпадения. Ох, как он не любил эту пресловутую цепь случайностей. Случайно, Борьку Махотина послали именно в Кротовку помогать колхозникам. Случайно он влюбился в местную деваху, да еще и замужнюю, да еще так, что крышу снесло! И начались беды. Лизка чуть руки на себя не наложила, Женька прыгал около нее, грозился Бориску убить. Та голосила «люблю, жить не могу без него, только попробуй, сделай ему плохо – умру!» Дурдом. Одна Вера Александровна спокойствие сохранила. В Кротовку она ездила редко и почти всегда одна, на такси. Только он, Кучеренко, знал о ее поездках, Женьку они мало интересовали. Она ни разу там не заночевала, всегда возвращаясь в город с букетом полевых цветов или банкой деревенской сметаны. Зачем ездила? Кучеренко решил, что в ее поездках нет ничего для нее опасного, и успокоился.
