Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция - Белов Руслан (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗

Сейчас многое выбрасывают.

...Как тяжело стало писать 28-е главы! Вставлять их в детство текста было легко – там все неясно, все зелено, все игра. Юность после вставок (писавшихся легко – я ведь видел Согда наяву, и ничего не надо было придумывать) приходилось подправлять, ретушировать, оттенять, но все шло гладко. А сейчас... Сейчас я стучу по клавишам, а вижу его. Христа. Вижу себя в лучшей своей ипостаси, и меня тянет, тянет в нее вернуться.

Возвратившись к себе после самосожжения Калана, Александр созвал на пир друзей и полководцев. На пиру он предложил потягаться в умении пить и назначил победителю в награду венок. Больше всех выпил Промах, который дошел до четырех хоев; в награду он получил венок ценою в талант, но через три дня скончался. Кроме него, как сообщает Харет, умер еще сорок один человек.

На пути в Вавилон к Александру присоединился Неарх, корабли которого вошли в Евфрат из Великого моря. Неарх сообщил Александру, что ему встретились какие-то халдеи, которые просили передать царю, чтобы он не вступал в Вавилон. Но Александр не обратил на это внимания и продолжал путь. Приблизившись к стенам города, царь увидел множество воронов, которые ссорились между собой и клевали друг друга, причем некоторые из них падали замертво на землю у его ног. Вскоре после этого Александру донесли, что Аполлодор, командующий войсками в Вавилоне, пытался узнать о судьбе царя по внутренностям жертвенных животных. Прорицатель Пифагор, которого Александр призвал к себе, подтвердил это и на вопрос царя, каковы были внутренности, ответил, что печень была с изъяном.

Плутарх.

Александр Македонский, как и Иисус Христос, умер в 33 года. Умер в Вавилоне, скорее всего, от цирроза печени.

Великий царь, владыка мира, не нашел своего креста.

25

Итак, я вошел в образ, итак я – Христос. Христос, отставший в развитии на двадцать лет. Христос сказал: Следуй за мной, то есть "делай, как я", и через две тысячи лет я услышал и пошел.

Я услышал и вошел в образ, я схватился за соломинку, в попытке выжить. Я-Христос – это не бред. Я просто пошел в единственно возможном для меня направлении. Пошел по единственному оставшемуся пути.

И надо догонять. Как идти и что делать, мне, естественно подскажут. Надо перечитать Новый Завет.

Нет, не надо... Нельзя ступить в одну и ту же реку. Новый Завет – это путь Христа Первого. Я – Христос самостоятельный, я – сам по себе. У меня свой путь. Надо очиститься и ждать небесного озарения. Оно должно вразумить меня.

Вразумить?.. Да! Я, сын Его, и я собираюсь сделать во имя Его великое дело. Я собираюсь во имя Его принять великое мучение, я собираюсь отдать себя Ему, чтобы он отдал меня людям. И потому он не может не принять участия в моей судьбе...

Но ведь мне придется бросить пить, мне придется помогать, обывателям, алкоголикам и умалишенным, и они заберут у меня все?

Что все?! Эту опостылевшую квартиру? Этот затхлый запах одиночества? Эту жизнь? Этих женщин? Да ради Бога!

Но ведь мне придется общаться с обывателями, алкоголиками и умалишенными? А что можно им сказать? Что можно им открыть? Им же ничем не поможешь, они замкнулись в себе и на все смотрят глазами головы, отсеченной от жизни? Значит, остается идти к тем, кто верит в то, во что верю я? И подвига не получится, получится жалкий междусобойчик с корпоративными устремлениями?

Нет, не готов я... Не знаю, что делать. Не знаю, как спасти людей, потому что не знаю, как спасти себя.

Почему не знаю? Знаю! Надо просто повернуться и выйти из тупика. Выйти к людям, и помочь тому, кто подойдет. А потом, когда узнают и станут смотреть пытливо, надо умереть на горе. Умереть, чтобы люди могли ткнуть в меня пальцем и сказать:

– Смотри ты... Он действительно умер за нас. Еще пару сотен таких, как он, и мы спасемся!

"Там, вдали, на горе, возвышается крест. Под ним девятнадцать солдат. Пойди, повиси на нем и возвращайся назад ходить по воде, ходить по воде вдвоем", – запел за стеной Бутусов (за точность слов не ручаюсь).

– Когерентный принцип, аксиома о связи всего сущего, в действии! Передо мной открылся верный путь! – заулыбался я.

Не раз я замечал: стоило мне о чем-нибудь задуматься, на что-то умом наткнуться, как рано или поздно все вокруг соединялось в нечто единое и начинало мне помогать торить мысли стезю.

Например, находясь во власти мысли, я брал наугад книгу, раскрывал ее на случайной странице и находил то, что искал в себе.

Или включал телевизор и видел фильм, который единственным фрагментом что-то мне подтверждал.

Или выходил на улицу, шел и оказывался там, где что-то наталкивало на правильное решение или путь к нему.

Или не с того, ни с чего делал глупость, которая, как выяснялось со временем, выводила на чистую воду.

Вот Джеймс Джонс. У меня с ним точно связь. Она установилась, когда я прочитал в юности в одной из его книг ("Отсюда и в вечность"?):

– Может быть, человек – это часть одной огромной души? Это часть одного огромного "Я"?..

Тогда эта догадка, нет, это чаяние, не вошло в мое сердце – оно было другим. А когда минуло двадцать лет, и оно созрело, я выключил компьютер, надавил на первую попавшуюся кнопку телевизионного пульта и услышал:

– Возможно, человек – это часть одной огромной души? Это часть одного огромного "Я"?..

Этот факт называют когерентным принципом. Это я узнал из вырезок господина Гайзера.

Когерентный принцип (филос.) – аксиома о связи всего сущего.

Когерентность (от латинского cohaerens – находящийся в связи), согласованное протекание во времени нескольких колебательных или волновых процессов, проявляющееся при их сложении.

Все сущее проистекает в движущейся к цели волне, все взаимосвязано единой идеей. Богом. И если ты влился в эту волну, стремящуюся к Нему и от Него, протиснулся в это поле всеобщей мысли, то за одним событием определенно следует другое. За нотой следует нота. Как в музыке – венце земной гармонии.

Приятно осознавать, что ты – партия в мировой симфонии...

Но проверим принцип.

Я поднял глаза, и они увидели Карла Ясперса. Его книгу "Смысл и назначение истории".

Кстати об истории. В начале года в соседнем подъезде умер одинокий старик. После его погребения сын послал рабочих очистить квартиру. Они вынесли все на улицу. Я проходил мимо, о чем-то думая. Меня остановили:

– Одежды не нужно? Даром? Хорошая одежда! А мебель? Вам пригодится, а нам до свалки меньше ходок.

Я прозрел и увидел старую мебель, ящики, полные барахла, и пачки книг. В три захода унес последние к своему подъезду. Разобрал. Фенимор Купер, Александр Дюма, Майн Рид.

Подумал: "Романтический был человек, а умер".

Из Стивенсона выпало два приглашения принять участие в демократических выборах. Из Джека Лондона – засушенный василек.

Подумал: "Надо будет в свои книги положить несколько десяток. То-то будет радости, когда кто-нибудь унесет мои книги к своему подъезду".

Тут явился Ясперс.

На третьем курсе я что-то вычитал о нем в учебнике марксистко-ленинской философии. И был неприятно удивлен – его автором критиковались мои мысли. Мои мысли, родившиеся в моей голове, никогда до того не знавшие Ясперса.