Наш Декамерон - Радзинский Эдвард Станиславович (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Тут можно читать бесплатно Наш Декамерон - Радзинский Эдвард Станиславович (читать книги без регистрации .TXT) 📗. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
- Речь пойдет о самой блестящей из них. Допустим, ее звали… Боже мой, герои этой истории почти все умерли, и все-таки я укрою ее под тургеневским именем Ася.
Ее мать была из блестящей дворянской семьи, к тому же антисемитка. В нее влюбился еврей из известной профессорской семьи. Она заставила его креститься. И, сказав себе, что "из всей этой христоубийственной нации он единственно порядочный", - вышла за него замуж.
Итак, два противоположных начала соединяются в любви. Так родилась Ася!
Ася росла в комнатах, заставленных цветами. Цветы в китайских вазах окружали колыбель. Перед глазами ее было только прекрасное. Лучшие репетиторы и сам отец (медицинская знаменитость) занимались с девочкой Асей.
У нее был профиль Суламифи, волосы цвета воронова крыла. И узкое великолепное тело. И еще - был некий гипноз: когда мужчина входил в комнату, где была Ася, он видел только Асю. Самые прекрасные женщины в ее присутствии - растворялись! "Я вздрогнул - и уже смотрел только на нее" (вечный рассказ очевидцев).
И в тринадцать лет это существо, обожаемое родителями, воспитанное среди любви и счастья, это невинное существо - решило заразиться сифилисом! Так в первый раз проступило в ней…
Она решила получить болезнь изгоев - этот вечный ужас в сочетании с любострастием… после нежности, красоты, любви…
В летнюю ночь она вышла на улицу. Какой-то пожилой господин со слюнявым ртом (всю жизнь она будет помнить этот рот) схватил ее под руку, усадил в пролетку. Его лицо приблизилось, он зарылся в ее рот… Это случилось, когда пролетка проезжала мимо ее дома. Через его плечо она увидела окно своей детской, свет лампы. И с воплем на ходу выскочила из пролетки…
Революция, нэп. Она блестяще сдала экзамены в медицин-ский. Профессора писали отцу о ее великом будущем. А через год она бросила дом, медицинский - и вышла замуж за поляка из ГПУ. Почему? Потому что это было самое страшное для ее семьи, для нее самой! Наконец-то - падение! И ночи - после допросов, крови, расстрелов врагов… узкое девичье тело, распростертое (распятое) на кровати… Читайте "Боги жаждут" Анатоля Франса! Да, русские девушки всегда любили классику!
Но кровь не помогла. Тьма, которая душила ее, не нашла выхода… И поляк почувствовал это! Он изнемогал от страсти - и не мог пробудить ее мертвое тело. И однажды… Сходя с ума от безответного желания, он протянул ей пистолет. Он умолял застрелить его. Она смеялась. Он ползал у нее в ногах, лизал ее пальцы. Продолжая смеяться, она приподнялась на кровати, взяла пистолет. Он отошел к стене. Она прицелилась, выстрелила. И прострелила ему челюсть. И, теряя сознание от боли, он овладел ею. Вот тогда, перепачкавшись в его крови, она впервые что-то почувствовала.
А потом все опять стало обычным, никаким. Тогда-то она познакомилась с писателем К. К. был главный Дон Жуан тридцатых годов. Умный, добрый, легкий, блестящий рассказчик, обольститель. Все было по правилам: главный Дон Жуан овладел главной красавицей. Они поженились. Поляка она бросила. В последний раз она увидела поляка в тридцать шестом. Тогда вовсю сажали, судьба поляка была решена, и она сама пошла к нему - попрощаться. Это было очень опасно, но она пошла. Она легко забывала своих мужчин… и всегда их помнила. Она позвонила в прежнюю свою квартиру. Дверь открыла маленькая девочка. С безумным криком "мама" девочка бросилась к ней на шею. Вышел поляк, побледнел, увидев ее, но сразу понял: она не вернулась. Он провел ее в гостиную. Вся комната была увешана ее фотографиями. Ее халат висел в ванной на том же месте, и зубная щетка стояла в стакане. Девочку, которая открыла дверь, поляк взял в младенчестве из детского дома. И всегда говорил девочке, что на фотографиях - ее мать, которая в отъезде и скоро к ним вернется…
Но продолжим историю с К.
К. обезумел, а она - ничего! И опять ненавистные ночи. Она говорила: "И зачем люди отдают этому столько времени?" Милый К., добрый К.! Бедный К.! Это был союз бездны с легким ветерком. Она мучилась. Она любила своего мужа К. Любила днем. И с ужасом ждала ночи. Точнее, с ужасом и страданием. То страшное, что бушевало в ее теле, не находило выхода.
И тогда появился М.
М. был неудачливый писатель из Ленинграда, полунищий и уже немолодой. Немного репортер, немного редактор, немного еще что-то. М. влюбился в нее тотчас. Он нудно объяснял ей неизбежность их союза, предопределенность их судьбы, чертил какие-то линии на бумаге, водил к подозрительным гадалкам. Он писал ей бесконечные письма, полные доказательств, почему ей будет хорошо с ним. "По линиям вашей руки, - писал он, - я могу предсказать: после того как вам будет хорошо со мной (а это непременно будет!), вам будет хорошо со всеми! "Она слушала. И молчала. А потом случилось. Она переспала с М. …и ничего не произошло. М. продолжал твердить ей о пред-определенности, но теперь она хохотала.
А время шло. И все ужаснее горели ее глаза: она сходила с ума. Теперь она спала со странными людьми: с каким-то диким кавказским человеком, которого называли "чучело", а потом с комбригом Ш. Комбриг Ш. был герой гражданской, конник. Он въезжал к ней на третий этаж на вороном коне. Полуграмотный урод, искалеченный ударом сабли. И опять - ничего… Кроме того, что Ш. безумно в нее влюбился. И опять все занудливо, скучно.
Вскоре Ш. арестовали. Арестовали его театрально: сначала назначили руководить дальним сибирским округом и разрешили взять туда своих прежних соратников. Ш. загорелся - это был выход забыть проклятую страсть. Он бросил клич, и с Украины потекли в Москву герои конники. Они заняли восемь вагонов. "Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить, с нашим атаманом не приходится тужить!" Гремя песней, состав тронулся в ночь. На первом глухом полустанке вагоны отцепили… Операцию проводил сам Берия. В камере на стене перед расстрелом Ш. нацарапал два имени. Два самых любимых своих имени: "Сталин. Ася".
Тогда же арестовали ее отца. Отец заболел в тюрьме, но в это время пал Ежов, и наступила эпоха первой реабилитации. Первой реабилитации невинных. Люди начали возвращаться. Арест отца признали ошибкой и привезли его умирать. Асе разрешили за ним ухаживать. Отец умер во время операции. Через год, после очередной ненужной встречи с М., Ася забеременела. Это было особенно гадко, потому что она не чувствовала никакой любви к М. Аборт ей делали в той же самой блестящей клинике, где умер ее отец. И чтобы не осталось никаких сомнений в роке: операцию сделали на том же столе, где под ножом умер ее отец.
Так проходили годы. М. не отставал. Иногда она спала с ним и очень смешно рассказывала об этом. В типичном стиле тридцатых: "У меня болело ухо, это такая страшная боль. И в этот момент является М. У тебя когда-нибудь болело ухо? Ну, тогда ты не поймешь. Чтобы унять боль, можно сделать что угодно…"
И вот в очередной раз, когда ей не хотелось жить, М. опять уговорил ее. И… случилось! На тридцатом году ее жизни открылась бездна! Комедия окончилась.
В милом, суетливом, благополучном мире началось извержение вулкана… Она помчалась с М. на юг. Был март. Они приехали в пустынный весенний Коктебель. Днем они выходили на пустой пляж, а ночью… узкое горячечное тело… Страшный крик стоял в горле. Все завершалось рыданиями… Она засыпала у него на груди - и тотчас просыпалась. С нежностью глядя во тьме на его изнуренное лицо, она скользила губами по бессильному телу. Она смотрела на М. с исступленной жалостью: чтобы ответить на то, что в ней пробудилось, - ему нужно было умереть. Эти безумные ночи были для нее почти воздержанием.
А потом они вернулись: она к К. в Москву, а М. к своей жене в Ленинград.
Она засыпала его исступленными письмами. Библейская кровь возопила, и пересохшие губы искали избавления. Она ненавидела милого К. В день ее рождения он увез ее в Одессу. Ей исполнился тридцать один год. К. заказал ей тридцать одну корзину роз с бенгальскими огнями. Каждые полчаса служащий гостиницы вносил в ее номер очередную корзину с розами и зажигал очередные бенгальские огни. Она сидела с мрачным лицом среди моря цветов и серной вони. И все ненавидела: не было письма от М.! Но вот М. позвонил. В тот же день, бросив все, в одном платьице она умчалась в Ленинград. В жуткую комнатенку, которую снял М. Наступило обычное безумие. Теперь Ася не могла жить без М., а К. не мог жить без Аси. Он думал о ней, он заботился о ней, он высылал в Ленинград деньги, чтобы его Асенька ни в чем не нуждалась. И наконец, он просто должен был видеть ее - хотя бы иногда. Он приезжал в Ленинград и приходил к ним в гости. Ася жалела его. Она его любила. Но любовь эта не имела никакого отношения к той… к бездне… И достаточно было руке М. прикоснуться к ее руке, страшный ток пробегал по ее телу.
К. пытался действовать. Он последовательно соблазнил и бросил всех блестящих женщин того времени. При этом он заботился только об одном: чтобы Ася узнавала о его победах. А она не хотела узнавать. Ей все было неинтересно. Кроме ночей в крохотной комнатке М. О, этот полный печали сумрак белой ночи…
Но она забыла о роке. "Боже мой, - как-то сказала она, - хоть бы случилось в моей жизни что-то человеческое: хоть бы пожар, кража, болезнь - ну хоть бы что-нибудь, как у людей!"
Наступила война. Она оказалась в самом пекле - в блокадном Ленинграде. Уже начинался голод. И тогда в Ленинград с фронта приехал К. Блестящий писатель, он был в фаворе и силе. Он приехал к М. и предложил вывезти Асю из Ленинграда. Умирая от ревности, задыхаясь от слез, во имя Асиной жизни М. согласился. С последним поездом, который отправлялся с сокровищами Эрмитажа в Ташкент, К. вывез ее из Ленинграда. В длинной бесконечной дороге К. даже не пытался сойтись с нею: он слишком хорошо ее знал. Он просто безумно ее любил. К. привез Асю в Ташкент.
Так Ася оказалась в Ташкенте со своим вопящим телом, с безумным своим огнем.
К. вернулся в Москву, чтобы улететь на фронт. Перед отъездом он зашел к Васе Сталину. В тот вечер Вася, как обычно, пил и играл в "нормальный тир", то есть стрелял в люстру из пистолета. Кажется, именно в тот вечер в его доме была его сестра. К. поговорил с нею (о мастер светской, обольстительной беседы!), и, естественно, девочка влюбилась. Таких она не видела в "замке Броуди" (так называла она свой холодный дом)… Они встретились в Третьяковской галерее. Пока охрана рассматривала полотна, они поцеловались. В первый и в последний раз. Но К. захотел, чтобы Ася узнала: даже дочь вождя не устояла! И он намекнул об этой любви в корреспонденции с фронта. Этого было достаточно.
Его арестовали - и он исчез из Асиной жизни.
Ася жила в Ташкенте, одержимая безумием. Солнце разгоралось. Сначала был поляк из армии Андерса, она его боготворила и бросила. (Впоследствии, стариком, поляк приехал в Москву. Он вымаливал у К. Асины фотографии - и не получил их. И, как нищий, из года в год он приезжал за ее фотографиями в Москву тщетно.)
Потом был другой поляк, и с ним ей тоже было хорошо. М. оказался прав… И третий поляк, и четвертый. Красавцы поляки из армии, расквартированной в Ташкенте! Она хотела дойти до сути падения, ей надо было соприкоснуться с тем темным, что мучило ее… Ее главной подругой стала веселая проститутка, приехавшая тоже из Ленинграда. Она пропадала с ней в кабаке: "пила и крутила романы", когда появился М….
М. проехал через всю страну. Голодный, с трудом держащийся на ногах, прямо с вокзала он отправился к Асе. Ему показали кабак, в котором она сидела.
Когда М. вошел, она была еще трезва: вечер только начинался. Она взглянула на него с изумлением: она его забыла.
М. возвратился в Ленинград и с полгода провел в горячке.
В сорок третьем Ася вернулась из эвакуации в Москву.
Ей было тридцать пять, когда она узнала об аресте К. Потом ее привезли на квартиру К., чтобы она забрала свои вещи и освободила квартиру. Она была очень суеверна и хорошо заплатила грузчикам, чтобы они осторожней обращались с зеркалами… И вот начали выносить вещи. И зеркала на ее глазах вылетали из рам. Она стояла среди осколков в любимом своем черном беретике. Белая от ужаса, с расширенными глазами… Рок смеялся…
Теперь она снимала узкий пенал у какой-то старухи. И вот в это время в парикмахерской гостиницы "Метрополь" (это было самое светское место, где причесывались самые блестящие женщины Москвы и девки, которые гуляли с иностранцами) она познакомилась с Мальвиной.
Мальвина - царица московских шлюх: золотая копна волос, золотые зубы и тело Венеры. Ее главными клиентами были американские пушники, приезжавшие на аукцион за русскими мехами. Тогда отношения с американцами были послевоенные, то есть самые дружеские. Мальвина была владычицей сердец пушников. В Америке пушники говорили друг другу: "Если хочешь иметь хорошую постель в России - найди Мальвину". Каждый раз, когда очередной пушник покидал страну, он передавал Мальвину лучшему другу как переходящий приз. И она, в мерцании бриллиантов, в драгоценных мехах, переезжала в следующий номер "Метрополя". В коротких перерывах между пушными аукционами Мальвина ютилась в жуткой коммуналке. Но очередной аукцион возвращал ее в сияющий "Метрополь".
Мальвина была весела, щедра и фантастически глупа. Она стала самой близкой подругой Аси. И когда той звонили ее прежние знакомые, она пугала их веселым сообщением: "Сегодня я занята - иду знакомиться с американцем". Это уже был разговор девки: она достигла! Солнце полыхало, и безумие уже проступало в ее глазах…
Американцу было пятьдесят лет. Он провел с Асей ночь и сразу безумно влюбился. Как все! Он был интеллигентен, умен. Во всем: в фигуре, в голосе, в обхождении - он был… совершеннейший К. Даже улыбка! Бывает же такое!..
Утром, когда она вышла из ванной, американец (его звали Эрвин) посмотрел на нее с беззащитной улыбкой (ну, абсолютный К.!) и предложил выйти за него замуж. Эрвин был холостяк. И вот на пятьдесят первом он делает предложение уличной девке из "Метрополя". Они поженились через неделю. На свадьбе присутствовали еще два пушника: Сэм Белый и Сэм Черный - и проститутка Мальвина.
Эрвин был сказочно богат. Теперь Ася ходила в бриллиантах, в мехах, как все девки из "Метрополя". И еще у Эрвина оказалась одна фигура с К. (и Ася посылала его вещи в Воркуту, где в ссылке жил К.). Американец отправил К. письмо. Он писал:
"Я никогда вас не видел, но уже вас люблю, потому что вы любите Асю. Я прошу вас не беспокоиться об Асе. Я не пожалею жизни, чтобы Ася была счастлива. С Асей все будет хорошо!"
Бедный американец, он не знал: опасно писать такое про эту женщину…
Через две недели Ася затосковала: она с ужасом дожидалась ночи, ей было плохо с Эрвином, так же плохо, как когда-то с К. И точно так же она его любила… любила днем. Американец смотрел на нее покорными глазами, и она его ненавидела!
Эрвин пил все больше. На своем дне рождения он напился до потери сознания. И тогда Ася на его глазах начала целоваться с Сэмом Черным. Ее жгла плоть… Эрвин понял. Он хотел, чтобы ей было хорошо. Он поднялся в номер к Сэму Белому. Там у него начался приступ. Он умолял, чтобы ее не тревожили. Через час он умер от разрыва сердца.
Ее вызвали в номер к Сэму Белому. Там лежал мертвый Эрвин. Она тихо засмеялась, а потом окаменела. Пришли из посольства, вскрыли его кофр, набитый деньгами. Она не видела и не слышала! Это был второй мужчина в ее жизни, которого она любила.
Все, что было в их номере, она отдала в посольство, взяла только одежду Эрвина (потом она отправила ее К. в Воркуту). Три дня она не выходила из номера. Наконец ее выставили из "Метрополя".
Она уже знала, что случится! Первый ее поляк, комбриг Ш., отец, писатель К., Эрвин - все они исчезли… Теперь пришла ее очередь.
Вскрыли завещание Эрвина. Американец просил: "В случае моей смерти в России бальзамировать труп, и пусть Ася сопровождает мое тело к отцу в Америку". С ней началась истерика. Ей показалось, что он убил себя нарочно. Он знал, что она не хочет с ним уехать, спастись с ним живым. И он пытался заставить ее уехать с ним - мертвым. (Впоследствии Светлана С., которая всегда любила К. и ревновала его к памяти Аси, когда умер ее муж-индиец, бальзамировала его тело и увезла в Индию.)
Итак, Ася пошла к профессору З. И тот бальзамировал американца. Труп лежал в холодильнике, а между странами шла переписка. В результате труп отправили к отцу американца, а Ася осталась. Эрвин не помог. Да и не мог помочь - ведь она была уже у цели.
Она ждала…
В это время ее мать, пережившая ленинградскую блокаду, засыпала ее письмами, типичными письмами времен ее детства.
"Я знаю, Асенька, ты живешь одна, и я об этом беспокоюсь. Но особенно меня беспокоит, что ты сейчас читаешь?.."
Она переехала в Ленинград к матери - и начался финал. Она познакомилась с подонком - бездарным джазистом. Она содержала его, он ее бил, и она смертельно любила его: его смазливое лицо, бычье тело и главное - руки. Руки, которые ее били. Она достигла своего - она добралась до дна.
Наконец ее арестовали. Она всегда боялась боли. И пронесла в камеру во рту стекло. Очень аккуратно она перерезала себе вены. Как и положено отличной студентке-медичке…
После ее смерти в течение целого года джазист брал деньги у ее матери - для посылок Асе! И пропивал их со своими девками… Ей понравился бы такой конец ее истории…
В 1956 году К. был реабилитирован, Ася тоже. Вместе с Асиным двоюродным братом К. получил ее вещи. Эти вещи они разделили. К. достались розовые трусики, заштопанные через край тюремными нитками, и черный берет, который она так любила.
"Хоть бы пожар, кража, болезнь - ну хоть бы что-нибудь, как у людей…"
Рассвет надвигался за окнами, а покойник все, кажется, был недоволен. История про женщину тридцатых годов оставила его равнодушным. Он не хотел рока. Русский парень - он жаждал любви.
Похожие книги на "Наш Декамерон", Радзинский Эдвард Станиславович
Книги похожие на "Наш Декамерон" читать онлайн бесплатно полные версии.
