Вновь, или Спальня моей госпожи - Сейдел Кэтлин Жиль (книга регистрации .TXT) 📗
Нет. Они просто провели вместе ночь. Обычное любовное приключение. Это можно пережить. Они с Брайаном как-нибудь выпутаются, что-нибудь придумают…
Он никогда не собирался жениться. Хотел быть свободным.
— Мне плевать, что вы сделали, — вновь прозвучал голос Алека. На этот раз он уже крепче схватил Риту за руку. — Но сейчас мы с тобой отсюда уйдем.
Больше он не произнес ни слова. Дженни ничего не видела. До нее донеслись лишь слабые протесты Риты и звук захлопнувшейся двери Они с Брайаном остались один на один.
Она была опустошена, ошеломлена. А он молчал и, кажется, не собирался ничего объяснять. И это в его стиле. Он ждал ее вопросов.
«Мы же были вместе. Мы всегда говорили, что неразлучны. Ты и я. Мы были так непохожи на других — потому и не женились. Мы — это были мы, ты и я, вместе…»
— Скажи что-нибудь, Джен, — в голосе Брайана звучала мольба.
Почему она должна говорить? Она ни в чем не виновата.
— Мы не хотели причинить тебе боль.
— Ты это уже говорил! Зачем повторять одно и то же? — Разве она редактирует сценарий? Почему ему нельзя повторяться? В мыльных операх герои постоянно твердили одно и то же — бесконечно, порой бессмысленно… Ей захотелось рассмеяться. И еще — визжать, рвать на себе волосы, опрометью бежать прочь отсюда… — Так это не шутка?
— Это не шутка. — Брайан протянул к ней руку. Она отпрянула. — Ты должна понять…
— Понять? — Дженни вдруг ощутила приступ злости. Больше не хотелось ни плакать, ни смеяться. Ей хотелось убить его. — Я ничего не должна! Это не мое дело — понимать, что ты натворил. Я даже не знаю наверняка, что случилось.
— Она и я… мы вместе поехали…
— Это мне известно, — отрезала Дженни.
— Ты действительно хочешь знать?
«Нет. Я хочу, чтобы все прошло как дурной сон. Не нужно правды». Она скрестила на груди руки.
— Когда она появилась в студии, все сразу же ополчились против нее. Это непорядочно. Да, она молода, честолюбива…
«И вышла замуж за человека, столько времени прожившего с другой женщиной».
— И чертовски соблазнительна. Женщинам покоя не дает ее роскошная фигура, ее красота. Риту это очень обижает.
Чушь. Женщина никогда не возненавидит другую за красоту. Но обязательно возненавидит, если та — сука. Актрисы в труппе терпеть не могли Риту лишь за то, что она была сукой высшего разряда.
— Конечно, она наделала массу ошибок, — Брайан будто бы выгораживал Риту. — Да, она излишне категорична, и в этом, кстати, очень похожа на тебя.
— Потрясающе, Брайан! И ты бросаешь меня ради женщины, которая напоминает меня?
Он беспомощно развел руками:
— Я знал, что ты не поймешь.
— Не в этом дело. Ты просто уходишь от разговора. Если бы ты был убежден, что я ничего не способна понять, ты бы и носа сюда не показал и убрался бы восвояси, не мозоля мне глаза… Тебя бы это вполне устроило. Трус!
— Я искренне сожалею, если причинил тебе боль.
— Брайан, мы с тобой прожили четырнадцать лет, и вдруг ты, ни слова не говоря, женишься на другой, да еще размышляешь, больно ли мне.
— Дженни, мы никогда ни к чему не придем, если ты будешь так вести себя.
— О'кей. Я спокойна. — Дженни снова сложила руки на груди и взглянула на него. — Я вполне спокойна.
Он неуверенно заговорил:
— Ну… знаешь, я почувствовал, что никто не понимает меня так, как она…
— Понимает тебя? — прервала его Дженни. — Она? Мы с тобой знаем друг друга целую вечность. Кто может понять тебя лучше, чем я?
— Но это все в прошлом. Дженни… Прошлое ничего не значит.
Ничего не значит? Выходит, она прожила последние несколько лет, цепляясь за то, что ровным счетом ничего не значит?
— Рита понимает меня таким, каков я сейчас, сегодня, — продолжал он. — Для меня это очень важно. Она мечтает многого достичь. Как и я. Ты занимаешься только мыльными операми. Я же хочу большего, она тоже…
— И только я тебя удерживала?
Получается, что в его представлении она заурядная рабочая кляча, которая всегда мешала ему достичь славы и признания? Бред! Не сошел ли он с ума?
Но, черт побери, он искренне верил в это!
— Но зачем надо было жениться? Ну хорошо, оставь меня и живи с ней, но при чем тут брак? Законный брак? Ведь ты никогда не хотел себя связывать. Что изменилось?
— Этого тебе никогда не понять. У меня не было выбора.
— Что ты хочешь сказать? Она беременна?
— Нет, разумеется. Я просто не мог вступить с ней в близкие отношения за твоей спиной…
А брак, по его мнению, какие отношения?
— Ты прав. Я ровным счетом ничего не поняла.
— Я и говорил, что не поймешь. До тех пор, пока по-настоящему не полюбишь.
— По-настоящему? Ты хочешь сказать, что мы с тобой…
Брайан остановил ее:
— Знаю, знаю. Мы всегда говорили, что любим друг друга. Мы действительно так думали, но это была не любовь. Не настоящая любовь. У нас с ней все совсем иначе. Вот почему ты не можешь понять.
Как он смеет? Как смеет! Перечеркнуть все единым росчерком! Они любили друг друга. Пускай не в последнее время, но поначалу… Да-да, любили! Как он смеет делать вид, что этого не было? Что все четырнадцать лет они прожили без любви. «Ох, прости, я тебе на ногу наступил»…
— Кажется, я начинаю понимать. — Она вновь рассвирепела. — Она помогает тебе почувствовать себя важной птицей. Большим и сильным. Да, я поняла. Но ведь ты не этого хотел! Тебе плевать на мое понимание. Ты хочешь, чтобы я простила тебя, сказала: «Все о'кей, приятель». Не дождешься! Я все поняла, но это совсем не значит, что я прощаю тебя.
— Понимание… прощение… все не то. — Он определенно не слышал ее. — Ты просто должна согласиться, что ничего подобного никогда не испытывала, что…
— Вон отсюда! Уходи.
Дженни без сил опустилась на ступеньки, ведущие из кухни к дверям. Она с силой прижала ладони к глазам, потом отняла их и провела по лбу, по волосам… Она не видела ничего вокруг. Только себя — свою кожу, бледно-желтые пуговки на рубашке, штанишки защитного цвета, голые ноги без носков.
…Волосы на ногах. Она собиралась сбрить их перед тем, как переодеться к ужину, но потом раздумала переодеваться. Дженни приподняла брючину. Коротенькие волоски покрывали всю икру. Они смотрелись ужасно — словно обгорелые пни после лесного пожара, если смотреть с большой высоты.
Наверное, Рита бреет ноги ежедневно. Или избавляется от волос при помощи воска… Может, она так же обрабатывает все тело. Или выбривает волосы на лобке в форме сердечка… или еще что-нибудь в таком роде… «Неужели суть в этом, Брайан? Конечно, она темпераментная баба, а я… Все эти ее невидимые лифчики и дразнящие шнуровочки… Значит, все дело в сексе?»
Дженни раз сто писала об обманутых и покинутых женщинах. В мыльных операх такое случается на каждом шагу. Как и выкидыши… Да, это все она сочинила, на самом деле ничего не происходит, нет…
Она очнулась сидя за столом. Дженни не помнила, как добралась до него, но теперь перед глазами была антикварная столешница из светлой шведской сосны. Брайан с такой любовью выбирал этот стол… Еще на прошлой неделе он обсуждал с ней, как переделать второй этаж. У него были наполеоновские планы — соединить аркой две большие комнаты, расширить ванную, установить стиральную машину… Только семь дней назад они говорили об этом. У него и в мыслях не было оставлять ее. Абсурд…
Кто-то идет. Он передумал? Возвращается? Но это был Алек.
— О… ты до сих пор ждешь?
Он положил на стол ключ — потемневший, исцарапанный, старый…
Дженни непонимающе глядела на него.
— Это ключ Брайана от твоего дома.
— Он оставил ключ?
Значит, это не сон. Брайан любил их дом. Поначалу он не хотел его покупать, опасаясь излишних обязательств, но потом так любовно им занимался. Для него это было лишним доказательством, что с Оклахомой покончено. У жителей Среднего Запада никогда не было таких высоких и узких домов из красного кирпича. Алек об этом как-то уже говорил. Дженни не стыдилась, в отличие от Брайана, своего происхождения…
