Сфера - Валентинов Андрей (читать книги без сокращений .txt) 📗
Дорога, что ведет на запад – неровный проселок, загадочная дорога, которой я ни разу не проехал до конца…
Река? Да, кажется, именно так можно проехать к реке, к той, где белый город.
Дороги нет. Лес. Солнце. Эль-Рей.
[…………………………..]
Да, картинка! Акула прислала картинку, новую, я-неспящий ее даже не открывал. И время указано – как всегда по Афинам. Жаль, не могу приказывать доктору Джекилю! Я бы ему запретил…
И он никогда не увидит Эль-Рей.
Глупость, глупость, глупость! Его (меня! нас!) просто присадили на картинки, на чертовы файлики Франкенштейна. Может, поэтому в городе все не так, может, поэтому и солнце не в радость, и синее небо не в радость? Потому город и пустеет?
…Том Тим Тот, лилипут наглый, подскажи! Акула говорила… Она говорила, что файл Альды (Альда! ее зовут Альда!) – просто ее сон, но туда мы попали вдвоем с этим австралийцем, поэтому программа не выдержала…
А у меня, в моем Эль-Рее, тоже есть программа? Альда побывала «здесь», а город – только для одного, только для меня.
Питер Пэн? Она читала Питера Пэна? Эту книгу читают «там», а не во сне. Или в программе предусмотрено даже такое, даже книжка про летающего киндер-сюрприза? Том Тим Тот, когда нежился на пляже, тоже читал про каких-то бегемотов.
Прямо? Да, прямо. Если у моря тоже пусто, значит… Значит – пусто! И ничего не придумать.
Альде тоже хотелось наверх, к самому небу. В ее мире чудес, кажется, нет. Программа не предусматривает, как выразилась Акула.
…Пустой троллейбус. Еще один… Теперь бы затормозить, забраться в кабину, сесть за руль. Давняя мечта: солнце, пустой троллейбус, бесконечная дорога. Путь в Рай! Но сегодня все не так, все по-другому. Мне не увидеть Эль-Рей – никогда…
Не смей! Не смей, трусливый мистер Хайд! Ничего не случится, «здесь» всё возвращается, и все возвращаются. Люди могут исчезнуть, и город может исчезнуть, но они все равно вернутся!
А если…
Не смей, не думай!
[…………………………..]
Скала… Значит, за поворотом – море, а прямо по тропе – пустая станция и брошенный лагерь. Оттуда легко попасть к странному санаторию, где темный подвал, еще дальше – незнакомое кладбище на холме…
Море!
Ехать некуда. Я уже знаю, что там – пустой берег, пустая набережная. И поселок тоже пустой. «Здесь» не требуется тыкаться носом, чтобы понять такое. Мой Эль-Рей пуст. Да и какой это теперь Рай? Тот же Ад, только залитый солнцем.
Отсюда моря не видно, разве что подняться на пригорок. Только зачем? И так все ясно. Солнце, небо, равнодушная зелень до самого горизонта. И все-таки стоит посмотреть. Вдруг?
…Кажется? Кажется, конечно! В такой день контуры не могут расплываться, не могут течь. Это лишь в темноте, в сумерках. Ничего страшного, завтра все вернется, все будет по-старому.
[…………………………..]
…Восемь цветов. Черный – внизу. Над морской ширью, над мертвым покоем. Я ждал, тебя, радуга! Я все понял.
Каждый Охотник Желает Знать…
43. КЛУБ
(Rezitativ: 0'42)
Песня на этот раз запомню обязательно запомню… это легко очень легко… зря купился зря акула снова задумала не снова все время… странно засыпать и знать… темно всегда темно… песню легко запомнить легко повторить… куда зовет акула… не колыбельная кто сочиняет не я же… акуле не верить… неверитьневеритьневерить…
[…………………………..]
Не комната – веранда, даже не застекленная. Столик, два шезлонга, на столике нечто желтое в графине… Компьютера, между прочим, нет. А как же инсталляция?
Инстал-ля-ци-я! Инстал-ля-ци-я! Тьфу, привязалось!
За крыльцом – баскетбольная, площадка. Конечно, не совсем баскетбольная, но тут я не спец. Дальше лес, за лесом… Горы за лесом, и не маленькие. Тянь-Шань прямо.
…Как в Ташкенте? Да, как в Ташкенте, если посреди главной площади стать и на юг посмотреть. Только горы там дальше, у самого горизонта.
– Нимми-нимми-нот!
А вот и Акула. Не у горизонта – тут, в дверях, что внутрь дома ведут. Веселая улыбающаяся джинсовая Акула. Загар тот же, рубашка узлом – та же…
– День добрый! – вздохнул я. – По инглиш не спик из принципа. На эназе лэнгвиджэз – по невежеству. Впрочем, можем на латыни. Бене, фратере?
Хохотала Акула долго. Мне даже понравилось.
– Не пугайте, Том Тим! Латыни я боялся еще в колледже. А русская программа уже настроена. Добро пожаловать в клуб!
Я не выдержал – вновь оглянулся. В какой такой клуб? В баскетбольный, что ли? То есть не баскетбольный, за крыльцом не площадка (смотреть надо было!) – теннисный корт. Хоть по мне – никакой разницы. Мячик налево, мячик направо…
– В мой клуб, Том Тим. Помните, я говорил о связном файле – настоящем. Вот, прошу!
Кажется, «прошу» относилось не только к связному чудо-файлу «Веранда-Корт», но и к одному из шезлонгов. Во всяком случае, понял я именно так. А что в графине? Не апельсиновый ли сок? Прямо как в буфете возле станции канатки…
Спросить об Альде? Сейчас?
– Ну вот, Том Тим. Считайте себя полноправным членом клуба. А по случаю вступления вам полагаются подарки.
Спросить – но не сейчас. Ее файл в комплект подарков явно не входит.
Акула плюхнулась в соседний шезлонг, порылась загорелой рукой в кармане.
– Подарок первый. Извольте!
Даже «извольте»!.. Так это же пульт! Почти как телевизионный, только совсем маленький.
– Спасибо, друг Джимми-Джон. И что смотреть станем?
[…………………………..]
– …Обычный домик, так сказать, летний. – Акула развела руками, поглядела вокруг. – Я, знаете, друг Том Тим, не поклонник роскоши.
Тут он был прав. Комната – та, что примыкала к веранде, – выглядела истинно по-спартански. Даже койка оказалась раскладная, зеленого брезента.
– Такие использовали в британской армии в Первую мировую. – Акула явно уловила мой взгляд. – Месопотамский фронт. Очень удобно!
– Как у Колчака, – согласился я, продолжая бесцеремонно оглядываться. Правда, любоваться особо было нечем. А такое неспроста. Или друг Джимми-Джон привык к простоте, к брезентовым койкам и фанерным стенам – или все это для освежающего контраста. В Австралии, поди, на золоте обедает!
А что там в углу, на стене? Оч-ч-чень к месту! Темновато, правда, но посмотрим.
– Кончак? – Акула моргнула. – Татарский хан какой-нибудь?
– Племянник Чингиза, – кивнул я, не без опаски заглядывая в зеркало. С Джимми-Джона станется, превратить меня, скажем, в питекантропа…
– Ого!
– Сработало? – Акула была уже рядом. – Дело не сложное, но должно понравиться.
…В зеркале был я. Самый обычный, настоящий. Во сне не всегда помнишь себя, но тут сомнений не оставалось. Такой же, как «там». Правильный!
– Зеркало из «Белоснежки», друг Том Тим. Каждый видит себя оптимальным.
– Оптимальным? – Я невольно поднес руку к щеке, понаблюдал за стараниями меня – отражения. – Но это – обычное зеркало? Или…
[…………………………..]
Можно не спрашивать – «или». Парню в зеркале даже не тридцать – двадцать пять, не больше. Это вообще. А если в частностях… Нет, не стоит!
– Зеркало по Фрейду, – констатировал я, неблагодарно отворачиваясь от своего почти двойника. – У вас тут все по Фрейду, друг Джимми-Джон! В колледже увлекались психоанализом, да? Фрейд, помноженный на компьютер?
